Кирилл Шишкин - Освобождение-2 [litres]

– Что с ним? – указывая на Чижа, спрашивает Миронов.

– Все с ним, – отвечает Матрос, – Пуля попала, наверное, в печень, мне некогда было смотреть. Сначала дышал минуты две, потом затих.

– Ясно, что с остальными, не слышали?

– Они ушли туда, – боец машет рукой, – Их поляки сразу отрезали, и они не стали пробиваться.

– Чижа придется оставить здесь, нам все руки понадобятся. Сейчас вернется Миша, и пойдем на встречу с Гошей.

Из-за деревьев показывается лейтенант Мишин. Он идет быстро и открыто.

– Что там? – спрашивает Миронов.

– Поляки, но немного, человек пятнадцать, идут на нас вот оттуда, – он указывает рукой влево, и продолжает, – Правее чисто, если поторопимся, то можно с ними разойтись.

– Уходим! – командует Миронов.

Они движутся вслед за Мишиным. Вся группа, их осталось девять человек, держа оружие наготове, цепочкой, бредет через негустой лес. Они проходят метров двести, когда Мишин негромко свистит. Все приседают, но впереди раздается пулеметная очередь и несколько винтовочных выстрелов. Разведчики открывают ответный огонь.

– Их немного, – кричит Миронов, – Вперед!

Его люди, лавируя среди деревьев, стреляя на ходу, добегают до опушки леса, на которой находятся несколько поляков с ручным пулеметом. Когда Симкин, тяжело нагруженный мешками, добирается туда, все поляки уже перебиты. На земле лежит мертвый Доктор, пуля попала прямо в правый глаз. Еще одна в плечо. Появляется капитан Лифанов, волочащий лейтенанта Мишина.

Грудь Мишина пробита в нескольких местах, но он еще дышит.

– Матрос, посмотри, что с ним! – приказывает Миронов, и поворачивается к Симкину, – Майор, бросайте ваши мешки. Вы и ваш боец берете Доктора и Мишу. Уходим, нам надо торопиться.

Они пересекают небольшую поляну и снова бегут через лес. Симкин тащит на себе лейтенанта Мишина, который иногда начинает стонать, потом замолкает, потом хрипит, опять замолкает. Лейтенант немаленький, килограммов восемьдесят весу, и Симкин, пробежав с ним на плечах более километра, уже начинает шататься.

В этот раз они видят поляков первыми. Бегущий впереди Миронов поднимает руку, и все быстро залегают. За деревьями мелькают две фигуры, приближаясь к ним. Разведчики, оставляя вещмешки и прочий груз, осторожно расползаются в разные стороны. Симкин зажимает рот раненому лейтенанту, который опять начинает стонать. Двое поляков, держащих винтовки наизготовку и внимательно оглядывающихся по сторонам, подходят совсем близко к Симкину. Когда до них остается всего метров двадцать, лейтенант стонет так громко, что его невозможно не услышать. В это же мгновенье брошенный нож с хрустом входит в грудь одного из поляков, и он медленно оседает на землю. За спиной второго появляется Лифанов, поляк успевает обернуться, но капитан ударом ноги отбивает направленный на него ствол карабина и взмахивает рукой, в которой сверкает лезвие. Раздается булькающий звук, и поляк валится на землю, хрипит, переворачивается и, уткнувшись лицом в лужу собственной крови, затихает.

– Хорошая работа, – негромко произносит, вставая из-за дерева, Миронов, – Вперед, не задерживайтесь.

Они снова быстрым шагом, иногда переходя на бег, двигаются через лес. Проходят еще не меньше трех километров, и выбираются к опушке. До противоположного края леса метров двести. Миронов и Лифанов оглядывают в бинокли деревья напротив. Симкин, положив лейтенанта, растягивается на земле и тяжело дышит.

Вдруг из противоположного леса раздался характерный свист.

– Наши! – говорит Миронов, и, не отрывая от глаз бинокля, свистит в ответ.

Из-за деревьев, освещенных лучами заходящего солнца, появляется фигура с винтовкой в руке. Человек призывно машет.

– Вперед! – командует Миронов.

Они пересекают открытое пространство и залегают среди деревьев. Там сидят двое, рядом – тело с закрытым плащ-палаткой лицом.

– Гоша, что с Серым? – спрашивает Миронов.

Старший лейтенант Тарасов, он же Гоша, глубоко затягивается немецкой сигаретой, бросает окурок, и сплевывает в сторону.

– Зацепило Серого. Не очень сильно. В ногу. Сначала он сам от них уходил кое-как, нам было не до того. Потом, чуть оторвались, перевязали его. Вася его на спину и понес. Я прикрывал. Поляки вслед стреляли, шальная пуля ему прямо под лопатку. А у вас?

– У нас тоже плохо. Чижа похоронили. Доктора убило, Миша ранен.

– Отмучался, похоже, Миша, – слышится голос Матроса.

Лифанов подходит к лежащему на земле лейтенанту, приседает на корточки, потом встает и молча кивает головой. Симкин тоже наклоняется над телом лейтенанта, смотрит на него несколько секунд, потом выпрямляется, достает из кармана пачку немецких сигарет, закуривает.

– Похороним их здесь, – говорит Миронов, – Место здесь тихое, подходящее. Сейчас стемнеет, скоро надо на связь с нашими выходить.

Из сводки спецсообщений источников НКГБ СССР. Сообщение источника «Седова»

От 7 июля 1941 года.

Достоверно установлена переброска частей 17-й танковой дивизии и 635-го саперного батальона в район Рава-Мазовецка. Войска из района Кутно перебрасываются своим ходом. В этот же район перебрасываются четыре зенитные батареи и штаб дивизиона невыясненной нумерации.

Сообщение источника «Ивлева»

От 8 июля 1941 года.

В течение последних трех дней ведется интенсивная переброска войск из района Варшавы в направлении на Влоцлавек. Установлена переброска не менее двух пехотных дивизий. Одна, предположительно, 137-я пехотная, другая, видимо, 17-я, но эти данные нуждаются в проверке.

Сообщение источника «Быкова»

От 8 июля 1941 года.

В город Глогау продолжают прибывать части 7-й авиадесантной дивизии. Совместно со строительными частями организации Тодта они заняты созданием оборонительных рубежей на левом берегу Одера. Удалось выяснить в разговоре с офицерами строительного батальона, что в строящемся укрепрайоне создается несколько железобетонных капониров для орудий очень большого калибра. По мнению самих офицеров, речь идет о морских орудиях калибром 240—280 миллиметров. О количестве орудий сведения противоречивые – от двух до четырех.

Сообщение «Гюрзы» от 9 июля 1941 года

Начальнику Разведуправления

Генштаба Красной Армии.

Сегодня захвачен сотрудник интендантской служба 4-й армии майор Венцель. Согласно показаниям пленного и имеющимся у него документам, в частях и на складах 4-й армии имеется менее половины боекомплекта по стрелковому оружию, треть боекомплекта по снарядам 105 мм (гаубицы), половина боекомплекта по противотанковым снарядам (37 мм). Данные по горючему расходятся: пленный утверждает, что горючего менее чем на одну заправку, согласно уцелевшим документам (при задержании объект засунул в портфель с документами ручную гранату и подорвал ее), что горючего в армии более чем на две заправки. Обнаруженные документы представляли часть доклада вышестоящему руководству и поэтому не содержали конкретных цифр.