Алексей Гришин - Выбор офицера

— Ладно, пусть пока живет. Да, и все-таки, Жабер, примите меры, выясните, черт побери, что же произошло в Безье! Из-за всей этой истории наши планы заморожены лет на пять, а это очень плохо!

О судьбе лейтенанта монсеньор даже не спросил — его приказы всегда выполнялись точно и в срок.

Кратчайший путь в Клиссон пролегал через небольшой город Кастр. Однако барон в категоричной форме запретил даже думать об этом маршруте. И неважно, что другая дорога длиннее на тридцать километров, главное — Каркассон, основной город на этом пути, оплот истинной веры. А вот Кастр, как и Монпелье, принадлежит реформистам и нечего лишний раз искушать судьбу и волновать баронессу.

И, как обычно, барон был прав. Я тоже не искатель дорожных приключений, звон стали и грохот выстрелов меня ни разу не привлекают, поэтому мы с Планше и поехали этой длинной, но спокойной, как нам казалось, дорогой.

И действительно, первое время все шло прекрасно. Яркое Солнце, воздух, наполненный ароматами южных лесов и моря, красивейшая природа — все в пути навевало мысли мирные и светлые, будущее рисовалось безоблачным, как небо над нами. Даже клопы в сельской таверне, где мы остановились на ночь, воспринимались как противная, но мелкая неприятность.

На второй день на подъезде к Нарбонну нас нагнал молодой дворянин, следовавший в Тулузу. Шевалье де Трелан умудрялся быть модником даже в простой дорожной одежде. Серьга с огромной жемчужиной в правом ухе и небольшая косичка у левого виска говорили без слов — этот человек не может иметь с реформистами ничего общего.

Де Трелан предложил продолжить путь вместе — так и безопаснее и веселее. Заночевали в Нарбонне, а вторую ночевку запланировали в деревушке Фонкуверт и всю дорогу весело болтали что называется «за жизнь». Точнее, говорил в основном де Трелан. В свои двадцать лет он умудрился объездить половину Галлии, побывать и в Островной империи и в Савойском герцогстве, а наблюдательность и искрометное остроумие делали его блестящим рассказчиком. За полтора дня, которые мы потратили на дорогу до Фонкуверта, я узнал столько интересного об этом мире…

В Фонкуверт приехали достаточно рано и расположились в гостинице при деревенской таверне. Планше, совершенно помешанный на женщинах, немедленно убежал ухаживать за кокетливой служанкой, а мы де Треланом, как и подобает степенным дворянам, спустились поужинать.

— Барон, Вы счастливчик! — начал разговор шевалье. — Через несколько дней Вы будете в Клиссоне, когда-то поступление в Академию Бретони было моей заветной мечтой. Предлагаю выпить за Вашу удачу!

Вино оказалось на редкость приятным для деревенского трактира, так что де Трелан немедленно вновь наполнил бокалы и приготовился говорить следующий тост, однако я его опередил.

— Шевалье, расскажите, как проходили экзамены, поделитесь опытом.

— А никак не проходили. У отца не было денег на залог, так что пришлось обойтись без образования — только опыт службы. Но почему мы не пьем?! Давайте выпьем за дорогу! За эту благословенную дорогу до Тулузы, которую мы проедем вместе. Пусть она будет легкой и спокойной! — И он так залихватски выпил — практически одним глотком, красиво взмахнув опустошенным бокалом, что не поддержать его было невозможно.

Однако за полтора дня нашего знакомства я не отметил какого-либо пристрастия де Трелана к алкоголю. Когда мы остановились на предыдущую ночевку, он выпил только бокал сильно разбавленного вина. А сейчас вроде как собирается надраться, причем явно подталкивает к этому и меня. А много ли надо шестнадцатилетнему мальчишке? Странно. Попробуем подыграть — добавим в голос пьяной дури.

— Это несправедливо! Дружище, такие люди, как Вы, должны командовать! Я вижу в Вас талант командира, такие люди нужны Галлии! Вы ведь уже служили, я прав?

— Почти, барон. Я действительно служил, но не королю. Давайте выпьем еще, и я расскажу о своей службе — без этого рассказ не получится.

Конечно, пили мы под хорошую закуску, но третий бокал подряд мог запросто свалить меня под стол, так что отказ выглядел вполне естественно, вроде как я уже пьян. Собеседник, что характерно, тоже пить не стал — значит, собственное опьянение в его планы не входит. Такое вот алкогольное фехтование получилось.

— Что, больше не можете? Эх, молодость, не тот нынче курсант пошел. Хотя Вы еще не курсант, Вам простительно.

— Шев-валье, В-вы грозились рас-кзать…

— Ах да! Я действительно служил, только в дружине Монпелье.

— Не в-верю, — я пьяным жестом указал на его серьгу, — с таким украшением и у реформистов — не верю!

— А Вы наблюдательны, мой юный друг. Правильно, серьгу я надел только два дня назад, вон, даже опухоль на ухе еще не спала. Тогда же и косичку заплел.

— А почему? Контракт кончился? Не могли же реформисты выгнать такого орла! — я с улыбкой идиота уставился на него.

— Я сам уволился, и, Вы можете не верить, но из-за Вас.

— Из-за меня? А что я сделал?

— Лично Вы — ничего, но эти скоты организовали нападение на Безье и Брам. После этого я отказался служить под их знаменем!

— Сволочи! — я со всей силы грохнул кулаком по столу. — Шевалье, я был там, я видел. Скажите, кто и зачем это сделал, и я навеки буду Вашим самым преданным другом! Умоляю, скажите!

— К сожалению, имен я не знаю. В Монпелье всем заправляет глава церкви преподобный Руади. Он набрал себе личный отряд, причем не из военных, а из полицейских, который использовал для каких-то темных дел. Ходили слухи, что эти мерзавцы убивали его врагов, грабили их дома… Представляете полицейских, которые грабят и убивают? Они, конечно, все мразь, но не настолько же! И вот достойный финал их службы — весь Монпелье знает о кровавой резне в Браме и нападении на Ваш замок! Я не желаю служить убийцам детей, я уволился! И знаете, как со мной рассчитались за год безупречной службы? Кинжалом в спину! Слава Богу, что не попали в сердце и что я умею залечивать свои раны, но поверьте, эта рана болит до сих пор и будет болеть еще долго. Тот самоубийца знал, как бить.

— П-почему самоубийца? Он же Вас…

— Как раз поэтому. Только самоубийца может напасть на меня с кинжалом! Впрочем, я, кажется, хвастаюсь, а это недостойно дворянина.

— Но где этот отряд сейчас, как его найти?

— Некого уже искать. Отряд в полном составе погиб где-то в Пиренеях. Это, конечно, по слухам, но вот точно — все их семьи в полном составе выехали в реформистский монастырь. Причем под конвоем — я эту картину сам видел. Так что из всех виновных сейчас жив только главный — монсеньор Руади. И еще, лично для Вас. Однажды я дежурил в приемной Руади и случайно услышал разговор двух посетителей. Они говорили, что два года назад к Вам, по приказу преподобного, было применено заклятие ласточки. Знаете, что это такое?