Виктор Сиголаев - На все четыре стороны [litres]

Первая «Яма» – это танцплощадка на Матросском бульваре, потому что сам парк раскинулся на возвышенности, а непосредственный танцпол чуть притоплен в углублении ландшафта. Именно сюда ходят развлекаться матросики-срочники и бравые военно-морские курсанты, отпущенные в увольнение за успехи в боевой и политической. Очень забавное зрелище приключается, когда танцплощадка забита под завязку: ты стоишь наверху у балюстрады, а чуть ниже, на уровне твоих ног шевелится, волнуется, а иногда и ритмично подергивается море из… ослепительно белых бескозырок. Солярис! Разумный океан, снежная морская лагуна. Некоторые негодяи, ровесники лет моих отроческих, так и норовили в эту лагуну бычок метнуть. По привычке, наверное. Впрочем, в данную минуту это не суть важно. И вообще я не об этом.

Я, собственно, о втором объекте под названием «Яма», тезке первого. Это так называемый Центр юношества и молодежи, что на окраине Комсомольского парка. Место без всякого преувеличения уникальное.

Во-первых, это реальная яма. Точнее, воронка. Причем не простая воронка, а очень большая, от очень большого снаряда. Замечу, именно снаряда, а не от авиабомбы или, скажем, какой-нибудь суперпупермины (которых, к слову, тоже хватало). Слышали о печально знаменитых немецких пушках «Дора» и «Густав»? Да точно слышали, какие могут быть сомнения! Уж какая именно из них конкретно тут отметилась, не имеет значения, важно, что след от взрыва чудовищного семитонного заряда диаметром без малого метров сорок после долгих дебатов решили не закапывать. На западной стороне зловещего котлована построили небольшой трехэтажный флигель, особенностью которого стало наличие трех входов, по одному на каждый этаж – крутой склон, так сказать, искусственного происхождения позволял этакую вольность. А в самой воронке стихийно ли, а может быть, и согласно мудреному генплану, возник замечательный многоуровневый парк с облагороженным фигурной плиткой основанием в самой нижней точке, небольшой аллеей, змейкой убегающей вверх, с лавочками и заросшими дикой зеленью крутыми газонами.

Пестрая тень от листвы и прохлада даже в самые жаркие дни.

Рай земной!

Но самый привлекательный элемент «Ямы», разумеется, исключительно для местной детворы – это… барабанная дробь… ИГРОТЕКА! Зал с настольными развлечениями и детским билльярдом на первом этаже флигеля. И это было во-вторых.

Нужно родиться и жить в то время, чтобы понять всю прелесть сего заведения.

О игротека! Генератор эмоций и здорового азарта, тусовка по интересам и предпочтениям, храм знакомств и алтарь беззаботного общения советских тинейджеров восемь плюс, двенадцать минус. Да-да, общения. Ибо девочки здесь тоже появляются время от времени. Потому что здесь кроме пинг-понга, настольного хоккея и механических конструкторов есть еще… внимание… бинго! Вожделенное чудо подрастающих модниц – «Наташа»-переодеваша: плоская кукла из картона со встроенными магнитами в труднодоступных местах. Нужно объяснять, зачем магниты? Думаю, нет. Впрочем… маленькая подсказка – все «Наташины» наряды вырезаны из тонкой жести, а дальше фантазируйте сами. А еще есть крокеты, мозаики, викторинки и прочие девчачьи заморочки а-ля «Маленькая хозяюшка».

К слову, тот, кто считает себя опытным завсегдатаем игротеки, перепробовал тут все! Даже не очень пацанские развлечения, которые, стыдно сказать, все же имеют отдельных поклонников среди представителей сурового пола. В подавляющем меньшинстве, разумеется, но тем не менее. «Паршивая овца» временами появляется и в нашей мужественной отаре. И это тоже одна из тем для непрекращающихся азартных пересудов.

Весь второй этаж флигеля занимает миниатюрный кинозал, в котором даже кинобудки нет. Старенькая кинопередвижка «Украина» трещит тут же, на задних столах. Здесь мы впервые были покорены образом капитана Титаренко из киноленты «В бой идут одни старики», в новом, совершенно не комичном свете увидели общего любимца Никулина в фильме «Они сражались за Родину», узнали, кто такие Шукшин, Бурков, Тихонов. По нашим просьбам несколько раз пересматривали «Штирлица». До «зайчиков» в глазах.

Конечно, крутили здесь исключительно только так называемую патриотику. «Высоких блондинов» и «Фанфан-тюльпанов» администрация игротеки и на порог не допускала, но… художественный уровень той патриотики был, согласитесь, силен!

А еще здесь, на третьем этаже флигеля, функционировали самые разнообразные кружки и секции, «отпочкованные» от Дворца пионеров. Факультативы на выезде, так сказать.

Лично меня, в частности, этим вечером конкретно интересовал театрально-драматургический кружок. Потому что вел его в «Яме» мой добрый с недавнего времени знакомый, по совместительству главный костюмер и гример академического русского драматического театра имени Луначарского товарищ Хейфец Хаим Натанович. Между прочим, в прошлом еще и наставник спецагентов силовых структур по технике маскировки в полевых условиях. Очень строгий и взыскательный учитель, порой ужасающий своей неуемной требовательностью. Железный педагог, хотя и не без любимчиков. Если учесть, что уже лет двадцать дядюшка Хаим принципиально не контачит с органами безопасности, никого уже не учит и лишь для меня делает невиданное исключение, – понятно, кто у него любимчик.

– Ви снова, молодой человек, одеты, я извиняюсь, как босяк и абы как. Почему я не вижу глубокого смысла в этой обуви, которая грустным образом совершенно не дружит с вашим пальто?

– Обыкновенные ботинки. Мама покупала…

– Я глубоко уважаю вашу маму, юноша, хотя и до сих пор не имею чести быть ей представлен, но тем не менее дайте-таки ей однажды понять самым деликатным образом, что коричневые ботинки с зеленым пальто вам самому лично носить не очень хочется.

– Я понимаю, что это слабо гармонирует…

– Напе-левать, как выражается один очень непи-риятный хулиган из моего двора. Напе-левать на всю эту гармонию-какофонию и чувство прекрасного в придачу в данном конкретном случае. Поймите одно, мой не по годам смышленый юный друг, любой диссонанс в одеждах – это дополнительный и, смею заметить, очень сильный демаскирующий фактор, наличие которого может извинить только намеренное ваше желание быть непроизвольно замеченным путем ломки перцептивного феномена.

Ах, вот он о чем. Кто о чем, а вшивый о бане!

Это он о качестве усвоенного материала. С Хейфецом моя учеба и тернистый путь к совершенствованию навыков маскировки не прекращаются ни на секунду.

– Да это вообще случайно так получилось…

Эх, чувствую, зря я это сказал.

– Случайно? Я не ослышался и ви произнесли вот это самое слово «случайно»?