Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

Спешно собранная флотская комиссия изучив вопрос вынесла приговор – конструкция была признана неудовлетворительной. То что годилось для броненосцев береговой обороны судну открытого моря не подходило.

Яхта ушла в Николаев, где и стала на прикол. Имущество и мебель потихоньку свозилось на склады порта; «Ливадию» в газетах деликатно упоминали как «бывшую яхту». Потом с нее сняли машины. В итоге бывший плавучий дворец гнил себе у причальной стенки, превратившись в номерной блокшив.

Что-то символичное виделось ныне молодому императору во всей этой истории…

Огромный державный корабль с мощными машинами и роскошной обстановкой, отборной командой и спроектированный умнейшими людьми – оказался беспомощен перед волнами и ветрами, которые выдерживали куда как более скромные суденышки. Ибо те не сопротивляются слепо титанической мощи морской стихии – а следуют ей.

Как бы и России не оказаться в подобном положении!

И что надо будет изменить из отцовских установлений, чтоб этого не случилось? Вот например просвещение и народные училища… Увы – сколь много говорят недовольные о том что народ наш темен, а власть и пальцем не шевелит – и вот тут уж не поспорить: в чем, а в этом не сильно врут.

Из армии пишут – толковых грамотных солдат, чтобы обслуживать новейшие пушки и митральезы и военные телеграфы найти нелегко. Земцы плачутся – не хватает врачей и землемеров. Министерство государственных имуществ отмечает, что для казенных рудников не хватает инженеров… Купцы и те жалуются – толковых десятников и мастеров для иноземных машин не сыскать. Увы – отец считал, что образование не может быть общим достоянием и должно оставаться привилегией дворянства и зажиточных сословий, а простому народу, как говорили «кухаркиным детям», подобает уметь лишь читать, писать и считать до ста.

А ведь еще прадед Николай – тот еще бурбон – не отрицал что «Народ без просвещения – это народ без достоинства. Им легко управлять, но из слепых рабов легко сделать свирепых мятежников».

Но это было забыто, и министром графом Дмитрием Толстым уже летом 1882 года был принят циркуляр о гимназиях, запрещавший обучение в них детей несостоятельных родителей. Вот к слову – Толстой – который как раз недавно отошел в мир иной. (Как поговаривали в свете – от застарелого сифилиса)

Когда то ведь был либерал каких поискать – дружил с Салтыковым-Щедриным и поэтом

Плещеевым, одним из членов кружка Петрашевского. С последним он был настолько неразлучен и близок, что когда того арестовали и посадили в Петропавловскую крепость, то знавшие их считали, что следом за узником в крепость пойдет и Толстой.

Но уже в конце шестидесятых взгляды его резко изменились, – злые языки поговаривал что потому что Толстой, будучи крупным землевладельцем много потерял с отменой крепостного права. Вольнодумец был скуп и жаден и рассматривал земельную реформу как откровенное посягательство на свой карман. («А и недорого стоят идеи-то»!)

Обладая большим умом и твердой волей, он вместе с тем был коварным, злым и мстительным, что делало его страшным человеком, получившим прозвище «злой гений России». Грех конечно – но не жаль его. Что и говорить – министров батюшка ему хороших почти не оставил…

Горемыкин, Делянов, Муравьев… – не гении одно слово. Гирс неплох – хоть и осторожничает. С военными вот хуже – кого министром сделать – как не перебирай кандидатуры – подходящих и нету. Точнее все с какого-то боку и хороши – но в целом – нехороши каждый по-своему. Разве что Гурко?

Но тут уж ничего не поделаешь.

Еще Александр Благословенный сказал «честные люди в правительстве – случайность», и что у него такие министры, «которых он не хотел бы иметь лакеями». Да разве одни министры? А те кто ниже – масса чиновничества – карьеристы, взяточники, мастера втереть очки? Гимназические преподаватели и журналисты официальных листков – по приказу насаждающие сегодня то, что завтра будут ругать, и наоборот, и при том всегда доказывающие, что и насаждение и ругань – на благо России.

Цензоры – которые сами толком не знают чего запрещают. К тому же – уставы цензурные так хитро составлены, что никто никогда не может знать, как взглянет на его труд и в какую минуту тот или другой цензор. Случалось, что московская цензура пропускала то, что запрещала петербургская, и наоборот… В России не бывает лучшей рекламы, чем «попасть под гнет сатрапов». «Запрещенный товар – как запрещенный плод: цена его удваивается от запрещения…»

Он и сам читал Кюстина именно поэтому – хотя казалось бы пора уже дозволить сие сочинение – уж четвертое царствование идет с описанной им поры…

(Разрешить, может быть, личным приказом? Но с чего бы царю снисходить до одной книжицы? Ну да Бог с ним с этим мужеложцем французским! Не в кюстинах ведь дело, а в наших русских Ваньках…)

В памяти Георгия намертво засел рассказ генерала Черевина – о некоем жандармском ротмистре каким-то боком причастным к знаменитому и позорному делу Дегаева.

Тот, занимаясь изъятием нелегальной литературой, имел занятное увлечение – коллекционировал карикатуры на царя – кои изымал из секретным образом ввезенных иностранных газет, прокламаций, и брошюрок. Три альбома насобирал – и даже показывал особо близким друзьям – то показывал, за что других отправлял в крепость и сдавал в солдаты…

И дальше – вплоть до околоточных и заседателей… Читая отчеты жандармов и письма отцу из провинции он временами готов был ругаться черными словами.

А кто виноват? А царь! Не серый же Акакий Акакиевич из Цензурного комитета и не дубинноголовый столоначальник из Синода. Сей ребус трудно решить – тем паче в одночасье. С этим всем надо что-то делать… Ну вот опять «что-то делать»!

«Надо делать хоть что-нибудь! Пусть хоть что-нибудь да сделает правительство!» – так по донесениям восклицали многие земцы, жалуясь на неустройства и беды. И никто не посоветует – что это такое «что-нибудь»? И хоть бы кто подсказал из этих прогрессивных дельцов – с чего начать? А то ведь потом ежели не так пойдет – будут призывать кары небесные на головы власть имущих и лично его…

Георгий шумно вздохнул.

…Решено – раз никто не может подсказать – начнем с народного просвещения. Закон о кухаркиных детях отменим – не прямо сейчас, но вскорости после коронации. Либерализму хотите? Будет вам и либерализм! И иудейский вопрос – дойдет черед – решим ко благу России и к удовлетворению народа библейского. А кто не удовлетворится… – Георгий недобро прищурился – тому казни египетские вспомнятся!

…Однако и спать пора – ибо даже царям хоть иногда отдыхать надо. Завтра предстоит тяжелый день…