Алексей Ивакин - Время возвращаться домой [СИ]

- Что-то голова кружится. Я прилягу? - и, не дожидаясь ответа, свернулась клубком, положив голову на колени Волкову.

- Плохо?

- Уже лучше.

- Хм...

- Как-то... Страшно и одиноко, Леш.

- Это адреналиновая тоска, - важно сказал лейтенант. - Нам начальник медчасти лекцию читал. Вкратце, мы живем на адреналине. Это как добавка в топливо. Алкоголь помогает усилить выброс адреналина. А после обильного принятия на грудь, надпочечники как бы откатываются. И похмелье это как раз сильная нехватка адреналина. Становится стыдно, хотя ты ничего стыдного и не делал. Понимаешь?

- Неа. И не хочу. Я же девочка.

- Ну да...

Замолчали. Волков глядел в черное окно, спрятанное за полупрозрачными занавесками. Лиза тихонечко дышала в его колени.

- Лиз...

- М?

- Зачем ты так пьешь?

Она грустно усмехнулась:

- А почему бы нет?

- Это глупо, я думаю.

- Сам ты глупый. Это тоска. Как ты сказал? Адреналиновая?

- Ага.

- Знаешь, как я живу? Утром на работу. Там сидишь в стеклянной клетке. Бумажки перебираешь, начальнику отчитываешься, пасьянс раскладываешь, клиентам по мозгам ездишь. Обеда ждешь как отпуска. Отпуска как второго пришествия. Домой возвращаешься - тишина и пустота. Я специально комп не выключаю, чтобы приходишь - а он жужжит. Как будто встречает. Хотела кота завести, но... Но зачем мне еще один узник в этой клетке? А пятница - это просто отрыв. Полный отрыв. Понимаешь?

- Слова понимаю. Смысл не понимаю.

- Вот и стала пить и нюхать. А однажды меня подруга затащила на встречу анонимных алкоголиков.

- Это еще что? В масках пьете, что ли?

- Нет. Собираются люди, по очереди выходят и всем жалуются, что они алкоголики. Остальные им хлопают.

- А смысл?

- Считается, что они так помогают друг другу. Ну, моя очередь пришла, выхожу на трибуну, смотрю... А там они сидят и ждут, когда я им душевный стриптиз выполню. Мол, меня зовут Лиза и я алкоголик.

- И?

- А вышла так и сказал. Я - Лиза, и я - алкоголик. И мне это нравится. И послала всех в задницу. Неудачники.

- А ты удачница, что ли?

- Я? Нет, конечно. Но я не люблю страдать. Я этим наслаждаюсь.

- Ну и дура.

- А я знаю. Я ненавижу праздники. Особенно день влюбленных.

- Что и такой у вас есть?

- Ага. Идиотский. Типа, все влюбленные в этот день друг друга поздравляют плюшевыми сердечками в форме жопки, идут в кабак и трахаются потом. А! Еще друг другу желают любви, согласия и мира. Вот и весь праздник. Но самое обидное не в этом. Каждый на тебя в этот день с таким сочувствием смотрит, мол, бедная ты, тебе-то не с кем ночь провести. Уроды.

- Наверное, я не знаю.

- Зато я знаю. И мама постоянно звонит: когда замуж, когда внуки. А тут все мужики или инфантилы, или педерасты или уже женаты.

- Беда...

- Огорчение, - вздохнула Лиза. - Нет, тут ко мне начальник клеится.

- Что делает?

- Клинья подбивает. Только таких как я у него вагон.

- У нас ротный такой же. Женат, дети есть, трое. А ни одну юбку пропустить не может. Даже из партии исключили, он не унимается никак.

Лиза хихикнула:

- Все мужики одинаковы. Всем вам мяска свежего надо.

- Нет, не всем.

- Да ладно? Это ж эволюция. Хочется же оплодотворить как можно больше самок, правда же?

- За всех не скажу. Только за себя. Мне - нет.

- Все вы так говорите, Волков.

- Подожди-ка, - лейтенант осторожно поднял голову Лизы и переложил на диван. - Сейчас проверю кое-что.

- Включи заодно музыку.

- Не, не, не. Устал я от вашей долбежки по мозгам. Ваша музыка хуже гаубиц. Одна польза от нее - быстро глохнешь, чтобы не слышать.

- Там на рабочем столе плейлист "Blackmore"Nights", его воткни.

- Ты сейчас чего сказала? Не понял я.

- Эх, мужики безрукие...

Лиза встала, чуть пошатываясь подошла к столу с компьютером, пощелкала мышкой. Из маленьких динамиков полилась хрустальная музыка.

- Хе. Неплохо вроде. А о чем поют?

- О любви, - сонно ответила Лиза, опять свернувшись клубком на диване. - Леш, принеси водички. Минералка в холодильнике стоит. "Боржоми".

- "Боржоми" это хорошо, - меланхолично ответил Волков, вглядываясь в экран.

- Не, это подделка. У нас настоящую грузинскую воду не продают.

- Почему?

- Да мы же с ними воевали лет семь назад. Или пять?

- С грузинами? - обернулся Волков. - И как?

- Наши выиграли вроде. Я точно не помню, не интересно мне.

- Хм... А мне интересно.

- Так погугли.

- Что сделать?

- Поищи в интернете. Гугл это такой поисковый сайт.

- Я знаю. А тут какой-то Яндекс.

- Тогда пояндекси...

- Потом. Меня другое интересует.

Через пару минут он вернулся к дивану.

- Что искал?

- Ротного.

- Нашел?

- Да?

- И как?

- Погиб под Одессой в сентябре сорок первого. Награжден орденом Красной Звезды.

- Вот как... Блядун и герой.

- Так бывает.

- Лучше наоборот. Пусть лучше верный муж и живой останется.

- Спи уже.

- Сплю, сплю...

Она вздохнула, устроилась поудобнее и засопела.

Волков осторожно погладил ее по рыжей, неожиданно жесткой прическе, она ткнулась в ответ носом в его бедро.

- Давай диван расправим, - пробормотала она.

- Что?

- Тебе же неудобно.

- Нормально. Спи.

- Глупый какой, - погладила она его по коленке.

В окно заглядывал сиреневый восход.

На расправленном диване спали двое. Она под легким одеялом, он рядом, в одежде, обняв ее за талию.

Когда-то, давным-давно, между женщиной и мужчиной, случайно оказавшимися в одной постели, клали меч. Потом доску. В этот раз только тонкое одеяло. Он, сквозь сон, старался отодвигаться, она прижималась к нему, тоже сквозь сон.

По Москве бежала собака. В пасти она держала кусок слегка протухшего мяса. Собака роняла слюни: так ей хотелось сожрать в один укус этот кусок, найденный возле ресторанчика "Эль-Гуардия". Но она бежала, с нетерпением дожидаясь зеленого цвета светофоров, пропуская несущиеся автомобили. Собаки они дальтоники, но они знают, когда свет снизу - тогда можно. Она бежала, обегая сердитых дворников таджикского происхождения и ленивых полицейских происхождения провинциального. Протиснувшись сквозь дыру в металлическом заборе и ободрав шерсть, она подбежала к старому, беззубому и полуслепому псу. Завиляла хвостом, положила мяско перед ним. Тот тяжело поднял голову, лизнул ее в нос, в ответ она лизнула его в крутой мохнатый лоб. Он осторожно, одной стороной челюсти, цапнул мясо, с трудом проглотил его, вздохнул и снова уронил голову. Собака ткнула его носом в живот и вильнула хвостом. Он лизнул ее в ухо. Она, поглядывая на пса, слопала остаток мяса. Потом собака улеглась рядом, положив морду на все еще могучую грудь старого пса. Время от времени они поглядывали друг на друга карими глазами и шевелили кончиками хвостов. После уснули.

В Москве всегда спят кто-то двое. И всегда в обнимку.