Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

(А и умен господин генерал! За словом в карман не лезет! Не какой то Скалозуб… Все по полочкам в пять минут разложил!)

– Хорошо Иосиф Владимирович – парадную вернем немедля. Парады действительно многое потеряли. Подготовьте соответствующие приказы. Ну и подготовьте Ваши предложения по поднятию морального духа войск и повышению их боевой мощи. Мой отец говорил «У России только два друга – армия и флот». Я считаю так же. И вы будете моим другом и думаю что и учителем в военных делах.

– Ваше величество – осведомился Гурко напоследок – позвольте задать вопрос… Кто будет военно-морским министром? Мне важно знать с кем предстоит работать рука об руку.

Понятное дело – споры между военным и морским министерство давно стали постоянным явлением – причем из-за одного и того же – из-за ассигнований.

– Как прежде – адмирал Чихачев. Уверен – он справится… – коротко сообщил Георгий и Иосиф Владимирович лишь склонил голову в знак того что возразить ничего не имеет.

Проводив генерала он позволил себе довольно вздохнуть.

Одним словом – если и есть в России сейчас среди начальства образчик настоящего русского воина, то это Гурко. Одна беда – немолод. Но и тут есть светлая сторона – у молодых да ранних кто высоко взлетел голове недолго закружиться – а когда под рукой военная сила – Бог весть куда такое головокружение от успехов заведет… Бывало уже – бонапартиев в России нам не надобно!

Честью служить будет – а она не пустой звук для него. И храбр не только на полях битвы.

Как помнил Георгий из разговоров maman, во дни крестьянской реформы 1861 года Гурко был в числе назначенных проводить мероприятия ее на местах и лично докладывать о состоянии дел царю. Когда начались мужицкие волнения, Гурко вразрез с решениями местного дворянства, при любом случае требовавших применения военной силы к крестьянам, вместо воинских команд выезжал лично и прекращал беспорядки «простыми растолкованиями». Иосиф Владимирович не гнушался проводить с крестьянами долгие беседы, поясняя им суть царских указов.

На всю Россию тогда прогремело дело гофмаршала князя Кочубея, забравшего у крестьян всю хорошую землю, имеющуюся в их собственности. Не стесняясь в выражениях, Гурко в очередном рапорте монарху обрисовал ситуацию, и в итоге дело решилось в пользу обиженных мужиков.

У этого человека есть должная твердость идти против мнения большинства – значит и царю будет возражать если надо. Но лишь если будет убежден в своей правоте.

Как бы то ни было он получил великолепного министра – странно что батюшка не оценил этого человека. Правда напоследок Георгий слегка слукавил – министра то морского назначил, но с флотом придется справляться самому. Впрочем, флот это как раз то в чем он понимает больше всего. Точнее чуть больше чем ничего – сравнительно с прочим предметами!

Вторым камнем преткновения стал вопрос с министром внутренних дел.

Прежний – Толстой про которого все тот же Победоносцев еще при жизни отца говорил что он «труп не имеющий воли» и «совсем разлагающийся человек» еще до скоропостижной кончины совершенно перестал выполнять свои обязанности.

Дела вели Горемыкин и Дурново – товарищи министра. Но как известно – министр – это не товарищ министра да и товарищ министра министру не товарищ.

В конечном итоге уже на второй день по назначению явился с докладом Бунге и буквально с порога заявил.

– Можете меня уволить Ваше Величество, но без министра внутренних дел далее обходиться невозможно! Навестив министерство, я застал целый ряд важнейших бумаг и дел не решенных и не двигающихся вперед.

– А кого бы вы рекомендовали? – растерявшись слегка, осведомился царь.

– Я? Собственно я бы согласился и на Горемыкина, да хоть даже на барона Фридерикса, – тряхнул седыми усами Бунге.

«Щипцы для орехов»? Нет благодарю покорно!»

– Кстати – Горемыкина рекомендует господин Победоносцев… – как бы между прочим отметил Бунге. («А мне не сказал!»)

– А вы лично? – Георгий подпустил в голос металла.

– Я определенного мнения о нем не имею… – как показалось Георгию глава правительства секунду другую колебался. Но, по всей вероятности, Константин Петрович рекомендует Горемыкина потому, что Горемыкин закончил как и господин обер-прокурор Училище Правоведения… А известно, что правоведы держатся друг за друга, все равно как… – Бунге замялся – иудеи в своем кагале. Особая каста… – он неприкрыто ухмыльнулся, и Георгий понял: почему.

Не составляло тайны что в Училище Правоведения юношей посвящали не только в тонкости законоведения, но и нередко – в тайны противоестественной любви. Правоведы они такие! – сказал ехидно внутренний голос. Неужто же наш рыцарь строгой морали тоже …? Ну ладно – пока не об этом.

– Так все же кого вы посоветуете? – не выдав своих эмоций осведомился Георгий

– Я как уже говорил думал о кандидатурах господ Плеве или Сипягина. Нужен человек со стороны, чтобы встряхнуть тамошнее болото. Ибо ведомство занимает особое место в нашей государственной системе и от его работы многое зависит.

– Я, представьте, спрашивал Победоносцева и о них….

– И какое же мнение Константина Петровича, если ваше величество соизволите мне это сказать?

– Да он очень просто мне ответил: – де Плеве – подлец, а Сипягин – дурак, – неожиданно сам для себя выпалил царь.

– А о Дурново? – ничуть не смутился старый камергер

– Про него тоже говорили… – мельком монарх подивился проницательности опытного царедворца.

– Позвольте сказать ваше величество, – вдруг улыбнулся Бунге – хотя я и не присутствовал, но почти с уверенностью догадываюсь, что сказал господин Победоносцев.

– И как вы думаете, что?

– Да, наверно, – он сказал так: подходит, да и тот… И процитировал некую фразу из «Мертвых душ» Николая Васильевич Гоголя…

– «Один там только и есть порядочный человек-прокурор, да и тот, если правду сказать, свинья!».

И оба рассмеялись.

Так или иначе, но Бунге вышел из кабинета имея на руках именной Указ о назначении Плеве.

– Сообщите ему о назначении. Пусть принимает дела, а через пару недель я его вызову… Пусть готовится.

Оставалось еще министерство просвещения. Тут его выбор был неожиданным для всех. Оба «главных» великих князя – Владимир Александрович и Николай Николаевич почему то разом предложили Мансурова Николая Павловича. Отчего так – Бог весть. Разве потому что ведал Цензурным комитетом и департаментом духовных дел в Государственном совете?

Ну и Победоносцев – этот воистину «ворон здешних мест» тоже не оставил своими советами. Предложил на этот пост назначить какого-нибудь провинциального инспектора народных училищ из числа тех чья твердость в вере и приверженности трону не составляет сомнений. Сказал даже что дескать все равно какого – только с полицией посоветоваться на тему благонадежности (а у самого наверное и списочек уж имелся). Ну хоть спасибо не ректора какого-нибудь Царевококшайского епархиального училища или духовной семинарии сосватал!