Василий Панфилов - Эффект бабочки

— Опоссум!

— Сопля! — Это Зака…

— … Команч [122] [122] Напоминаю, толерантностью тогда и не пахло, по тем временам прозвище звучит достаточно унизительно. ! — Это меня так припечатали, по мнению старейшины — метко и обидно… немного смешно.

Теперь, согласно законам братства, нужно представляться не как Эрик Ларсен, а как Команч Эрик Ларсен. Да-да… при знакомстве с девушками тоже, и преподавателям представляться именно так.

Прикрепив жетон новичка к шляпе, жду дальнейших указаний. Не мелочь, нет… новичок должен быть виден издалека, чтобы его можно окликнуть и послать за поручением. Или покуражиться перед девушкой, не без этого.

— … пей, пей, пей! — Скандировала толпа и я пил. Одно из испытаний братства, да… Проверка — сколько ты можешь выпить не теряя человеческого облика? Сколько вообще? И шантаж, не без этого.

Выпив порядка трёх литров пива, пьяненько улыбаюсь и воплем, — Вау! — раскидываю руки с оттопыренными большими пальцами в стороны.

— Ты так? — Подошёл улыбающийся Берти, внимательно заглядывая в глаза.

— Нормально, дружище, — показываю чуть большую степень опьянения, чем есть на самом деле. Не скажу, что очень уж устойчив к алкоголю, но как и любой студент со стажем, знаю массу мелких хитростей, позволяющих пьянеть не так сильно. Ну и свою дозу знаю, не без этого.

— Замечательно, — и тут же, без перехода, — а теперь танцуют все новички!

Очень театрально члены братства начали расступаться волной, открывая ровную площадку и стоящих рядышком улыбающихся чернокожих музыкантов. Повинуясь взмаху рукой, музыканты заиграли чарльстон, и Берти толкнул меня на площадку.

Наверное, выпитое пиво оказалось с добавками, и как я позже догадался, не совсем алкогольными. Так или иначе, но тело задвигалось под быструю музыку, и это однозначно не был чарльстон.

— Вот Команч даёт! — Одобрительно выкрикнул через полминуты худенький парнишка в сдвинутой на затылок шляпе, — не знал, что дикие аборигены могут так дрыгать ногами!

После слов комментатора послышался хохот, но вполне одобрительный. Танец пусть и не был знаком членам братства, но движения его вполне укладывались в существующую ныне танцевальную культуру.

— Силён! — Восхитился президент, — ну а чарльстон?

Киваю пьяненько (и чего это меня так ведёт?!) и показываю движения чарльстона. Не сказать, что я прямо-таки мастер, но в двадцать первом веке был завсегдатаем клубов, не пропускаю танцы и здесь. Больше года в этом времени, была возможность научиться!

Дальнейшее видел уже будто со стороны, с трудом контролируя тело-марионетку. Если бы не опыт медитативных практик, даже не знаю, как далеко бы зашло… тело.

— Вставай, — растолкал меня Зак, сонный и взъерошенный, со слипающимися глазами, — тебе к Маккормику сегодня.

— Твою… — начал было ругаться я, но компаньон сунул мне в рот тост с поджаренным яйцом и пихнул в спину.

— Ванна там. Братство вызвало такси [123] [123] Вечеринки братств могли (и могут) быть совершенно непотребными, но традиции требуют, чтобы новички (если это только не часть испытания) вовремя являлись на занятия. , машины будут через десять минут. Давай!

Душераздирающе зевнув, Зак обдал меня непередаваемым ароматом перегара и нечищеных зубов и отправился будить остальных.

— Я всю ночь не ложился, — доложился он мне зачем-то, — моё задание на сегодня — разбудить и доставить вас на учёбу и стадионы.

— Братство? — Понимающе хмыкнул Маккормик, завидя мою помятую физиономию в строю будущих спортсменов, — ты не рухнешь на бегу от сердечного приступа?

— Не… — вяло мотаю головой, — ток разомнусь.

Похмелье потихонечку проходило, спасибо выпитым таблеткам от головной боли и главное — фляжке с коньяком. Окосел немного на старые дрожжи, ну да ничего, прорвёмся!

Проведя тщательную разминку, на которую некоторые спортсмены посматривали с пренебрежением, собрался. Испытания пока простые — прыжки с места в длину, метание копья и диска, прыжки в высоту и в длину с разбега, забеги на короткие дистанции… всё, что можно сделать быстро и оценить подготовленность спортсмена в общем.

— Силён, — задумчиво проговорил тренер, меряя рулеткой результаты прыжка, — мне Келсо говорил, да признаться, не поверил ему. В команду по футболу пойдёшь?

— В этом году точно нет.

— Братство, — понимающе кивает Маккормик, чуть скривив упитанную усатую физиономию, — да… времени у новичков оно много отнимает. Ладно, не буду настаивать. Но в сборную по лёгкой атлетике я тебя записываю, и не возражай!

Максим напивался — медленно, но методично. Пил он третий день, не в силах соотнести заскорузлую реальность с романтическими мечтаньями.

Детство его пришлось на конец восьмидесятых и начало девяностых. Время, когда героями становились бандиты, белогвардейские офицеры и антисоветчики. Белогвардейщина Парахина не зацепила, а вот антисоветчина прошлась по краешку души, приняв образ ленинской гвардии.

Прадедушка-революционер, репрессированный в страшных тридцатых, считался в семье безусловно романтическим героем. Родственник всё-таки. Соответственно — невинная жертва, оклеветали…

Аппарат Коминтерна, в коем и работал Прохор Семёнович до ареста… работает сейчас… выглядел в глазах Максима этаким блистательным Молохом Революции.

Сотрудники его сплошь Че Гевары и Фидели, этакие романтичные барбудос [124] [124] Бородачи. Так называли партизан Фиделя. . Подготовка революций в других странах, добыча ценных разведданных с риском для жизни… Люди, безусловно смелые и благородные, не думающие о себе.

Жизнь в спортивной школе-интернате, армия и зона романтический флёр ленинской гвардии даже не приглушили — задавили! Да и бандитская жизнь не способствует поискам справедливости для всех, а не для избранных.

Попадание в эти романтичные времена всколыхнули воспоминания детства. Когда Максим созрел для поисков агентуры, ожидания его были теми — детскими.

Реальность же оказалась куда прозаичней. Прежде всего, выйти на след коминтерновцев оказалось до обидного просто. Они даже не скрывались…

Совершённая в тысяча девятьсот двадцать третьем году попытка переворота в Германии, в которой Коминтерн принимал самое деятельное участие, казалось бы, обязывал коминтерновцев к тщательно маскировке.

Но нет… они спокойно посещали отделения коммунистической партии Германии, митинги социалистов и, вот уже верх идиотизма — праздновали в ресторанах дни рождения и другие знаменательные даты. Вместе!

А ещё почти были если не родственниками, то близкими друзьями или как минимум хорошими знакомыми [125] [125] Желающие могут поискать сами, информация эта не секретная. Даже съезды Коминтерна описываются как встречи хорошо знакомых людей, да и про разветвлённые родственные связи упоминается, хотя почему-то мельком. … Да быть такого не может, чтобы агенты спецслужб не переписывали участников таких вот посиделок! Достаточно установить слежку за единственным коминтерновцем и он приведёт тебя к остальным.