Сергей Савелов - Я в моей голове

Правда потом, через некоторое время в один из периодов нормализации, Фил приходил ко мне с бутылкой и просил прощения. Мы с ним тогда долго сидели, но полностью простить его я уже не смог. Я ведь не причинял ему зла и не создавал причин, заставивших его думать плохо обо мне. Вероятно, его всегда грызла какая-то зависть ко мне. Хотя и не понимаю — чему можно завидовать? Тех же денег, в период спекуляции водкой в 80-е у него было больше. Тем более, я не виноват в его болезни. Возможно, все это он всегда, еще со школы носил в себе. Когда приступ сорвал у него тормоза, он и выплеснул все в гипертрофированном виде, желая меня побольнее уязвить, обидеть, используя наличие посторонних людей.

Фу, наконец-то урок и учебный день подошел к концу. А мне еще надо продумать проверку других своих возможностей. Я поймал себя на мысли, что необдуманно, как будто на автомате иду по пути некоторых попаданцев из фантастических романов по альтернативной истории.

— Ты о чем сегодня все время думаешь? — наконец-то Фил проявил прямой интерес, собирая портфель.

— Да вот мир хочу покорить, — отвечаю не задумываясь.

— Тоже мне проблема, я то думал, что серьёзное, — улыбается, — В нашей стране все уже придумано до нас, «Все во имя человека, все для блага человека», — процитировал он известный лозунг и продолжил:

— У нас уже все предопределено на много лет вперед. Окончим школу, я в институт, ты в свое военное училище. Потом я на завод инженерить, ты в войнушку играть с солдатиками. Жена, квартира, дети сопливые… И где тут Мир?

— Как же ты Фил заблуждаешься!!! Через каких-то 7–9 лет ни эту страну, ни этих людей будет уже не узнать. Другие отношения между людьми будут и обстановка. А еще через десяток лет — и страна, и государственный строй, и люди, все другое будет. И никто, никто на свете кроме меня об этом не только не знает, но и не подозревает. Кстати, это тоже надо хорошенько обдумать.

— Представь себя через несколько десятков лет в кресле Министра финансов, а меня Министром обороны? — провокационно спрашиваю.

— Чур, меня! Не надо мне подобных кресел, — шутливо отшатнулся он, отмахиваясь, — Меня бы устроило положение, когда не приходилось бы считать деньги на много-много лет, до конца жизни. И внукам чтобы осталось, — уже вполне серьёзно продолжил он.

— Да ты, я смотрю батенька, уже задумывался об этом, — догадываюсь.

— Вот и я о том же. Ведь когда покоришь мир, разве будут деньги волновать? — шутливо, но с серьёзным лицом продолжил я.

— Когда ты покоришь мир, вспомни про меня сирого и убогого, — засмеялся.

Как обычно из школы отправились своей четверкой. Юрке и Сане надо в Дашкин поселок, Сереге — в дер. Иваново (за заводом). А мне — в барак.

Надо хорошенько подумать. Кстати, я раньше не заморачивался тщательным обдумыванием своих планов, да и планов, как таковых не было. Жил, куда кривая вынесет, поступал интуитивно, не затрудняя себя обдумыванием. Теперь, чувствую, я стал другим.

Подходя к своим баракам при свете дня, я обратил внимание, как же все окружающее убого выглядит. Слева, стоят в кривой ряд, кое-как сляпанные сараи. Глядя на это убожество, все же отметил, что по внешнему виду сарая можно уже сделать вывод о возможностях хозяев достать стройматериалы, фантазии и умении хозяина-строителя. Некоторые сараи, наверное, нельзя назвать убожеством. Они пошире и повыше, построены из ровных одинаковых досок, а дверь или ворота сделана вполне профессионально и качественно. Другие, кроме как курятником или собачьей конурой не назвать. В будущем собачьи жилища будут выглядеть попривлекательней. Из будущего помню — мой шлакоблочный барак к 21-му веку снесут, как аварийный, а деревянные, кое-как сляпанные сараи будут стоять.

Конечно, в это время, насколько знаю, очень трудно достать законно инструмент, стройматериалы, строительную фурнитуру. Строительных специализированных магазинов в городе вроде и нет. Естественно, у рачительного хозяина в хозяйстве найдутся молотки, клещи, пассатижи, топор, рубанок, ножовка, коловорот или ручная дрель. А вот гвозди, дверные петли, шурупы, как правило, используются старые, бывшие в употреблении. Гвозди могут использоваться по несколько раз и старые гвозди не выкидывают. Наемных мастеров-строителей частники, как правило, не привлекают. Скорее более умелого соседа позовут на помощь, впоследствии расплатившись бутылкой и вместе ее распив. На тех, кто хотел бы получить деньгами за работу, смотрят косо и за спиной осуждают. Все стройматериалы, инструмент достают, где только можно. Основные места, где это можно достать — окружающие поселок предприятия и склады. Или просто тащат с работы или договариваются со знакомыми, у которых есть необходимое на их работе. Расплачиваются так же бутылкой. Начальство смотрит на это косо, но особо не препятствует (если не зарываться), т. к. использует те же источники. Конечно, возможности у начальства в добыче дефицитных материалов пошире.

Когда отец строил дачу на выделенном от завода земельном участке в 6 соток, пиломатериалы он официально приобретал на складе ЖКО завода по остаточной стоимости. Материал был некондиционный, бросовый, зачастую бывший в употреблении, подгнивший. Однако его хватило на основной каркас, крышу и стены. При желании, можно без труда просто украсть почти любой стройматериал. У нас мимо стадиона, растворного узла (что у меня за окном за забором) идет ж.д. ветка (вдоль которой я должен этой весной бегать) на наш завод, мясокомбинат, ЖБК (железобетонный комбинат). Вдоль этой ветки расположен склад стройматериалов под открытым небом, занимающий несколько гектаров. Там располагаются штабеля различных железобетонных конструкций, целые лабиринты оконных рам, горы рулонов стальной проволоки, кучи силикатного кирпича, штабеля досок, рулонов толи и рубероида, бухты электрокабеля, битума и многое другое, что меня интересовало только в целях места для игр. Сторож всего этого богатства в нерабочее время находился в бытовке, расположенной, где-то в углу этой территории, открытой и неогороженной. В сторожах были или пенсионеры, или инвалиды, или люди, не прижившиеся на нормальной работе из-за алкоголизма или непроходимой лени. При таких обстоятельствах, несколько десятков кирпичей, пару рулонов рубероида, несколько листов шифера и кражей трудно назвать. На растворном узле, на складе, за всегда открытыми воротами — горы цемента. А прямо за моим сараем огромная песочная гора. (Стратегический объект «в боях» между бараковской и дашкинской ребятней.) За дефицитной проводкой нужно было обращаться или на завод, или к знакомым электрикам. За работу этих специалистов уже не зазорно было платить деньгами, но в большинстве своем, эти специалисты так же ограничивались распитием бутылки.