Леонид Жирков - 1855-16-08

-Если Франция выйдет победителем, а кто мешает министру полиции провести соответствующую работу с газетчиками, да если действительно появятся русские заказы как пишут в доставленных русских газетах, и буржуа будут рады новым деньгам, тебя превозносить будут как Императора, делающего из врагов - друзей.

- Ты, правда, думаешь, что русские смогут расплатиться?

- У них богатая страна, народ рабы, но ведь если русский царь обещает тебе такие перемены в Польше, значит, он и свой народ освободит! А свободный народ, или свергнет деспота, или станет богат. А союз Франции и свободной России , которая освободит порабощенные народы...

- Франция, пока я Император, не нуждается в союзниках!

- Простите Ваше Величество!

- Ничего кузен, я еще докажу всем, что времена моего дяди и твоего отца вернулись. Дела в Европе буду решать я. А ты мне поможешь! Поможешь?

- Конечно, Ваше Величество.

- А может и не только в Европе.*

* * *

Из дневника полковника и флигель-адъютанта Гребнева.

' Совершенно нет времени, чтобы занести свои впечатления в дневник. Наконец выбрал время, хотя очень хочется спать, записать произошедшее на моих глазах. Шесть дней назад, Император, в моем присутствии принял отставку военного министра Генерал-адъютанта Василия Андреевича Долгорукого. Как помнится из истории, отставка эта была только через год, но время, словно пришпоренная лошадь, несется вскачь.

Пост военного министра, занял, как и в моей истории, Николай Онуфриевич Сухозанет. Государь поставил ему две задачи. Сокращение расходов на содержание армии и преобразование военных сил на новых началах. Помнится также, что новый военный министр занимал свой пост до 1861 года. Видимо основываясь на моих воспоминаниях, государь поставил срок проведения реформ всего в два года. Срок конечно совершенно нереальный, и тот же Сухозанет, это прекрасно понимает. На его слова о том, что это невозможно осуществить за указанное время, Александр Николаевич, улыбнувшись, сказал: 'Глаза боятся - руки делают. Вы, Николай Онуфриевич, начните, а мы поможем'.

Я так и не понял, к кому относились эти 'Мы'. Толи к титулованию Его Величества, толи государь имел в виду еще что-то.

Сегодня, июля месяца, двадцать четвертого числа, военный министр принес на утверждение императору, перечень первоочередных действий: распустить государственное ополчение, за исключением дружин Курской губернии потребных в призрении раненых; передаче округов пахотных солдат в ведение Министерства уделов; одновременно упразднение военных поселений кавалерии. Соответственно упраздняется департамент военных поселений.

--------------------------------------

*) часть главы написана по материалам Тарле Е.В. 'Крымская война'. тт. 1, 2.

Кроме того, в плане военного министра имеются еще следующие пункты: упразднении военных кантонистов; преобразование медицинского департамента с присоединением к нему департамента казённых врачебных заготовлений; упразднение должностей главнокомандующих второй армии и гвардейским и гренадерскими корпусами; упразднение артиллерийских округов, вывод за штат крепостей, имеющихся во внутренних округах крепостей, с расформированием их гарнизонов.

В дальнейшем, по окончанию военных действий, предполагается на первом этапе сократить срок службы в мирное время с двадцати пяти лет, до пятнадцати.

Государь сегодня же подписал указы сенату, но пошел еще дальше. Срок службы уменьшен с сегодняшнего дня, для армии на десять лет, для гвардии и гренадеров на пятнадцать. Не забыл государь и флот. Это позволит сократить армию, сразу по заключению мира.

Государь закончил обсуждать со мной статьи Парижского мира, и я получил сразу два назначения. Стал дважды заместителем председателей комиссий: графа Ридигера и в военно-кодификационной. Задача - в первом случае, приспособить наставление для действия пехоты в бою образца шестнадцатого года к нынешним условиям. Во второй, основываясь на дисциплинарном уставе двенадцатого года, создать вариант, отвечающий нынешнему положению дел.

Если в первой, без перевооружения, уже сейчас можно решить только частные вопросы, то во второй, основываясь на соответствующем разделе моей 'Справочной книжке офицера', все изменить реально. Необходимо только отменить телесные наказания.

Июля, двадцать шестого дня.

Государь подписал указ об отмене телесных наказаний иначе, чем по суду, настоять на полном отказе от них мне не удалось. Но сейчас и это не плохо. В Вену отправились Горчаков и Орлов. Заключено перемирие. Государь надеется на заключение мира, после 'зверств' Ларионова в Евпатории и выдвижения его корпуса к Балаклаве. Какие-то подспудные ощущения у меня по этому поводу были. Не зря же эти газетные публикации о пользе торговли и закупках во Франции, чему препятствует такая глупость, как война. А.Н. видимо решил 'играть' Наполеона. В 'моей' истории, он тоже был настроен по отношению к России очень благожелательно.

Жаль только, что англичан не потреплют.

...

Августа месяца, шестнадцатого числа, подписан мир. Слава Богу!'

Эпилог

Статья в 'Таймс' Уильма Рассуэла*ъ

Невыученные урокм.

Прошло десять лет, с того дня, когда русские артиллеристы уничтожили французские батареи под Севастополем, и было объявлено перемирие на древней земле Тавриды. Через полмесяца, будут подведены десятилетние итоги того, как Французский император, получив такую пощечину, стал инициатором подписания мирного договора в Вене. Было время осмыслить все произошедшее за время этой, совершенно ненужной войны для Англии, и того, что произошло в Европе, после этой кровавой бойни.

'Британия, воевала во имя чести' - вот то, что первое приходит на ум, когда вспоминаешь жертв политики кабинета лорда Абердина. Самое интересное, это то, что настроения в английском обществе против России подогревались тогдашним первым министром, нынешним премьером Пальмерстоном. Вряд ли мы когда-то узнаем, в какую голову пришла идея вступления Англии в совершенно не нужную ей войну.

Всеобщее европейское возмущение против 'жандарма Европы' - русского царя Николая Первого, было таково, что хотелось верить всему служащему доказательствами русской агрессии и русского варварства. Потомки скифов, убивавшие спасавшихся с потопленных кораблей турецких моряков в Синопской бухте, оказались не такими кровожадными вампирами, образ которых нам живописали в газетных статьях. Оказывается никто турок не убивал, их даже спасали с шлюпок русских кораблей, но гордые турки предпочитали утонуть нежели быть спасенными.

Причины вступления Англии в войну, туманны и неопределенны. Русско-турецкий Ункяр-Искелесийский договор 1831 года вызвал обеспокоенность Франции и Англии, воспринявших его положения как угрозу своему влиянию в Средиземном море, но Лондонская конвенция о проливах (1841), лишившая Россию права блокировать вход военных кораблей третьих стран в Чёрное море, вполне удовлетворила Европейские державы. С британской точки зрения, Лондонская конвенция предотвратила появление мощного российского черноморского флота в Средиземном море, сохранив, таким образом, баланс сил (благоприятный для Англии) в этом регионе. Сейчас Россия не помышляет о выходе в Средиземное море, но надолго ли сохранится такое положение? Вопрос, ответ на который знает один русский царь. Сейчас, после Венского конгресса 1855 года, статьи Ункяр-Искелесийскийского договора реанимированы, и Россия, вполне может потребовать от Блистательной Порты закрытия проливов.