Андрей Земляной - Офицер: Офицер. Тактик. Стратег [сборник litres]

– Тоуста йа энд риидессе! – приказал Геллерман, эстонский словарь которого был значительно обширнее. – Кеситси кинни педада [173] Встать и одеться! Руки держать на виду! ( эст .) , падлы!

Одновременно с его словами Алексей отступил чуть назад, прижался спиной к стене и включил маленький электрический фонарик. Резкий и мощный голубоватый луч света выхватил насмерть перепуганного мужчину лет пятидесяти и встрепанную женщину, куда как моложе своего супруга. Это зрелище взбесило Доморацкого, который провел детство в деревне у деда, и не понаслышке знавшего, кто такие кулаки. Зло ощерившись, он поинтересовался, указывая стволом на женщину:

– Почем брал? Поди, пудов пятьдесят хлеба потянула?

– Таа, – закивал головой эстонец, путаясь в штанинах. – И еще тфе коровы ее от-те-ец отдаваай…

Он, наверное, так и не понял, за что огромный и страшный советский ударил его рукоятью пистолета в ухо. Алексей бил вполсилы, но эстонскому кулаку и этого хватило «за глаза», и он рухнул на пол с пробитой головой.

Женщина вскрикнула. Доморацкий успокаивающе покачал головой:

– Не бойся, девонька. Мы ж не звери какие. А этому, – он демонстративно сплюнул, – туда и дорога! Молодого себе найдешь. Честного.

– Эра карда, – перевел Моисей. И тут же спросил: – Са пеад телефонии? [174] У вас есть телефон? ( эст .)

Молодая вдова отрицательно покачала головой:

– Ei. Ja sul on vaja helistada?.. [175] Нет. А вам нужно позвонить? ( эст .)

…Когда рота капитана Лесного прибыла на мызу Ораава, то все – от комроты и политрука до простых бойцов, были потрясены открывшимся им зрелищем. Во дворе шел настоящий митинг. Ораторствовал комсорг роты старший сержант Соколов, боец Геллерман, как умел, переводил пламенную речь товарища, а сержант Доморацкий осуществлял контроль за порядком на митинге. Толпа крестьян-поденщиков выступала в роли внимательных слушателей.

– …и вот когда эстонские кулаки, буржуи и капиталисты решили объявить войну первому в мире государству рабочих и крестьян, – вдохновенно вещал Соколов, – к вам, товарищи, пришли мы – посланцы миролюбивого, но могучего Советского Союза. Не как завоеватели пришли – много находников было на многострадальной эстонской земле! Ваша столица так и называется – «Датский город», Данлин. Это в честь завоевателей датчан, между прочим. А мы пришли к вам, товарищи, как ваши братья и друзья, которые помогут вам сбросить ненавистное иго буржазии и империалистов…

– Нoonestatud maad testi jaotada, – сообщил Геллерман, ожесточенно роясь в военном разговорнике, а Соколов внезапно добавил: – Vrdselt [176] Земля будет поделена… Поровну ( эст .). .

Батраки-поденщики заволновались, а потом кто-то крикнул: «Elagu Nukogude Liidus! [177] Да здравствует Советский Союз ( эст .). » Остальные подхватили и дружно закричали: «Ура!» И в этот момент к Соколову подошел Лесной. Он взял Глеба за плечо, повернулся к собравшимся и крикнул по-эстонски:

– Мы благодарны вам за теплый прием, но сейчас мы должны спешить! У нас еще есть дела, – после чего прошипел уголком рта так, чтобы слышал только Соколов: – По возвращении – трое суток ареста. Тоже мне агитатор-горлан-главарь нашелся… Вперед, душу твою мать вперехлест в три креста!..

…В Таллин роты первого и второго батальонов спецназа вошли в три часа пополуночи. Согласовав свои действия по радио, десантники распределились по периметру города и начали одновременное движение к центру, попутно захватывая все объекты, указанные комбригом Новиковым в боевом задании.

Дежурный полицейский Юри Пихл стоял на перекрестке возле здания Национального банка и размышлял о том, как все-таки хорошо, что Эстония наконец-то решила посчитаться с этими большевистскими варварами. Скоро эстонская армия захватит и Нарву, и Псков, и Новгород, и… и… и еще разные города, выгонит оттуда вонючих пархатых русских и присоединит эти земли к великой Эстонии. Впрочем, всех русских выгонять не стоит: цивилизованным людям понадобятся рабы.

Именно в этот момент его размышления были прерваны самым неожиданным и грубым образом, а именно: его схватили чудовищной лапищей за горло и сжали, перекрывая доступ кислорода. Перед ним словно бы из ниоткуда возник странный силуэт, и Пихл услышал произнесенное негромким строгим голосом:

– Имя, фамилия, звание?

Юри честно попытался ответить, но лапища решительно мешала ему это сделать. Через секунду вопрос повторился, только теперь его сопровождал чувствительный тычок чем-то очень твердым в печень.

Пихл отчаянно засипел, и тут же услышал:

– Леш, приотпусти его, а то «открывает щука рот, а не слышно, что поет» [178] Свою замечательную «Сказку о глупом мышонке» С. Я. Маршак написал в 1925 году, и она сразу стала одним из самых любимых детских стихотворений. .

Юри вдохнул живительного воздуха и тут же не нашел ничего умнее, чем спросить:

– Ви кто ест-т?

– Дед пихто, блин. – Печень Пихла получила уже не тычок, а полноценный удар. – Имя, фамилия, звание?

– Юри Пихл, констебль…

– Ишь ты, констебль… Ну что, констабля, где тут банк? Быстро!

Дрожащей рукой Пихл ткнул в сторону здания Национального банка. Горло отпустили, но тут же под подбородок ткнулось что-то острое, очень похожее на нож. Могучий бас прогудел:

– Тихо! Будешь умным – жив останешься… – И сразу же, без перехода: – Сколько охраны в банке? Быстро, ну!

Пихл опешил. Вот так, нахально, какие-то двое русских собираются ограбить банк? Он собрался и гордо произнес:

– Эт-то нельзя-а. Вас поссадя-ат турма…

Стоявший сзади басовито хохотнул. Стоявший спереди снова произнес:

– Не твоя забота. – После чего Юри Пихла освободили от кобуры с пистолетом, просто оторвав ее от ремня, и пихнули к банку. – Топай и скажи, чтобы открывали без глупостей. А не то двери взорвем.

Через несколько секунд Пихл вместе со своим знакомым кордником [179] Городовой ( эст .). Кеном-Марти Вахером, дежурившим в тот день в банке, сидел связанный и с ужасом глядел на охранявшего их крупного мужчину в каком-то странном, серо-голубом пятнистом одеянии, с мощными кулаками и грустными еврейскими глазами. В руках охранник держал странного вида то ли карабин, то ли пистолет-пулемет. Внезапно в здание банка быстро вошли трое в таких же странных костюмах. Первый – человек с неподвижным лицом и ледяными глазами, вопросительно взглянул на сидевших.

Часовой вытянулся:

– Товарищ комбриг. Группа сержанта Соколова согласно боевому заданию захватила банк и двух полицейских. Доложил боец Геллерман.

– Молодцы, – сказал морозноглазый без всякого выражения и посмотрел на часы. – На три минуты опережаете график… – Тут он взглянул на сидевших полицейских и поинтересовался: – А это у тебя, Геллерман, что за тела?