Андрей Кощиенко - Трени-ян [СИ]

СунОк, похоже, придерживается таких же взглядов, как и я, потому, что принялась рассказывать маме, как много сейчас всяких шарлатанов, которые пользуются доверчивостью честных людей. Слово за слово и мама обиделась, поняв, что её старшая дочь не верит в её способность отличить «правильную знахарку» от «неправильной». И считает купленное ею просто выкинутыми на ветер деньгами. СунОк допетрив, что мама обиделась и принимается «грести назад», говоря, что я как бы да, но видите ли, но… В общем, в конце-концов она просит прощения у мамы и «перекидывая тему», снова обращается ко мне.

— А в школе, если ты придёшь с крашенными волосами, это не будет нарушением правил? — спрашивает она.

— В правилах нет ничего о цветовой дифференциации штанов, — шуткой отвечаю я.

— Каких ещё… штанов? — хмурится онни, не понимая.

— Нет, цвета волос в правилах школы не указываются, — отвечаю я, — о причёсках написано, что они должны быть аккуратными и соответствующими учебному заведению.

— А твои волосы — соответствуют?

— Вот в понедельник и узнаем, — обещаю я.

Мне тоже это интересно. В модельном агентстве мне, после съёмок предложили «покраситься взад», вернуть, как было, но я за день устал, и сидеть опять почти час в кресле, перекрашиваться, не было никакого желания. Да и честно говоря, мой новый внешний вид мне понравился. «Свежо», я бы так сказал.

— А фотографии? — спохватывается мама, — В агентстве тебе дали твои фотографии?

— Дадут, — обещаю я, — сейчас нельзя, а вот как выйдет реклама, тогда — дадут.

— Понятно, — слегка опечаливается мама.

— Где можно купить хороший коньяк? — спрашиваю я.

— Зачем тебе? — настораживается мама.

— Хочу подарить звукорежиссёру-сонбе, — и поясняю, почему, — мне ещё, похоже, долго с ним работать…

Звукорежиссёр, конечно, ещё тот «огненный перец». Изменение скорости записи — это его откровенный косяк, но… Мне ещё с ним работать. Потом, после «вспышки ссоры» подавленной авторитетом президента СанХёна, мы вернулись к деловому общению, выяснилось, что материала мало, а музыки, у звукорежиссёра, много… Ну, вот он и сымпровизировал, гад, порезав мою музыку самым адским образом. Будем завтра переделывать. Думаю, что бутылка коньяка, с моими извинениями, поможет значительно улучшить этот процесс. А то, вроде бы, как бы, я, виноват — понаписал много, а бедный звукреж не знает, как ему, бедному, выжить в таких невыносимых условиях изобилия.

По-хорошему, этого ЫмпрЫвызатора нужно послать бы куда подальше, вместо извинений… Ладно, «перетопчусь». Задача — сделать нормальный фильм, а «спецов от музыки» я построю потом. Попозже…

Время действия: понедельник, утро

Место действия: вход в школу Кирин

Неторопливо чапаю к воротам альма-матер, додрёмывая тремя четвертями мозга. Какой садист придумал эти ранние подъёмы? В воскресенье поспать не удалось, с утра пришлось тащиться в «FAN», исправлять «косяки» в звуке. Сегодня, тоже, ранний подъём. Уже и как-то зябко по утрам… Брр-р! Не май месяц, однако!

— Девочка, а ты тоже учишься в школе Кирин? — неожиданно кто-то сбоку у меня.

Поскольку мозг у меня ещё спит, то я делаю всё неспешно. Плавно торможу, останавливаюсь, поворачиваюсь, оглядывая обстановку, обдумываю ответ на вопрос. Рядом со мною молодой парень с микрофоном в руке. Дальше — мужик с камерой на плече. Видно, какая-то съёмочная группа.

Что им от меня нужно? Почему именно я стал объектом съёмок? А! Похоже, в волне учеников идущих в школу, образовалась «локальная дырка» и у ворот никого нет. Секунд пять спустя они повалят толпой, но вот именно сейчас съёмочная группа может прицепиться только ко мне одному, потому что кроме меня здесь никого нет!

— Здравствуйте, аджосси, — говорю я, и, кивнув, подтверждаю, — да, я учусь в Кирин.

— О, как здорово! — несколько натянуто радуется репортёр и тут же с подозрением интересуется, — А разве ученики школы не обязаны носить форму?

Смотрю на него, неспешно обдумывая неспящей четвертушкой мозга — «шо за наезд?» и что от меня надо? Я, значит, с ним разговариваю, а он, значит, подозревает меня в самозванстве?

— Школа Кирин, — со значительностью в голосе отвечаю я, — отличается большой гибкостью и либеральными взглядами на процесс воспитания творческой личности. Обратите внимание, аджосси, мы находимся с вами за территорией школы. Правила школы, в отношении формы, распространяются только на её территорию. Вот я зайду туда — буду в форме, выйду оттуда — буду одета, как хочу…

Смотрю на него, он смотрит на меня. Что за идиотский вопрос?

— Э-ээ, да, — всё так же натянуто улыбается он мне в ответ, — магия превращений школы Кирин! Скажи, а ты не знаешь ученицу Пак ЮнМи?

Это что, шутка такая? — думаю я, подавляя зевок, — Или он на самом деле даже на фото не удосужился взглянуть, придя сюда?

— Да, знаю, — киваю я и спрашиваю, — а с какой целью вы интересуетесь, аджосси?

— Эээ, видишь ли, мы просто хотим рассказать нашим телезрителям о школьнице, подающей надежды в музыке. Недавно в новостях показали, как она играет в парке на рояле. В сети не утихают споры о том, что именно она исполняла. Наш канал хочет помочь это выяснить. Мы планируем встретить ЮнМи тут и взять у неё интервью. А пока её нет, будет интересно услышать мнение о ней её одноклассников. Ты можешь рассказать о ней пару слов?

Смотрю на репортёра, соображая. Видать, он тоже не выспался и слегка подзамёрз, ведь он сюда приехал раньше меня, поэтому, он меня и не узнаёт… Э, постой! У меня же маскировка! Новая причёска! Похоже, вот оно в чём дело! И что же ему ответить?

— Да, — киваю я головой, тыну время и перебираю в голове возможные варианты ответа, — я знаю ЮнМи. Могу сказать о ней своё впечатление.

— О, да! — на этот раз достаточно искренне радуется репортёр — отлично! Тогда — снимаем?!

— Снимаем! — киваю я.

Репортёр делает знак оператору, тот кивает, включает лампочку на камере. Репортёр, повернувшись к камере, говорит, что сейчас, трали-вали, тили-тили, одноклассница Пак ЮнМи расскажет нам о своей подруге и суёт мне под нос микрофон.

— Адекватная, — говорю я в него, — смотрит на жизнь без розовых очков, легко сходится с людьми, не злопамятная, но память у неё хорошая.

Репортёр с озадаченным видом держит микрофон, оператор — снимает.

— Пользуется уважением в педагогическом коллективе, — говорю я, пробуждая ещё одну четвертушку мозга, ибо «мощщи» на фантазию не хватает, — директор выделил ей отдельный класс для занятий, которым пользуется только она…

Глаза репортёра слегка круглеют от полученной информации.

— … Имеет невероятный результат по дисциплине, — продолжаю я, чувствуя, что просыпаюсь и меня, похоже, потихоньку начинает «нести», — результат, которого ещё никто не добивался в этой школе. По крайней мере, так говорит её уважаемый директор…