Семён Афанасьев - Доктор. Заново

Но утром подходит ко мне мрачный ответственный:

— Асель Тогжановна, за ночь отделение прокапало 50 доз препаратов крови, из них вы — 25, отделение переливания возмущены и готовиться на вас писать рапорт.

— Не, а что я, виновата? У меня 5 тяжелейших больных с ДВС синдромом, я же не пью эту кровь, как бы больным?!

— Впереди праздники, банк крови 3 дня не сможет восполниться, вы должны привести 100 доноров, говорят иначе удержат с зарплаты.

— О, 100 доз крови, — прикидываю в голове, — это же практически моя зарплата за 3 года! Я согласна!

— Хватит ерничать, ищите доноров!

Пришли родственники парня с ДТП, тревожно вглядываются в меня, со страхом ждут известий.

— Состояние стабильно — тяжелое, недавно стабилизировалось давление, пока находится в состоянии медицинского сна для защиты головного мозга, да все есть, но нам нужны доноры, много доноров, сегодня тоже необходима кровь.

— Вы что, доктор! Неужели у вас нет крови! Вам столько ее сдают! Да как вам не стыдно! Мы конечно сдадим, но почему вы требуете много крови? Неужели у вас хватает совести в минуты горя требовать то, что вы обязаны и так нам дать! Мы на вас напишем жалобу!

— И рапорт тоже, и попросите удержать еще с моей зарплаты, но вашему мальчику действительно нужна кровь. Ему, а не мне.

Жалобу и рапорт никто не написал, родственники нашли 20 доноров, еще 60 подогнал другой родитель, директор чего-то, организовав в добровольно— принудительном порядке своих подчиненных»

Как говорят на местном фейсбуке, ничосе.

Я тут считал себя героем социальной ответственности, ну, местами — Бахтина. По тем осколкам, что успел ухватить из общения с ним.

А тут оказывается есть люди, намного серьёзнее жертвующие собой изо дня в день, годами, без перспективы даже на нормально налаженные материальные аспекты.

Когда мокрые от пота девчонки появляются в очередной раз, я уже совсем другими глазами смотрю и на Асель, и на Лену.

Поворачиваю экран компа так, чтоб Асель видела, и призна ю сь:

— Слушай, я прочёл кое-что. Супер. Ты действительно классно пишешь.

Асель устало улыбается:

— Саш, такое может написать любой из наших врачей. Ну, почти любой. Кто-то меньше, кто-то больше. Я поначалу даже не ожидала, что это кому-то может быть интересно. Писала просто чтоб самовыразиться. И чтоб сбросить напряжение.

— Она у нас — мусульманка, не пьёт, деликатные моменты тоже на минимуме, — закладывает Аселю Лена.

— О! Это религия, где можно несколько жён? — воодушевляюсь, сопоставив то, что читал раньше в интернете.

— Нет, мусульманка — это очень сильно сказано. Жума намаз — не ко мне. Ну, мечеть по пятницам, — поясняет Асель, видя моё непонимание. — Хиджаб не соблюдаю, никаб не ношу. — Мне по прежнему не всё понятно, но она не объясняет. — В общем, да. Сбросить напряжение мне было нужно. Факт. А сейчас, когда замаячила серьёзная финансовая перспектива — это просто стимул быть востребованной не только на работе, а и как член общества. Ну и, ладно, конечно, материальный вопрос: я — не она, — тычок пальцем в сторону Лены. — У меня материально всё сложнее. Для меня источники дохода — не третий приоритет.

— Ну-у-у, иди сюда, я тебя поцелую, моя скромная девочка! — Лена притягивает Асель за хвост к себе и сверху целует в лоб.

— Не всем же свезло с родителями, эхх… Ладно, это мои комплексы! Лена всё знает. Она меня, кстати, и психотерапевтирует порой.

А, точно. Лена ж ещё и психолог, кроме прочего. По второму ненужному диплому.

— Ассоль, скоро конец смены. У меня вон Мелкий сутки на ногах, а у него сейчас сексуальный период. — Видя непонимание, Лена поясняет, — Ну он вначале плавает. Как марафонец.

— Только по пять — шесть кэмэ, — скромно поправляю.

— Потом у него бокс, потом — его работа. Ещё он меня кормит.

— Я в восхищении! — широко открывает глаза Асель и демонстративно всплескивает в ладоши. — Значит, все дотации твоих родителей, сестра, теперь могу взять я?!

Они смеются чему-то своему, мне пока не известному.

— Э-э-э-э-э, стоп! Он у нас есть готовит! Каждый день, вкусно, помногу и разное. Ну и в другом смысле тоже, кормит, да, но мы с ним это ещё обсудим. — Лена тяжело опускает ладони мне на плечи. — Да, дорогой?

— Куда ж я денусь от такого напора, — бормочу.

— Лен, так ты чё, ты сегодня опять не домой? После смены? — почему-то волнуется Асель.

— Эм-м-м… Как бы это поделикатнее, — трёт нос Лена. — Ася, в общем, я переехала к мелкому.

Не понимаю, что происходит, но по Аселе видно, что для неё это очень неприятно. В слёзы она не кидается, но не нужно быть эмпатом, чтоб увидеть резкий провал чуть не в депрессию.

Я понимаю, что я чего-то не понимаю, потому встаю, беру Асель за ладонь, смотрю в глаза и спрашиваю:

— А в чём проблема? Что не так? Она — взрослая девочка, это же нормально. ТЕБЯ что расстраивает?

— Э, Мелкий, а ну убрал руки! — Лена отрывает мою руку от Аселиной и смешно толкает животом на шаг назад. — Ася, я расскажу ему?

— Давай, — в полупрострации соглашается Асель.

— В общем, Аселе тут местами негде жить. Раньше было. Здесь — это в этом городе. По ряду карьерных, материальных и визовых вопросов, эту работу она оставить не может. И ещё какое-то время не сможет, даже если её книгу в Китае издадут и все деньги принесут ей, перевязав верёвочкой. С института, когда я загуляла в процессе развода, меня колбасило и штормило серьёзно. Как-нибудь расскажу, что я на том этапе перепробовала, в общем, вспоминать не охота. Неприятный период, чего уж. Я ж тогда ушла в академку и со связи. У всех одногрупников резко сократился доступ к возможностям моих родителей — я ж с горизонта испарилась. Оказалось, что это было главной причиной нашего общения, мои родители, в смысле. Из всей группы только Асель не перестала со мной общаться. Ну и на каком-то этапе помогла выйти из той психологической жопы, в которую я сама себя чуть не загнала.

— Потом вышло так что мне негде было жить, — подключается успокоившаяся Асель. — А у Ленки — огромный домина, ещё флигель. Их там всего трое.

— Пятеро с собаками, — говорит Лена, впиваясь зубами в оставшийся кусок колбасы.

— В общем, когда гудели по клубам, боулингам, всё такое, мы часто к Ленке ехали ночевать: места много, комнат — как в замке, и намного лучше, чем в общаге. Где или воды нет, или света, или пьяные крики всю ночь.

— Да-а-а. В общем, Ассоль стала жить у меня. Ну и нас обеих это более чем устраивает. А сейчас, когда я у тебя зависла, она мне уже два дня телефон обрывает.

— Лен, ну как я дальше могу жить у тебя, если ты сама там не живешь?! Твои родители — чудесные люди!.. — Асель начинает фразу, но не заканчивает.