Кирилл Шишкин - Освобождение-2 [litres]

– Я бы предложил полковника Катукова, командира 20-й танковой.

– Полковника?

– Так у меня товарищ маршал, все комдивы полковники.

– Ладно, что еще?

– Товарищ маршал, приказ есть приказ, но корпус сильно потрепан. Мы хоть и получили на этой неделе пятнадцать тридцатьчетверок, но у меня сейчас в строю полторы сотни танков. Плохо с транспортом. Половина мотопехоты спешена. А что в корпусе Фекленко?

– Ладно, мы тоже не дураки. Получишь подкрепление, – Жуков подходит к открытому окну и кричит, – Подполковник!

В комнату входит один из сопровождавших Жукова командиров.

– Вот сейчас он доложит и о корпусе Фекленко, и о подкреплениях, – кивает Жуков.

Полковник раскладывает на краю стола карту и бумаги.

– В состав механизированной группы войдут 9-й и 19-й мехкорпуса, 216-я моторизованная дивизия, усиленная 45-м мотострелковым и 17-м мотоциклетным полками. 9-й корпус получит дополнительно 20 танков Т-34, две танковых роты КВ из состава 4-го мехкорпуса и 40 танков Т-26 с экипажами из 24-го мехкорпуса. В 19-м мехкорпусе в настоящее время в наличие 210 танков, туда дополнительно поступит 20 танков Т-34 и 10 танков КВ, и 40 танков Т-26 с экипажами из 24-го мехкорпуса. Кроме того, за счет фронтовых резервов будут полностью удовлетворены все заявки корпусов по автотранспорту и артиллерийским тягачам. Ремонтным службам дано указание принять меры к восстановлению всех неисправных танков в обоих корпусах. Войскам группы приказано немедленно начать выдвижение к Висле, переправиться через нее и начать наступление на Варшаву, – показывает на карте.

– Вот видишь, – говорит Жуков, когда подполковник замолкает, – Все для тебя сделаем. Ты только давай, наступай!

– Товарищ маршал, приказ отдать я могу, но ведь все эти силы еще надо собрать. Спасибо за танки, но их пока еще нет. Начать передислокацию в исходный район мы можем, но чтобы подготовиться к наступлению, понадобиться несколько дней. При самом благоприятном раскладе.

– Надеюсь, что у тебя расклад будет лучше, чем у генерала Филатова. Я же сказал, что это приказ Ставки. Сроки они не установили и это самое худшее. Значит, каждый день с меня будут спрашивать. Завтра я вылетаю в Москву, и должен буду сказать – какого числа будет взята Варшава.

– Георгий Константинович, раньше, чем через неделю наступать мы не начнем. Нам надо пройти всего сто километров. Но какие силы у немцев и какое они смогут оказать сопротивление, мы сейчас не знаем. При любом раскладе меньше трех дней не получится, так что считайте пять. Это только чтобы до Варшавы дойти. А ее ведь еще взять нужно.

– Ты мне не мудри. Ты мне дату назови.

– Пятнадцатое июля и не раньше.

– Не годится! Столько нам не дадут. Варшаву по плану должны были взять еще неделю назад.

– Ну, не мы должны были ее брать. Мы свои задачи выполняем. А выше головы не прыгнешь, Георгий Константинович. Если мы поторопимся с наступлением, то будет еще хуже. Варшава – это не Краков, там немецких войск куда больше. Надо до Варшавы одним броском дойти, а если они нас остановят на полдороги, будет то же, что и у Павлова.

– Ладно. Но ты не рассчитывай, что время много дадут. Хорошо, если десять дней у тебя будет.

Лейтенант Озеров вылезает из своего КВ и быстрым шагом подходит к командиру батальона Рябинцеву.

– Товарищ майор, младший лейтенант Озеров прибыл. Машину отремонтировали, расчет в полном составе.

– Молодец, Озеров, у нас сейчас каждый танк на счету.

– Товарищ майор, это правда, что вся наша рота погибла?

– Слышал уже? Да. Когда брали город, немцы поставили зенитки на прямую наводку. Танк капитана Ряхина подбили первым. Весь экипаж сгорел. Остальные танки тоже сгорели. Из всех экипажей уцелело шесть человек, все раненные или обожженные. Так что пока из первой роты ты один остался. Тебя велено представить к очередному званию, сам генерал распорядился. И… принимай первую роту, других командиров у меня нет.

– Невелика рота, один танк.

– Ничего. Наш батальон временно передается девятому мехкорпусу. От второй роты тоже немного осталось – три танка и ни одного офицера. Так что включаем их в твою роту. Третья рота самая сильная – в ней шесть машин. Но у нас много танков осталось по дороге чиниться. По крайней мере, после того моста, где ты застрял, еще три машины отстали. Я тебе дам помпотеха, возьмете машину и еще несколько человек в помощь. Даю тебе времени до утра 1-го июля. Попробуйте разыскать отставшие танки и разобраться, можем ли мы на них рассчитывать. Приказ понял?

– Так точно, товарищ майор. Разрешите отправляться?

– Найдешь помпотеха, вон там он, видишь дом с зеленой крышей, и отправляйтесь. Времени мало.

Лиза взобралась в фургон Дудыкина. Там сидел сильно навеселе какой-то майор НКВД. Да и сам военврач явно принял казенного спирта.

– Ну что, Лизавета, давненько мы с тобой не встречались в неслужебной обстановке. А? Соскучилась, наверное?

– Товарищ военврач…

– Что товарищ военврач…?

– Я же вам не нравлюсь, товарищ военврач второго ранга, вы сами говорили.

– Верно, Лизавета. Я люблю девок погорячее, да чтоб подержаться было за что. Чтоб по заднице хлопнуть, и она колыхалась. А у тебя, Лизавета, ни спереди, ни сзади, схватить, понимаешь, не за что. Но тебе, Лизавета, сильно повезло. Вот это товарищ из НКВД, но ты его не бойся. Ты его зови просто – Пахомыч. Он свой парень, тебе понравится, и ты с ним дружи. Он тебя в обиду не даст. А то знаешь, какие кругом сволочи. Бедной девушки в армии без опоры трудно. А тебе Лизавета повезло. Пахомыч-то до войны театр курировал. И все актриски-балеринки, сама понимаешь, ему давали все, чего он захочет. Вот и привык он всяких балеринок того-этого-самого. Так что ты ему в самый раз. Верно, Пахомыч?

– Хватит, твою мать…, – прокричал пьяный энкэвэдешник, – Щас мы всех твоих баб вы…, давай их всех! Ты чего стоишь, стерва, раздевайся, мы тут сейчас свой балет соорудим.

Контрольно-пропускной пункт на развилке дорог. Машины пропускают по одной, и образовалась пробка.

Лиза Мухина идет вдоль колонны, на подножке машины она видит Валю Бауэр, худенькую невысокую брюнетку, прибывшую к ним всего два дня назад. Валя сидит, закрыв лицо руками, ее плечи вздрагивают.

– Что с тобой? – спрашивает Лиза. Та не отвечает и вдруг рыдает в голос, – Что случилось?

– Сволочи, – дрожащим голосом произносит Валя, – Какие все сволочи!

Лиза перехватила ее ненавистный взгляд в сторону фургона Дудыкина и все поняла. От бессилия у нее на глазах появились слезы.

– Что рыдаем, девочки? – раздается веселый голос.

Мимо проходят несколько танкистов в синих замасленных комбинезонах.