Владимир Поселягин - Солдат

– Да, жаль. Но возвращаться нужно, опыт, полученный мной, требует возродить его в металле.

– Ты о чём?

– Я же конструктор, и у меня в голове на моём же опыте уже сложилась линейка боевых машин, от танков, бронетранспортёров и тягачей до полноприводных грузовиков. Нужно всё это выложить на чертёжной бумаге и создать в железе. Восьмиколесный бронетранспортёр, все колёса ведущие, способный плавать, десять бойцов внутри, плюс три члена экипажа, вооружённый крупнокалиберным пулемётом. Ещё десять на броне усядутся. И с этим грузом он сможет плавать. Для рейдов в тыл противника такие машины очень нужны. Танк, модель единый, не тяжёлый, не лёгкий и не средний. Единый. Вес сорок пять – пятьдесят тонн, броня от ста до двухсот миллиметров, скорость по трассе семьдесят километров в час, по пересечённой местности – сорок – пятьдесят. Пушка калибра сто тридцать миллиметров с уверенным поражением цели на четырёх километрах. Динамическая защита, зенитный пулемёт, дымовая защита.

– Однако, – протянул тот ошарашенно. – А что такое динамическая защита?

– Коробки со взрывчаткой внутри, что расположены по броне снаружи, при попадании в них кумулятивного снаряда, они подрываются и не дают снаряду пробить броню. У немцев ещё до войны разработали такие снаряды, и они их используют, где огненная струя при попадании в танк прожигает броню, вот я уже разработал противодействие. Экипаж, конечно, оглушит, но машина в порядке будет, и смогут продолжить бой. Может, не сразу, но смогут.

– Это когда же такие танки появятся?

– Думаю, уже после войны, хотя, может, и конец застать успеют. А до этого я буду заниматься тяжёлыми танками. И самоходками. Что такое самоходки, объяснить?

– Можно.

– Это пушка, закреплённая в закрытой рубке на шасси танка, башни нет, и чтобы выстрелить, той нужно повернуться всем корпусом. Хочу туда гаубицы пихнуть, на сто двадцать два миллиметра и сто пятьдесят два миллиметра. У немцев подобное есть, но я хочу развить это направление, ни наши, ни немцы пока не понимают, какое это перспективное направление. Хочу первым быть, а то немцы догадаются.

– Это будет мощно. А они когда появятся?

– Эти, надеюсь, уже через год будут поставляться на фронт. Если завод дизели танковые начнёт выпускать, с этим сейчас проблемы, он эвакуировался на Урал, и сейчас в танки ставят танковый авиационный. Вынужденная мера. А горит он хорошо.

– Ясно… – снова протянул комдив и тут встрепенулся. Посыльный от артиллеристов прибежал. Всё готово, можно начинать. Медлить нельзя.

Я быстро накидал план атаки батальоном села, комдив, проанализировав его, кивнул, подходит, и, убирая тот в планшетку, я убежал к своей машине. Двигатель броневика уже тарахтел. Запрыгнув на своё место, велел гнать в расположение батальона. Там, собрав командиров, ввёл их в курс дела, выдав кроки карт всем командирам рот, после чего те разбежались по машинам. Все уже знали, что делать. Как, в принципе, и я. Мне категоричным приказом запретили участвовать в бою. Вот я и наблюдал за ним со стороны и, находясь на связи, руководил. Нельзя сказать, что атака наша стала для немцев неожиданностью, успели подготовиться, но вот то, что у нас есть тяжи, тяжёлые гаубицы и миномёты, не ожидали. Так что управлял боем, а постепенно ко мне всё стеклось, как и корректировка миномётов с гаубицами, им передали другие броневики, с рацией, и управление боем сразу облегчилось. Ну и командовал своими танками, особенно теми, что радиофицированы. Спешную оборону на опушке сломили сразу. Дальше шли тяжёлые и средние танки: один танк и отделение бойцов с пулемётом, что его охраняли и показывали цели, проводя близкую разведку. Все бойцы из нашей мотострелковой роты.

Тут вообще каков сам план. Сначала шла тяжёлая рота с пехотой в прикрытии. Их задача – выдавить немцев из этого населённого пункта и все штабы, что тут расположились, в то поле, что находилось за ним, что рота с успехом исполняла. За ними второй волной шли танки роты Т-26, с тем стрелковым батальоном, что нам придали в помощь. Вот на них уже тщательный осмотр всего и вся да прочёсывание. В это время оставшиеся два батальона полка на машинах направились к передовой, чтобы ударить по немцам в окопах с тыла. Рота БТ, обойдя село стороной, встала с другой стороны в засаде, и именно под их пушки и пулемёты десанта, что на них сидел, и выдавливала немцев наша тяжёлая рота. План сработал. Там на околице всех и положили. Ну, почти всех, около сотни пленных было, включая полтора генерала. Один целый и другой раненый. Ещё тело одного убитого нашли чуть позже при прочёсывании села. Там комдив наш уже начал располагаться со своим штабом.

По поводу ушедших вперёд двух батальонов, то атаковать без прикрытия они не стали, их вскоре догнали БТ, но всё равно те находились в ожидании, и пока на окопы немцев падали тяжёлые «чемоданы», а с батальонами был корректировщик, подтянулись тяжи, они и атаковали, а перед ними был огненный вал из гаубичных снарядов и миномётных. Пока такое не применяется, но когда я объяснил артиллеристам, что хочу, те решили попробовать. Тяжелее своих танкистов было уговорить идти поближе к стене разрывов. Однако пошли, злость сил придала, и ворвались на позиции немцев, артиллерия уже смолкла к тому моменту. КВ в сопровождении Т-26 повернули влево, выстроившись в клин, расширяли прорыв, давя всё, что попадалось на глаза, лёгкие шли следом, добивали оставшееся и прикрывали тяжи. А средние с БТ повернули направо. «Тридцатьчетвёрки» с лёгкими танками расширяли прорыв куда быстрее. Конечно, можно лёгкие пустить вперёд, чтобы перехватывали отходящих немцев, но это означает неминуемо потерять их, нет уж, пусть прячутся за телами лучше бронированных собратьев и работают за пехоту в прикрытии. Неплохо получалось, Зотов это подтвердил, уже пару раз не дали забросить ему на надмоторное отделение подрывные заряды, срезая смельчаков. А навстречу уже бежали наши из прорыва. Они не успели, мы деблокировали их раньше, чем они атаковали. Вот и соединились. Опустив бинокль, я довольно улыбнулся, там наши обнимались, со слезами на глазах.

У меня же, пока это происходило – я в бинокль всё это воссоединение наблюдал, продолжая командовать батальоном, – приключилась история. Услышав шум, я тут же схватил винтовку, что рядом стояла, и направил её на кустарник, досадуя на себя. Всех в бой отправил, а со мной тут только экипаж броневика, что внутри сидит и ничего не видит. Хотя бы пару бойцов оставил, чтобы охраняли. В этом случае ко мне не смогли бы подкрасться вот так внезапно. Видимо, те десантные батальоны всё же перебросили, и вот они выходят на захват.

– Стой! Стрелять буду! – на всякий случай выкрикнул я и дважды выстрелил, старясь, чтобы пули над головами прошли.