Семён Афанасьев - Доктор. Заново

— Ну как, сходил в гости?

Вовик краснеет и отводит глаза. За него коршуном заступается Асель:

— Всё в порядке!

Но к ней подходит Лена, накрывает её рот своей ладонью и говорит:

— Мать, береги темперамент! Мы без претензий. Мелкий устал просто. Там каторга, не работа. Я ходить и просто смотрела — и то устала! А он это всё чистит…

Вовик мнётся, но всё же прорезается:

— Я бы хотел забрать вещи Асели. Сань, я тебе всё потом объясню.

— Да мне-то что!

— Мда… И кто-то когда-то критиковал мою неосмотрительность, — ласково цедит сквозь зубы Лена, пристально глядя Аселе в глаза. — И необдуманность в быстрых решениях.

— Да оставайтесь хотя б переночевать тут! — говорю. — Вовик — мой друг. Аселя — Ленина подруга и даже больше… Как понимаю, разных комнат вам уже не надо… Кстати! Вовик! А ты кто по гороскопу?

— Овен, — удивляется Вовик, — а что?

— Да нет, ничего, — хихикаю я, выталкиваемый Леной из коридора в направлении нашей комнаты.

Утром кухня за завтраком выглядит, как место семейного сбора. Мы вчетвером, сидящие на противоположных концах стола, поглощаем кучу, приготовленную, думаю, Аселей — мы с Леной встали позже них, а с утра на кухне что-то грохотало. Или кто-то.

— Вовик, слушай, а я ж и не спросил. А ты с родителями живешь? — вспоминаю, что хотел.

— Умгумгм, — кивает, глотая беляш, Вовик, — В основном с маманей. Отец от нас отдельно, но пару дней в неделю бываю и у него. Они в разводе, так что мотаюсь между двумя домами.

— Если хочешь — живи пока тут. Можем начать пока так, потом определимся. — Продолжаю. Эту тему мы с Леной обсудили, так что сейчас я говорю от имени нас двоих.

— Ася, где тебе удобнее? — в лоб рубит Лена, говорившая ночью, что Асель очень опасается жить со свекровью. Какая-то не очень радостная история из прошлого, без деталей.

— Ну, мне вообще с тобой удобнее… — смущается Асель. — Если ты тут — то, наверное, тоже пока тут.

— Я тут, это даже не обсуждается, — откусывает Лена кусок хрустящего огурца. — Если мы таким кагалом завалимся в наш с тобой флигель, да ещё пожить — моего отца с приступом тот час увезут. Я вон Мелкого не знаю, как ему представить.

— Ну тогда, Вовик, решайся. На первых порах вы нас не стесните, а потом что-то уладится. Или решится.

— Да я не против. Как по финансам будем? — сразу берет быка за рока он.

— Мы с Леной составляем меню на неделю, — вступает Асель. — Пишем примерную смету, закупаться всё равно на Лене проще — машина. Потом делим пополам между семьями. Так же можно и с квартплатой.

— Да ну, бог с вами. От того, что вы тут, у меня ж ни больше, ни меньше счёт не изменится. Квартплатную тему проскакиваем, — говорю я.

— Ну, одежда у нас с Аськой общая, мы как-то поделимся, — врезается Лена. — А мужики сами о себе позаботятся, да?

— Вчерне так, — суммирую.

Через пару минут, в нашей комнате, лежа крестом на диване, говорю:

— Вот так за какую-то неделю население моей квартиры увеличилось в четыре раза. Ещё б теперь кота-а-а и соба-а-аку.

— Тебе некомфортно? — серьёзно вскидывается Лена.

— Да бог с тобой! Что за материнские инстинкты, — смеюсь. — Если бы мне было некомфортно — Вова сюда бы вчера даже не вошёл. Поверь. Скорее, непривычно — столько лет один. А квартира же не маленькая — Аськина комната у меня вообще запечатана стояла, ты видела. Так что…

— Мелкий, я тебе говорила, что когда ты у меня весь такой не по годам взрослый и благородный — у меня прям бабочки?

— Где? Какие? — не сразу соображаю, о чем она.

— Мр-р-р, вот ты тормоз, Мелкий, подвинься, сейчас всё продемонстрирую…

НОВАЯ КЛИНИКА встречает новым расписанием УЗИ на неделю. Доктор Шаматов — пятидесятилетний пожилой мужик — ведёт приём с восьми утра до шести вечера с часовым перерывом. И на две недели вперёд всё расписано. Шесть дней в неделю.

После него — какой-то второй доктор, но туда записи почти нет.

Захожу к И.В., предварительно постучав.

— О, Саня, привет, — привстает И.В., подавая руку. — Видел расписание?

— Да. Честно говоря, не знаю, что с этим делать. Шаматов пашет так, как я не могу.

— Ну, Али Шафетович — светило, да… У него и стоимость выше, хотя тебе это не актуально. Саня, мы тут без тебя думали. Во-первых, Шаматов не в восторге от того, если ты будешь присутствовать постоянно. Он, честно говоря, без энтузиазма отнёсся к твоему подключению в принципе. Потому предлагаю: месяц ходишь когда можешь. Но не менее двух часов в день. Это — от четырёх до шести пациентов. Это — произвольная программа.

— Есть обязательная?

— Да. Те случаи, когда мы уверены, что ты нам нужен — вот как с Касаевой — планируем заранее на субботу, воскресенье либо по согласованию с тобой. И вот эти «обязы» ты уже выпахиваешь по команде. Но в сумме тоже вряд ли более пяти часов в неделю, судя по тому, что я по твоей работе видел.

— Принято. Спасибо за понимание. У меня тут случайно семья подросла, мне без финансов сейчас…

— Кстати о финансах. Компетентно заявляю: конверсия с бесплатных клиентов смысл имеет. Финансовая эффективность положительная. Держи.

Через стол скользит конверт, который я не спешу брать.

— Игорь Витальевич. Я очень вас люблю. Но так не бывает. Не бывает так, чтоб бизнесмен добровольно признался в прибыли, о которой он может не говорить. И потом ещё с этих денег добровольно делился с компаньоном. Который и так будет отдаваться на все сто. В чем подвох? Вы решили взять меня на буксир? Финансово?

И.В. встаёт, глубоко вдыхает и делает несколько шагов по кабинету.

— Вот сейчас было обидно, — говорит он. — Я даже не о порядочности, хотя при случае спроси у Сергея: есть ли хоть кто-то в мире, кто может меня упрекнуть в том, что я недоплатил ему либо не рассчитался с ним. У меня есть мои взгляды, не то чтоб религиозные, но в карму я верю. Я ещё с института свято соблюдаю правило: каждому, кто тебе помог, надо заплатить. Не обязательно деньгами, можно иначе. Но принцип — ни одно доброе дело нельзя оставлять без посильного воздаяния. Я не кричу, что я супер верю в бога. Но я твёрдо знаю, что пока я соблюдаю этот принцип, у меня будет всё: финансы, положение, любимая работа, приятное окружение. И я так же твердо знаю, и не собираюсь даже проверять: если я начну этот принцип нарушать — бог у меня всё тут же отберет. Ты мне веришь?

Неудобно получилось. Вижу, что он не врёт. Но вначале я подумал, что это они с С.В. просто решили пацана «на буксир» взять, типа из жалости: живёт один, пашет на мойке, всё такое.

Встаю, подхожу к И.В., беру его за руку, которую пожимаю обеими своими:

— Извините. Я не просто Вам верю, я вижу, когда врут. Вы сейчас искренне верите в то, что говорите.

— Правда видишь? — тут же заинтересованно переключается на другую тему И.В. — С каждым?