Ирина Успенская - Ловушка для жениха

– Расстроиться? Нет, мой юный друг, я не расстроен. Я в восхищении. Мы не первый раз играем в эту игру, но до сих пор ей ни разу не удавалось пройти так далеко. Ну что же… теперь мой ход. – Габриэль предвкушающее улыбнулся.

– Ты чокнутый, – восхищенно констатировал Дик.

– Еще какой! Цубаме думает, что я сошел с ума и лежу в ее домике в безвременье. Она просчиталась лишь в одном. Это в оценке твоего характера, Тьерре. – Он изысканно поклонился побледневшему Дику.

– Тьерре… я уже забыл, как звучит это имя. – Дик грустно улыбнулся и посмотрел на Алмара беспомощно и как-то заискивающе, словно боялся, что айт начнет над ним насмехаться.

– Ничего, братишка, это имя тебе тоже подходит, – айт ободряюще улыбнулся.

Алмар, затаив дыхание, следил за этим двумя, чувствуя, что сейчас произойдет что-то важное, то, ради чего все это и затевалось. Он понимал, что он здесь лишь наблюдатель.

– И в чем она ошиблась? – хмуро поинтересовался Дик, обхватывая себя руками за плечи, словно только сейчас понял, насколько замерз.

– Ты не цепляешься за месть. Ты верен семье. Той семье, что приютила тебя. Даже ради вечной жизни ты не предашь дружбу. – Габриэль поднял с пола меховой плащ и укутал им Дика. – А весь план Алекса строится на твоем участии.

– Он хотел, чтобы Мар освободил мое тело для тебя, – засовывая нос в голубой мех, пробурчал Дик. – Не я, а он.

– Именно! Он рассчитывает, что ты не согласишься, вы сцепитесь, а так как боец из Алмара никудышный, – Габриэль чуть заметно улыбнулся, – победишь ты, и я окажусь в теле сая Алмара. Тогда я останусь бессмертным, но буду очень уязвимым.

– Как мне надоели ваши игры! – в сердцах воскликнул Алмар. – Кабиры – тоже ваших рук дело?

– Мар, владыка заигрался во вседозволенность и безнаказанность. – Габриэль молниеносно оказался позади айта. – Он решил использовать власть не во благо народа, а во благо себя. Он тратит мощь Источника не на поддержание жизней, а на поддержание молодости и красоты Елены. Ты никогда не задумывался, сколько лет твоей мачехе?

– Она была Владычицей, когда меня убили, – вынырнул из меха Дик. – А я живу уже последнюю жизнь. Она обычный человек и должна сейчас выглядеть древней старухой, а не молодой и красивой женщиной.

Алмар это знал, но услышать подтверждение их с Антео догадок было больно. Больно и неприятно.

– И какой у нас план? – Алмар мрачно поднял глаза на Габриэля. Тот довольно кивнул. Неужели ожидал, что Алмар будет возражать? Нет, конечно! Там ведь его Летта. Кстати… – А Лютик?

Габриэль помрачнел. Дик выпрямился и замер, испытывающее глядя на стража. У Алмара противно заныло сердце.

– А на что вы готовы ради нее? – тихо спросил Габриэль.

– А ты? – Дик, не моргая, смотрел на стража. – Это ведь твоя воля выдернула ее из прежнего мира, это ты наградил ее своей частицей, подвергнув опасности. Ты подстроил встречу Летты и белых дам, ты…

– Можешь не продолжать, – с тихим смехом прервал Дика страж. – Я уже понял, кто среди нас зло.

– Нет, ты не зло, – прошипел рыжий. – Ты манипулятор! Если с сестренкой что-нибудь случится…

– То? Что ты мне сделаешь, смертный? – воздух вокруг Габриэля понизился на несколько градусов, дышать стало тяжело, но Дику было плевать, он не думал замолкать.

– Я убью тебя. Не знаю как, но убью.

– Глупый малыш. – Габриэль моментально оказался у трона, присел, положив руки на колени насупившегося Дика, заглянул в глаза. – Ты прекрасно смотришься на этом ледяном троне.

Алмар начал догадываться, что задумал страж. Он подался вперед, готовясь протестовать, но Габриэль бросил на него многозначительный взгляд, запрещая говорить, и айт напряженно замолчал.

– Готов ли ты отдать жизнь, свою последнюю жизнь ради Лютика?

Дик громко вздохнул, глядя на стража затравленным и больным взглядом. Алмар кожей ощущал, как тяжело рыжему, ведь эта смерть станет для него окончательной. Он просто растворится в мироздании – никаких следов, только память тех, кто его знал. Дик молчал, по его щекам текли слезы, падали на грудь и колени, превращаясь в льдинки. Алмар про себя кричал: «Не соглашайся! Мы придумаем другой способ! Только не соглашайся!»

– Я готов, если это единственный способ спасти ее от твоего родственничка.

Габриэль довольно улыбнулся.

– Я верил в тебя, мальчик мой.

– Пошел ты! Не смей называть меня своим мальчиком, урод!

– Разве я некрасив? – Габриэль как ни в чем не бывало похлопал ресницами и тихо рассмеялся своим холодным смехом. – Почему ты называешь меня уродом?

– Иди ты! – буркнул Дик, плотнее закутываясь в плащ.

Алмар заметил, что рыжего трясет.

– Дик, ты не обязан соглашаться. Я уверен, есть другой способ…

– Есть, конечно, – безмятежно сообщил страж, поднимаясь на ноги. – Но он мне не нравится. Итак, – голос стража стал строгим и деловитым. – Сделаем так, как хочет Алекс. Когда он появится здесь, тебе, мой мальчик, придется действовать очень быстро, до того, как он поймет, что моего тела здесь больше нет. Иди сюда, сынок.

Алмар хотел возмутиться на «сынок», но все же промолчал. Боги с ним! Все же этот ледяной гад действительно каким-то образом участвовал в его создании.

Страж протянул обе руки и легко поднял мага на пьедестал, обвел вокруг застывшего на троне Дика, осторожно и нежно убрал волосы с шеи рыжего и указал на точку в основании черепа.

– Сюда ты вставишь иглу с черным навершием. А вот сюда, – коснулся он шеи кончиком пальца, и Дик ощутимо вздрогнул, – сюда поставишь вот эту.

Габриэль склонился и, протянув руку через плечо рыжего, достал из обшлага плаща тонкую серебряную иглу, увенчанную голубым прозрачным камнем. Алмар и раньше видел её, но они с Диком приняли это за украшение.

– Черная вытолкнет душу Тьерри из тела, голубая притянет в это тело сущность прадеда и не даст ему покинуть его.

– Сволочь ты, – с восхищением прошептал Алмар. – Какая же ты великая сволочь. Ты знал, что так будет?

– Я предполагал, что такое может произойти, – не оскорбился на «сволочь» Габриэль. – И готовился.

– Ты ведь научишь меня? – Алмар вопросительно смотрел на стража.

– Конечно, мой мальчик. Я научу тебя всему, что ты сможет принять.

– Ну и что произойдет? – оглянулся на них Дик. Парень уже взял себя в руки и выглядел хоть и печальным, но решительным.

– Я запечатаю сущность прадеда в твоем мертвом теле, в теле простого смертного, превращенного в ледяную скульптуру. Ты будешь вечность восседать на этом троне – прекрасный, холодный, неживой, и мои лохматые друзья будут поклоняться тебе, как богу. Разве это не достойно твоего подвига?

Дик фыркнул и улыбнулся.

– Подвига! Ха! Подвигом было, когда я позволил мистеру Иксу испытать на мне микстуру против роста волос и потом две десятидневки ходил лысым.