Алекс Бор - Историкум. Мозаика времен [Сборник]

На панораме было видно, как мотогонщики ринулись следом. Причём часть из них пошла по маршруту, коим следовали летуны, а часть поверила своей зрительной памяти и чуть заметному следу на льду. Постоянно пребывать в воздухе лéдники всё же не могли – крылья не рассчитаны на постоянную такую нагрузку. Так что пунктир на льду оставался.

Они оторвались от преследователей на приличное расстояние, но управление старинным транспортным средством, хоть и созданным по современным технологиям, требует немалых затрат человеческих сил. Поэтому-то порядок гонки предполагал и отдых гонщиков. Искусство их состояло не только в навыках быстрой езды. Но и в умении рассчитать свои силы, правильно чередовать время отдыха и движения, в умении отдохнуть, не замёрзнув, а набравшись сил, – этот опыт вкупе и помогает человечеству выживать. Потому зимние гонки до сих пор привлекают всеобщее внимание: они передают опыт сильнейших всем. А преследователи своих сил почти не тратили. И расстояние между дичью и охотниками медленно, но верно сокращалось. Это было видно и с камер на лéдниках, и базы к этому времени подтянулись к месту событий. Скрывать маршрут беглецов смысла не было – все загонщики уже сбились в стаи на востоке и на западе. С воздухолёта постоянно шёл приказ:

– Всем мотогонщикам прекратить преследование! Это опасно для жизни участников гонки! Немедленно остановиться!

Однако всё это сносило ветром мимо их ушей: не желающий слышать не слышит.

Постепенно группа преследователей из толпы превращалась в стаю, которая загоняет жертву по определённым правилам: куча растягивалась в цепь, а цепь превращалась в полукольцо, дабы жертва не могла повернуть в какую-либо из сторон и, вообще, не имела возможности для манёвра.

Но жертвы, очевидно, не чувствовали себя жертвами – они всё ещё на пару сотен метров опережали загонщиков и скорости не снижали. Что раньше закончится – силы у пилотов лéдников или топливо в баках мотоснегоходов? Знать бы время их последней заправки. Однако, если полукруг станет кругом, им плена не избежать.

Тем временем я приказал отправить к месту событий ещё три воздухолёта с командами летунов с целью прекратить вершащееся безобразие. Но время, время…

Вдруг на экране показались тёмные полоски прямо по ходу гонки и на западе, и на востоке. Очень быстро стало понятно, что это большие полыньи. Откуда они в такое время года?! Льду здесь ещё стоять не менее двух месяцев. Потому и гонки проходят в эту пору. И сразу две одинаковые полыньи за несколько сот километров друг от друга и именно поперёк траектории гонки – такого не бывает в природе!

– Остановить! – заорал я.

– Остановиться! – грохотало над гонщиками с летающей базы. – Впереди опасность! Полынья! Срочно всем остановиться!

Но ни дети мои, ни их преследователи не обратили внимания на призыв. Возможно, потому, что не останавливались первые, и вторые не поверили информации?

– Ребятки, остановитесь! – воззвал я по своему каналу связи. – Впереди на самом деле полынья!

– Всё в порядке, отец! – ответил сын.

– Всё в порядке, папа! – ответила дочь.

Я оказался бессилен. Отвлекать их разговорами нельзя, ведь был и другой вариант – полынью можно перелететь.

Она приближалась стремительно. Я чувствовал, как вместе со мной весь мир затаил дыхание в ожидании неизбежного.

И вот лéдники моих детей не одновременно, но с небольшой паузой взмыли в воздух над своими полыньями. Тут уж точно дыхание прервалось. Я сразу оценил, что полынья слишком широка (в длину она была ещё больше – объехать её не было никакой возможности без того, чтобы быть пойманным погоней). Таких мы на тренировках не преодолевали, но я надеялся, что им удастся перелететь препятствие, потому что скорость перед прыжком была очень велика. Но притяжение земное оказалось сильней моих надежд. Сначала лéдник сына аккуратно вошёл в воду метров за двадцать до края льда, при этом мачта с парусом откинулась назад и накрыла его. Для знатока ясно, что убрана она была самим пилотом лéдника. Через несколько секунд и лéдник дочери ушёл под воду. В эфире повисла тишина. Душа тоже онемела. Хотя разум долдонил, что всё это неспроста. Только доказательств сей непростоты не было у разума.

А не успевшие затормозить преследователи один за другим влетали в полынью совсем не так красиво, как лéдники: плюх… плюх… плюх… Но большая часть всё же успела остановиться. И пыталась вытащить тех, кто смог вынырнуть.

Тем временем воздухолёт завис над полыньёй и, опустившись, сбросил вниз громадную сеть, которая накрыла и часть полыньи, и суетящихся вокруг мотогонщиков. Бултыхающиеся в полынье уцепились за сеть и вылезли из воды. Тут подоспели другие воздухолёты и тоже сбросили сети, но уже на тех, кто оставался в стороне, – для всех загонщиков места у полыньи не было, да и лёд мог обломиться от тяжести. Пара тысяч вооружённых самострелами летунов спустились с баз на лёд. Огнестрельного оружия храм не применял по принципиальным соображениям, а самострелы доставляли к «пациентам» усыпляющие капсулы. Их пришлось применить для тех, кто отстреливался, причём из огнестрельного оружия. Но большинство сдалось добровольно.

Спасательная операция продолжалась, а у нас в зале заседаний разворачивались свои события.

– Ты! Жалкий атлантик, покусившийся на моих детей, я проклинаю тебя, – ледяным тоном произнесла, словно приговорила, Морейна. – У тебя никогда не будет своих, ты недостоин иметь потомство. Я лишаю тебя своего благословения на власть… Прости меня, народ Атлантиды, тебе придётся выбрать себе нового главу, более достойного вашего и нашего доверия.

И покинула зал заседаний. Проклятие Матери-Настоятельницы обсуждению не подлежало, как, впрочем, и моё. Но достаточно было и её слова.

– Вы не имеете права! – жалко выкрикнул ей вслед бывший Великий Атлант. – Я не хотел им зла! Они сами!..

– Именем международного суда, – пресёк его хуанди, – вы, Великий Атлант, лишаетесь своего звания, освобождаетесь от обязанностей главы Атлантиды и заключаетесь под стражу для проведения судебного расследования. Наставник, прошу обеспечить арест обвиняемого в организации заговора, попытке похищения людей и нанесения им вреда, несовместимого с жизнью.

По моему сигналу вошла вооружённая стража.

– Вы все продались этим крокодилам! – вскричал бывший Великий Атлант. – Они крутят-вертят вами, как своими моллюсками! Человечество осознает мою правоту и сметёт вас с лица Земли, которая должна принадлежать людям!

– Земля-матушка сама разберётся, кому принадлежать, – сказал Ящер, схватив его за ворот, как котёнка, и подняв одной рукой над собой. – Жаль, что я не могу причинить человеку вред, а то свернул бы тебе дурную голову.