Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

Затем пришел черед заранее отобранных украшений. Выбирала она их – те что оденет на свадьбу и коронацию – долго и старательно.

В хранилище Эрмитажа ее глазам предстали удивительной красоты броши и диадемы, выполненные из драгоценных камней, работы прославленных мастеров прошлого века. Лазурные аквамарины, небесно-синие сапфиры, фиалковые аметисты и кроваво красные альмандины, оправленные в золото и усыпанные россыпью небольших искрящихся бриллиантов, виртуозные оправы, созданные для каждого камня особо… Были и предметы из сокровищницы правителя Индии великого Могола Шах-Джахана – легендарного строителя Тадж-Махала. Индийские ювелиры создали удивительные вещи – искусно инкрустированные самоцветами, их шедевры декорированные яркой цветной эмалью, усыпанными алмазами из знаменитой Голконды и цейлонскими сапфирами. Однако больше всего ей понравился «Большой Букет» – где листья были выложены изумрудами, а цветы – алмазами, самый красивый из которых, розово-сиреневого оттенка, вставлен в сквозную оправу, чтобы лучше играть на свету. Его Елена и выбрала Затем наступил черед фамильных драгоценностей семьи д’Орлеанс – драгоценностям французских королей и королев… А и немного их осталось от прежнего версальского великолепия! – подумалось ей. Сколько сгинуло по карманам революционеров – чья жадность к золоту уступала лишь жадности до крови, сколько было расточено на войны и иные забавы…Сапфиры на золоте и платине – середины прошлого века испанская работа.

Подвеска из квадратных рубинов, двух колумбийских изумрудов и грушевидной жемчужины.

Еще изумруд (уже уральский) в перстне – кабошон… Затем пришел черед старинного английского кольца – его носила последняя из Тюдоров – королева Елизавета. Оно было выполнено из золота девяносто второй пробы, украшено мелкими рубинами и бриллиантами, голубым жемчугом, льежской эмалью. Кольцо таило в себе секрет – подняв верхнюю пластинку можно было увидеть две крошечных миниатюры – портреты самой Елизаветы и ее матери, несчастной Анны Болэйн. Кольцо как она помнила было тоже подарком к коронации жены императора – императрицы Евгении Монтехо, супруги Луи Филиппа – от тогда еще союзной Англии. Семья лишившегося трона «племянника своего дядюшки» распродавала содержимое шкатулок на аукционе – и отец купил ей на шестнадцатилетие сей раритет – вполне приличествующий юной английской леди подарок.

Последним было кольцо-печатка – старого истертого бледного золота с лилией выложенной из рубинов, взятых из эфеса меча Саладина захваченного среди трофеев ее предком – Людовиком Святым. Самая старая реликвия… Его она не надела – это совсем для другого…

Как будто ничего не упустила. В дверях появился Оболенский-Нелединский.

– Идемте, Елена Филипповна. В храме все готово. Причт свечи возжег. Архимандрит уже расставляет певчих.

…А потом они с Георгием сошли по крыльцу, вступая на ковер – он в негнущейся парче усаженной крупными, грубо ограненными камням «яхонтами и лалами» – вспомнила она старинные слова. Она – в белой кисее.

Они вышли под показавшийся ослепительным солнечный свет… С колоколен собора лилась густая медь свадебных перезвонов. Две фрейлины несли за ней горностаевую накидку – еще свернутую. А вперед пожилая черница – игуменья несла икону – древний темный от времени образ в таком же старинном окладе – в скани и морозных узорах.

Образ Михаила – Архангела – по преданию им благословляли предка Георгия – Михаила Федоровича Романова во время его свадьбы…

Георгий мысленно вздохнул – бармы и парчовый балахон из Бог весть каких запасников Оружейной палаты, довольно таки сильно сковывали движения, давили на плечи…

Словно бы усталость давила – сегодняшней свадьбе он и в самом деле отдал много сил…

Что поделать – он ведь хотел не просто свадьбы царя – но Царской свадьбы.

И такое дело не могло обойтись без царского же догляда.

Нет – разуется порядок действа разрабатывался как положено Церемониймейстерской частью Министерства двора. Однако без его участия дела толком не осилили (как впрочем почти всегда бывало на его память).

Изначально Георгий отдал распоряжение – чтобы церемония была пышной и необычной. Увы – под необычностью дворцовые важные чины понимали грубую помпезность в духе турецких султанов, а пышность в их глазах определялась, похоже, исключительно потраченными деньгами.

Чего только не было в тех планах! Шествие конных рыцарей в цветах Орлеанского дома. Золоченые кареты. Фейерверк на сотни тысяч рублей. Строительство особого маленького деревянного дворца для новобрачных, который затем предполагалось разобрать и зачем то сжечь.

Еще церемониймейстеры предложили собрать по примеру Анны Иоанновны представителей областей народов России – дабы те прошли шествием перед августейшей четой – в своих костюмах со своим песнями и танцами…

И расходы… Боже милостивый!!!

В огорчении Георгий даже обратился к Танееву – может быть художники и театральные режиссеры окажутся способнее придворных деятелей? Увы – там тоже не нашлось способных удовлетворить взыскательный вкус молодого монарха. Они захотели соорудить деревянный амфитеатр где дать представление, и тоже воздвигнуть деревянные дворцы – точнее уже декорации на месте великокняжеских хором – по их образцу. Всего на три миллиона золотом. А еще помощник директора Петербургского Синодального училища Александр Кастальский собрался даже написать к свадьбе Георгия и Елены оперу на какой-то совершенно невероятный сюжет – о любви древнего славянского князя к прекрасной гречанке из Тавриды – у нее не было даже либретто – лишь наброски. (Отказали конечно – оперу за три месяца?)

Однако так ли иначе – сейчас он ведет свою невесту под руку к алтарю – а все прочее неважно.

Елена замерла – перед ней паперть собора. А над головой – позолоченный пологий купол, напоминающий богатырский шлем. Сверху – ажурный крест из золоченой меди.

А под ним – белокаменные резные фигуры святых, среди которых она выделила взглядом страстотерпцев князей Борис и Глеб, причудливые растения, фигуры фантастических зверей и птиц – настоящая сказка в камне.

Храм как она помнила был возведен князем Всеволодом Большое гнездо – прозванным так за его многодетность – у него было двенадцать детей.

Белое платье невесты мело подолом по коврам устлавшим площадь и крыльцо.

… Они с Георгием перекрестились и поклонились на иконостас.

Любуясь многочисленными узорами на фасадах храма, она ожидала, что и внутри встретит подобное убранство. Однако, внутренняя часть храма была лаконична и скромна.