Александр Воронцов - Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева

Уже к середине веселого стихотворения учительница вовсю улыбалась, а класс просто покатывался от хохота. А в финале уже не смогла сдержаться даже Зинаида Максимовна, засмеявшись, что называется, от души.

— Ну, насмешил, Зверев. Порадовал, ничего не скажешь. Это кто ж такое написал? Никогда не слышала ничего подобного.

— А это брат мой старший, двоюродный. Он, правда, больше все за границей работает, сейчас он на Кубе, а раньше в странах Латинской Америки был, он вообще-то дипломат, но стихи давно пишет, еще с института…

Брат двоюродный у Макса действительно был, и действительно писал стихи. Но работал он, как потом узнал Зверь, в КГБ. И погиб в 80-х. Нелепо погиб…

— Теперь понятно, откуда ты такой начитанный. Видимо, брат повлиял? Ну и родственники, конечно… в общем, спасибо тебе, порадовал, за урок получаешь «пять», а в следующий раз, если не сложно, по Аркадию Гайдару приготовь факультатив — ну, что-то интересное, мы как раз будем проходить его творчество, сможешь?

— Конечно смогу, мы ведь «Р.В.С» будем изучать?

— Да, совершенно верно. Так вот, вначале по биографии пройдемся, вот ты нам всем и расскажешь, договорились? Конечно же, на оценку, — учительница была довольна, что и с себя нагрузку сняла, и через Макса другим ученикам сможет привить интерес к литературе.

На следующем уроке был русский язык, на котором Макс уже так не блистал. Но диктант написал только с двумя ошибками. Да и те были скорее от невнимательности — писал Зверь без ошибок еще с детства. Видимо, это было оттого, что много читал, поэтому писал грамотно, хотя правил особо не знал. Просто знал, что нужно писать именно так, а не иначе. И почти никогда не ошибался.

А вот на математике ему пришлось туговато. Нет, пока проблем с умножением на однозначное и многозначное число не было — Зверь еще помнил, как это делается. Но все же в 21 веке он так привык к калькулятору в своем мобильном, что пришлось напрячь и память, и мозги. Так что здесь он ничем не выделялся, и в классе это сразу заметили.

— Ну, что, вундеркинд, с математикой у тебя не так гладко, как с поэтами? — с соседнего ряда спросил Макса белобрысый мальчуган с насмешливыми глазами.

— Я же чистый гуманитарий, у меня с точными науками вражда постоянная, — ответил Макс, пытаясь вспомнить имя любопытного соседа.

«Вспомнил — Вовка Личман. Они вместе тусовались с Игорем Прядко и Игорем Шевченко, Пряда и Шева», — Макс обернулся назад и осмотрел класс. Оба Игоря сидели сзади него, за третьей и за четвертой партами.

— Зверев, ты у нас хоть и звезда местного масштаба, но не надо вертеться и переговариваться с соседями. Будет перемена — наговоритесь еще, — учительница математики и классный руководитель четвертого «Г» Людмила Васильевна Хижняк была весьма строгой особой. Хотя и справедливой.

Макс решил не огрызаться и не нарываться, с классной отношения лучше не портить — это он запомнил еще по своей первой жизни. Поэтому дорешал примеры и сдал самостоятельную в числе последних. После чего с облегчением услышал школьный звонок.

На перемене Максим решил поближе познакомится с классом, тем более что его новоявленных врагом — Трифонова и Скотникова — не было. Как только учительница вышла из класса, он прошел на ее место, взял со стола указку и постучал ею по столу. Рванувшиеся было в коридор одноклассники с удивлением притормозили у дверей.

— Минуту внимания, класс. Как-то нехорошо получилось, что я пришел и не представился. Поэтому давайте знакомится. Меня зовут Максим, фамилия моя Зверев, я недавно переехал, родители получили квартиру в новой девятиэтажке напротив школы. У меня — все, если будут вопросы, пожелания, дорогие подарки — это все можно решить после уроков, — Макс улыбнулся как можно более доброжелательно.

— После уроков тебе надо будет не с нами решать, а с Тришкой и Диким, — съязвил Сашка Засудский. — А с нами-то чего решать? Мы же не примеры по математике…

— Ты, Саня, не переживай, я ВСЁ решу, — Макс сделал ударение на слове «всё».

— Откуда ты мое имя знаешь, мы ж вроде не знакомились? — удивился тот.

— Слышал, как тебя классная подзывала, — соврал Зверь.

— А ты решать будешь так же, как на школьном дворе? — поинтересовался здоровяк в кургузом пиджачке и немного подстреленных брюках, видимо, вырос за лето из уже купленной школьной формы.

«Славик Коромыслов, Сява или Корома», — идентифицировал одноклассника Зверев-маленький.

— Все мои решения я принимаю по ситуации. Если ко мне вежливо, то я тоже вежливо. Как там говорили древние славяне? «Кто с мечем к нам придет, от меча и погибнет», — Макс это произнес с улыбкой, но со значением.

— Ты лучше с мячом к нам приходи, пошли в коридор, в футбик погоняем. Вот в процессе и познакомимся, — хлопнул Максима по плечу чернявый, но крепкий мальчишка.

«Женя Воробей, местная футбольная „звезда“», — услужливо подсказала память.

И ребята вывалились в коридор. Девочки в большинстве своем остались шушукаться в классе.

Правила коридорного футбола были просты — на пол бросался коробок из-под спичек, в котором лежал какой-то утяжелитель. Чаще всего это был кусок пластилина. По начищенному и натертому мастикой полу коробок летал, как шайба в хоккее на льду. Правила были и от футбола, и от хоккея, так как бегать на скольком полу было затруднительно, поэтому мальчишки скорее скользили — шоркали, как на лыжах. В силовую борьбу «за мяч» вступали, как в хоккее — запрещалось толкаться и применять какие-то силовые приемы, но можно было придерживать соперника руками. Ворота были больше, чем хоккейные — плинтус коридорной стенки. Играли во весь коридор — от стенки до стенки, то есть, почти от лестничного прохода до туалета.

Макс игру помнил, играл с удовольствием, вот только его маленький рост и вес не давали ему возможности доминировать на площадке. Пришлось ему применять свой опыт и ловкость — поскольку все реакции его на порядок превосходили реакции и моторику сверстников, то Зверь брал изворотливостью и тактическим мастерством. Он видел всех на площадке, не увлекался атакой, четко играл в пас, точно бил по воротам, поэтому за десять минут игрового времени на его счету было уже три гола.