Андрей Кощиенко - Трени-ян [СИ]

— Правда?! — перебивая докладчика, изумляется генерал, — Такое и вправду возможно?

— Да, господин генерал, так оно и есть, — отвечает подполковник, — всё проверено, ошибки нет.

— Поразительно! — говорит ЧхеМу, и покачав головой, приказывает, — Продолжайте.

— Школьницу зовут Пак ЮнМи. В данное время она учится в старшем классе школы Кирин.

— Кирин? — переспрашивает генерал и говорит, — Тогда становится понятным, как ей это удалось. Она, наверное, обучается музыке?

— Да, господин генерал. Она — начинающий композитор.

— Хм, но всё равно, это по-прежнему выглядит необъяснимым. Марш, это… марш! Это весьма специфическая музыка, требующая для своего создания высокого профессионализма и многолетнего опыта. И чтобы подобную работу выполнила школьница? Это выглядит очень странно? Что ей вообще вдруг пришло в голову — писать марши? Это совсем не женское дело!

— Дело в том, господин генерал, что марш «Red Alert» был подарком. Пак ЮнМи подарила его своему жениху, который был призван в армию. Она его исполнила на его проводах как напутствие.

— Хм, — недоверчиво хмыкает генерал, — Вот как? И кто же её жених?

— Ефрейтор Ким ЧжуВон. Он проходит службу в корпусе «Голубые драконы». Собственно, сначала нашли его, а потом вышли уже на Пак ЮнМи.

— А что говорит по этому поводу Ким ЧжуВон? — прищуривается на подполковника генерал.

— Ефрейтор ЧжуВон подтвердил факт дарения и предоставил юридические документы, подтверждающие факт его правообладания музыкальной композицией. Вот, господин генерал, если желаете взглянуть…

Подполковник достаёт из принесённой с собою папки несколько ксерокопий. Генерал кивает, показывая, что да, желает взглянуть. Подполковник подходит к столу и кладёт листки перед ним на стол.

— Ефрейтор Ким ЧжуВон сообщил, что готов передать все права безвозмездно корейской армии, без всяких условий.

Генерал, опустив голову и читая, то, что написано на листе бумаги в его руках, одобрительно кивает, не прерывая чтения.

— Единственно, — говорит подполковник, ефрейтор Ким ЧжуВон выказал просьбу рассмотреть поданный им рапорт о переводе его в подразделение, которое будет принимать участие в учениях «Щит моря — 2015». Рапорт Ким ЧжуВона у меня с собой, господин генерал…

Генерал поднимает голову от листка и смотрит на подполковника.

— Без всяких условий? — насмешливо хмыкает он и вновь возвращается к чтению.

В кабинете на некоторое время наступает тишина.

— Хорошо, — наконец говорит генерал, отгадывая документы в сторону, — похоже, здесь чисто… Подполковник!

— Да, господин генерал!

— Информация о том, что эти молодые люди намерены пожениться… Она соответствует действительности?

— Да, господин генерал. Вот, пожалуйста, фото с горы Намсан…

Подполковник достаёт из папки фото и кладёт его перед генералом.

— Слева — Пак ЮнМи, — говорит он, комментируя снимок, — справа, Ким ЧжуВон…

— Угу, — понимающе мычит генерал, разглядывая замочки в руках парочки, — понятно…

— Просто мне показалось странным, — спустя секунду говорит он, — что в наше время, когда все стараются оттянуть создание семьи, здесь уже всё решено. Причём, в таком юном возрасте…

— Я думаю, что в этом заслуга их семей, — с ноткой глубокомыслия в голосе говорит подполковник.

— Да, — кивает генерал на его слова, — а что за семья у ефрейтора?

Подполковник, молча достаёт из папки ещё один листок и кладёт его перед генералом.

— Ого! — изумляется генерал, пробежав глазами его содержимое, — Очень достойные люди…

— Подполковник! — секунды две подумав, говорит генерал.

— Да, господин генерал!

— Передайте принесённые вами юридические документы в наш юридический отдел. Пусть они их посмотрят на предмет правильности оформления и соответствия законом.

— Так точно!

— Дайте мне рапорт ефрейтора Ким Чжу Вона. Я посмотрю и приму решение…

— Вот, господин генерал!

— Хорошо. И включите мне ещё раз «Red Alert», будьте добры…

Время действия: десять дней спустя, воскресенье

Место действия: дом мамы ЮнМи

Сидим семьёй перед телевизором, смотрим в записи вчерашнее музыкальное шоу «Soribada Best K-Music Awards». Ждём, когда «меня будут показывать». Прошедшие десять дней были просто сумасшедшими. Столько нужно было всего сделать! И причём — сразу! Первое — нормально записать музыку для «Короны». Помня об имеющемся печальном опыте бесконтрольной передачи своего в чужие руки, я контролировал процесс «от и до», невзирая на искренне возмущение всех, с кем мне пришлось для этого контактировать. Как руководитель, меня не воспринимали от слова — воощщеее! Максимум, на что были согласны музыканты и звукорежиссёр со своими спецами — это выслушать меня. Причём лишь исключительно в знак уважения к СанХёну, который грозно повелел всем меня слушаться. Понятное дело, что такое отношение меня устроить никак не могло, и поэтому, в ходе процесса записи «Sugar free», постоянно происходили «столкновения галактик». В итоге, я переругался в агентстве со всеми. Ну, почти, со всеми… Конечно, будь у меня больше времени, я бы разводил всякие там политесы в общении, искал бы компромиссы, устраивающие всех. Но времени на дипломатические игры тупо не было. Поэтому, результат моих межличностных отношений в коллективе и вышел столь удручающим.

«Корону» мне так ни разу за это время повидать не удалось. Группа деньги зарабатывает. Всё по каким-то выступлениям, да выступлениям. Хоть последнее их «возвращение» вышло не совсем удачным, но, несмотря на это, СанХён их всё одно, плотно обеспечивает работой. Когда я могу — они заняты, когда они могут — я не могу. Поэтому, хореографию танца к композиции я показал главному хореографу группы в присутствии СанХёна, в надежде, что — «чё-нить сделают, похожее». Судя по тому, как неодобрительно на меня смотрели хореограф и его помощники, рассчитывать на это особо не стоило — но, не разорваться же мне? У меня ещё и подготовка к «Soribada»! Там тоже, свои приколы. Чтобы взять меня, из подтанцовки выкинули одну девчонку. А у них — сложившийся коллектив. Танцуют не первый год вместе и тут, вдруг, я! Не, мне никто ни слова в подтанцовке плохого не сказал. Просто демонстрировали — «прибалтийскую вежливость». Что-то вроде — «я, русски не разговаривайт, тока по эстонский». Ну, на эти корейский «дружилки» — все против одного, мне плеваЙти, я не местный, таким меня не испугаешь, но, всё равно, дискомфорт постоянно присутствовал. Одно было хорошо, что с танцем у меня проблем не было. По поводу моего уровня ничего никто не мог сказать плохого. Да, были, конечно, моменты по ходу репетиций, в которые следовало делать не так, а иначе, но, после того, как меня «торкнуло» в самолёте, такие мелочи перестали быть проблемой. Поражаясь самому себе, я легко вносил изменения в движения, следуя пожеланиям хореографа, и главное — запоминал их с последующим постоянным воспроизведением! Причём, запоминал не головой, как я раньше это делал, а чем-то иным. Чем именно, я так до сих пор и не определился, может, всем телом, но, явно не головным мозгом. Дела у меня шли настолько хорошо, что даже хореограф, не одобрявший изменения состава подтанцовки, удивлённо спросил меня — «сколько времени ты практиковалась?»