Леонид Жирков - 1855-16-08

войны от подобной пышности, чувствовали себя неловко.

Когда все заняли подобающие им места, Нахимов, начал с представления нежданных, но очень приятных 'гостей'. Известие о том, что в Севастополь неведомым образом перенеслась не мифическая Сибирская бригада, но вполне обычный армейский полк, с приданной артиллерией, из 1916 года вызвало живейшее обсуждение среди господ с густыми эполетами. Призвав всех к тишине, адмирал предупредил всех о том, что все произнесенное здесь, в этой комнате, должно остаться тайной.

- Нет никакого сомнения, в конце концов, союзники узнают о произошедшем. Но пусть они это узнают намного позже-с. Это, во-первых. Во-вторых, слухи, имеющие хождение среди матросов, солдат, обывателей, даже и большинства офицеров, как полагается, сейчас имеют самый вздорный характер. Пусть так и будет. В-третьих, я опасаюсь самого неприятного впечатления, что может статься известным многим о том, что произошло и надеюсь, не произойдет-с.

После этого он предоставил слово Ларионову, попросив доложить собранию, что ожидает гарнизон в ближайшее время.

- Господа генералы и офицеры, я в будущем, закончил Николаевскую академию генерального штаба.

Его слова вызвали очередную волну перешептывания.

- Пусть Вас не смущают логические нестыковки в моих словах. Я сам, до сих пор не могу привыкнуть к тому, что говорю о давно произошедших для меня событиях, в будущем времени. Обучаясь в академии, я готовил доклад по событиям Крымской кампании так, как если бы кто-либо из Вас, готовил бы подобный доклад по Швейцарскому походу князя Суворова.

Присутствующие с напряженным вниманием слушали слова полковника.

- Должен сразу предупредить вас, что одним своим появлением здесь и сейчас, мы изменим течение событий. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.

Потом Ларионов, рассказал, как в его времени протекала борьба за Севастополь. Известие об успешном занятии противником 'трех отроков', последовавших далее бомбардировках, огромных потерях и как заключение неожиданном штурме и захвате французами Малахова кургана с Корниловским бастионом, вызвало самую настоящую бурю чувств.

Вопросы, перемешанные со словами негодования, предположениях о собственной судьбе, посыпались градом.

- Это ваша нераспорядительность ...

- Этого не могло быть!

- Я, труса никогда не праздновал!

Находившиеся в комнате офицеры бригады молчали, видя, как проявляют свои эмоции 'предки'. Выждав пока присутствующие выскажутся, Нахимов, обращаясь к 'севастопольцам', твердо сказал:

- Имеющиеся у полковника сведения о личной судьбе некоторых присутствующих, я запретил предавать огласке. Все мы сделали все от нас зависящее, дабы отвратить несчастную судьбу и не наша вина в том, что произошло-с. Скажу одно, труса никто не праздновал. Дело не в нашей личной судьбе-с. Судьба флота! Вот главное! Продолжайте полковник.

Ларионов продолжил. Результаты кампании, унижение России в Париже, роль Австрии и Пруссии, вызвали чувство гнева. Окончил свой краткий экскурс в будущее, Ларионов закончил словами, что это предполагаемый, теперь уже маловероятный путь развития событий.

- Наличие в Севастополе новых видов оружия, средств позволяющих осуществить связь и координацию действий войск, а главное людей обученных новым способам вооруженной борьбы, позволяет мне утверждать, что далее все будет иначе.

- Как иначе? - высказал общий вопрос генерал-лейтенант Квицинский, начальник 16-й пехотной дивизии.- Простите, Павел Степанович, не удержался.

- Вот сейчас, 'потомки' и расскажут-с нам как. Продолжайте Андрей Васильевич.

Предварительно обговорив возможное течение совещания с Нахимовым, Ларионов успел обговорить некоторые детали со своими офицерами.

- Я хотел бы, Павел Степанович, чтобы в соответствии с традициями, начали младшие по чину.

- Отлично! Так и сделаем-с! Господин штабс-капитан, Вам слово.

Начальник полковой пулеметной команды штабс-капитан Цветов, встал и, немного смущаясь от внимания такого количества 'Их Превосходительств' начал свой доклад.

- В настоящее время, пулеметная команда располагает восемнадцатью пулеметами 'Максим' и восьмью пулеметами 'Льюис-Маклеан'. Наличие такого количества пулеметов на семь верст оборонительных позиций делает все попытки штурма бесперспективными. Для того, чтобы присутствующие поняли о чем идет речь, я с Вашего разрешения, Ваше Высокопревосходительство, хотел бы провести небольшую демонстрацию.

- Очень интересно-с. Андрей Васильевич уже говорил мне об этих машинках, хотелось бы увидеть воочию.

Цветов подошел к дверям и позвал пулеметчиков. Вошедшие вслед за ним нижние чины, несли 'нечто', обернутое мешковиной. Поставленное на стол и распакованное, 'нечто' превратилось в пулемет 'Максим', правда, без щита. Первый номер, младший унтер-офицер, сноровисто вставил ленту в приемник. Вторую снаряженную ленту выложил на стол. Туда же на стол, была положена, состоявшая на вооружении пулеметчиков в качестве личного оружия 'драгунка'. Тоном лектора, Цветов начал объяснение сгрудившимся вокруг стола генералам:

- Перед вами пулемет системы 'Максим', образца тысяча девятьсот десятого года на станке системы полковника Соколова. Пулемет ...

К объяснениям Цветова, присоединился Ларионов:

- Господа генералы и офицеры, если сейчас пехотный батальон выпускает пятьсот пуль в минуту, то одна такая, машинка заменяет его. При наличии трех пулеметов на версту, они выкосят всех штурмующих много через пять минут. Патронов у нас немного, но для того, чтобы господа незваными пришедшие на нашу землю, перестали ходить в атаки, часть можно потратить. Показ возможностей этого оружия, в целях экономии огнеприпасов будет завтра, непосредственно в бою.

На вопросы собравшихся генералов о том, что предполагается делать с осадными батареями, отвечал за себя, и за находящегося в отделе Маркова-второго, подполковник фон Шведе. К нему вопросов было еще больше, чем к Цветову.

Принципы подавления огня вражеских батарей, сосредоточения огня на наиболее угрожающих участках, особенности стрельбы шрапнелью по открытым и скрытым целям, интересовали всех. А возможность ведения прицельного огня на расстояние в шесть верст, привела в восторг не только артиллерийских, но и пехотных генералов.

Присутствующие моряки чувствовали себя обделенными. Выступление командира саперной роты капитана Коростылева, пришлось отложить для краткого сообщения адъютанта полка Гребнева, имевшего хоть какое-то представление о тенденциях будущего развития кораблестроения. На предложение об установке трехдюймовок или даже шестидюймовок, на пароходофрегаты, высказанное капитаном первого ранга Кутровым, ответил сам Нахимов.