Александр Ефремов - Там алеет заря [СИ]

— Хмм! То есть ты хочешь прикрыть Порт-Артур и Дальний со стороны Кореи за собственные деньги?

— Знаешь, Сандро, если ты мне выделишь деньги из бюджета флота, то я явно не откажусь от твоего великодушного предложения. А свои я как-нибудь найду куда вложить.

Александр Михайлович посидел немного задумавшись и потом ответил.

— Хорошо, Александэр, я тебя понял. Я подумаю над этим.

Он помедлил и продолжил.

— Ты ведь слышал, что британцы подписали с японцами договор о союзе. И ведь, стервецы, сразу опубликовали текст соглашения для всеобщего ознакомления. А что там в секретных приложениях, можно только догадываться. Но по сути из того, что известно, нас оставляют один на один с Японией. А у нас ещё восточно-китайская дорога не готова. Ты ведь понимаешь, что при имеющихся положениях этого договора французы даже и не подумают исполнять свои союзнические обязательства по отношению к нам. Да и китайцев можно будет использовать только в качестве рабочей силы.

— Увы, Сандро. Нас поставили перед фактом. Надеюсь, это понимают и там… — Агренев поднял глаза вверх.

— Понимают, но таковых мало. Считается, что макаки могут воевать только между собой. А у меня флот не готов. Пять броненосцев вообще ещё в постройке, как и крейсера. А…! — Сандро с досады махнул рукой. — Ни черта ещё не готово. Надеюсь разве на то, что из-за этого соглашения мне выделят ещё денег для ускорения подготовки флота. Ты же знаешь нашего Витте. Он над каждой тысячей бюджетных рублей трясётся. А у нас сейчас военные расходы и так будь здоров. Из-за этого и укрепления вокруг Порт-Артура по малому радиусу строятся. Хорошо, удалось уговорить его перевести часть средств, предназначавшихся на сооружение портовых и ремонтных мощностей с Дальнего на Порт-Артур. У меня хоть ремонтные мощности в базе флота появятся. А то не база флота, а не пойми что. Представляешь, строящиеся броненосцы, если б они сейчас были готовы, можно было бы выводить из Порт-Артура только в прилив! Это что, база флота?! Хорошо, выбил деньги на землечерпалку и углубление фарватера. Да и бухта так себе. Половина её мелкая. Только что миноносцы днищем о дно не трутся. Да и то не все. У нас сейчас хоть с японцами и примерный паритет, но что-то подвезти или отремонтировать будет большой проблемой в случае войны. А у японцев все это имеется. И в большом количестве. Или вон проблема с орудиями вдруг на ровном месте образовалась. И все из-за прошлогоднего бунта на Обуховском заводе. Уволили и выслали из столицы почти тысячу человек. И теперь там особо некому работать. Всех кого можно поставили на выделку орудий главного калибра, ну и ещё немного шестидюймовки делают. Благо хоть удалось передать часть заказа на средний калибр на Пермский и Путиловский заводы. Но там тоже не все слава Богу. Ты ещё со своими гаубицами туда влез…

— У всех сложности, Сандро. У меня тоже с Кругобайкальской железной дорогой проблемы. Слышал наверно? — заметил Александр.

— Да. О чем Никки с Витте думают…

Жена ворвалась в хату, как ураган.

— Осип, слышь, шо люди бают!

Осип сидел на лавке и правил старый сточенный нож.

— Ну что тебе, перепелка?

— Царя, бают, убили. Шо ж теперь будет?

— Тьфу на тебя, болтушка. Вечно тебе всякие сплетни собирать… — мужик сплюнул на давно не скребенный пол.

— Да истину Крест, тебе говорю! — Марфа перекрестилась. — Митька из города токма вернулся. Газету привёз. Староста народ к полудню на площади собирает…

— Господи, прости нас грешных, — Осип трижды перекрестился на красный угол. — Вот дела! Несчастьюшко то какое!

Жена развернулась, и бросила в полоборота.

— Я щас, тока к Авдотье забегу!

Царя Осипу было жалко. Все-таки отец всему народу русскому. Но вот в уме Осип тут же смекнул, что каждый следующий царь, становясь помазанником Божьим, прощает недоимки. А значит грядет послабление общине! А оно ой как нужно. В прошлом годе недород случился. В ентом пришлось у Михайлы Потапыча семян занимать на посев. А он хоть и мужик справный и три шкуры не дерет, но осьмую часть потом, как хошь, с урожая отдай.

Осип попробовал пальцем остроту лезвия. Ничо так, сойдёт! Надоть сходить, узнать. А то можа дура-баба сызнова бредню на хвосте принесла.

Тут на колокольне в неурочное время ударил колокол. А потом еще раз и еще. Осип накинул на плечи старый полушубок, нахлобучил треух на голову, сунул ноги в валенки и вышел во двор…

Агренев стоял в приёмной Императора. Казаки личной охраны государя теперь несли службу и здесь, а гвардейцы осуществляли только внешнюю охрану дворца в Гатчине. На входе в ту часть дворца, которую теперь занимал новый русский Император, срочными темпами монтировали рамку Лодыгина. И не в одной Гатчине такое будет. Заказ дан аж на дюжину рамок.

Адъютант Михаила поднял трубку телефона, прослушал указание и ответил в неё «Слушаюсь».

— Проходите, Ваше сиятельство! Его Императорское Величество изволит Вас принять.

Оба казака, стоящие у дверей, недобрыми взглядами ещё раз ощупали фигуру Агренева. И нехотя расступились, пропуская князя.

Агренев вошёл в открытую адъютантом дверь и остановился на пороге. Михаил сидел за столом, обложенным множеством бумаг.

— Заходи, Александэр! Что в дверях встал?

— Здравствуйте Ваше Императорское Величество. Позвольте…

— Ты это брось! — одернул князя Михаил. — Не на официальном приёме. Проходи, садись!

Дождавшись, когда Агренев выполнит указанное, Император продолжил:

— Отдал я твои бумаги по пресечению правонарушений Сипягину. И знаешь, он теперь на меня преданными глазами при встрече смотрит. Очень уж ему они понравились. А вот Петр Дмитрич сначала даже в отставку просился. Но оная ему не дана. Ибо невместно, покуда следствие идёт, коней на переправе менять. Потом решу, как с ним быть. Одним кнутом править не собираюсь. И пряники будут. Минюсту и Канцелярии дано указание в месячный срок подготовить все изменения в законах. Ох как они там забегали! Месяца им, видите ли, мало. Обленились! Ничего, не поспеют ко времени, головы полетят… Что у тебя с пряниками? Принёс?

— Да, Государь. Мои предложения по трудовому законодательству таковы…

И Агренев начал рассказывать суть предлагаемого им. Говорил он минут тридцать, обосновывая необходимые изменения. А когда закончил, Император задумался на некоторое время и произнёс.

— В целом дельно. Оставляй бумаги. Только сомневаюсь я, что хоть половину из этого можно принять без того, чтоб не началась подковерное сопротивление. А некоторые члены Государственного совета так и вообще резко против будут. И ведь нужно не только принять, а ещё и за выполнением следить. Ты вот что, в нескольких своих газетах дай статьи, что будут законы по труду меняться в лучшую сторону. Ну и слегка намекни, о самом главном. А то первыми то пойдут изменения законов по правонарушениям. Так пусть общество знает, что не только карательные меры грядут…