Алексей Переяславцев - Боевой оркестр

Сталин взял еще одну паузу. Он достал очередную папиросу, прикурил ее, прошелся медленной походкой по кабинету.

— Предыдущие задания выполнены вами хорошо. Есть мнение, что и со следующим вы справитесь. Поэтому вам предстоит поднимать уровень боевой подготовки… — тут Сталин артистически изобразил колебания, — двадцать второго истребительного полка двадцать третьей истребительной бригады ЗабВО. В части обучения будете контактировать с комкором Смушкевичем. Одновременно…

Глаза вождя непонятным образом сощурились. Инженер подумал, что он пытается отследить его реакцию на сообщение, и потому в меру умения сделал бронированное лицо.

— …в наркомате товарища Берия создается экономический отдел при ГУГБ. Вы получите должность заместителя начальника этого отдела. Но звание у вас будет общевойсковое: коринженер. Вашим начальником будет Иван Александрович Серов.

Сталин остановился. Рославлев подумал, что он ожидает вопросов и начал их задавать:

— Насколько я буду свободен в своих решениях по… экономическим вопросам?

— Ровно настолько, насколько вы нам объяснили, товарищ Странник. Нам известны принципиальные ограничения ваших способностей. Вы вправе отказаться от задания без объяснения причин. Хотя, конечно, лучше их прояснить. В особых случаях распоряжения могут пойти от меня или товарища Берия. Но на первых порах вашей основной задачей будет двадцать второй авиаполк.

Это был прозрачный намек: по результатам боевых действий полка будут приняты очень важные решения.

— Значит, буду работать.

И снова эмоции Сталина остались нерасшифрованными. Однако Рославлев решил, что отсутствие отрицательной реакции руководства на слова подчиненного можно посчитать положительным фактором.

— И последнее. Полагаю, что мое длительное отсутствие в Москве без возможности оперативного вызова вряд ли целесообразно. Между тем ежедневное присутствие в расположении авиаполка считаю необходимым. Следовательно, этот полк должен быть отправлен в командировку, скажем, на Чкаловский аэродром, он рядом Москвой. Со своей стороны берусь помочь с жилыми помещениями для личного состава.

На этот раз заинтересованность Сталина мог бы заметить любой.

— Что вы имели в виду под этой помощью?

— Виноват, товарищи, просто забыл доложить.

На то, чтобы достать со "склада" ноутбук, включить его и найти нужные картинки, ушло не более четырех минут. На экране появился сначала чертеж, а потом и фотография переоборудованного двенадцатиметрового контейнера.

Инженер пустился в пояснения:

— Такой контейнер может стать жилищем на двоих холостяков либо на семейную пару с двумя детьми. Тут две комнатки, туалет, душ. Понадобятся водопроводная и канализационная линии. Электричество, само собой. И, конечно, проект подключения, но то уж не от меня зависит.

— Эти домики могут оказаться весьма востребованными, Сергей Васильевич, — веско произнес Сталин.

Рославлев не преминул мысленно отметить обращение по имени-отчеству. Это он с уверенностью посчитал положительным знаком.

Следующая неделя оказалась сплошной беготней. Оформление экономического отдела оказалось не то, чтобы сверхсложным, но уж точно не быстрым делом. И все же нашлось время на важное задание Чкалову.

— Валерий Павлович, предстоит полет. Некоторым образом он испытательный, хотя машина вроде как серийная. И-16, ты ее знаешь. Но!

Не нужно было быть Чкаловым, чтобы учуять подвох.

— Но?

— Но, да не одно. Первое: опробовать радио.

— Так для того не надобно взлетать.

— Неправильно думаешь. В полете радиоприборы начинают вести себя чуток… скажем так, с отклонениями. Второе: взлетишь с полным боезапасом, и на высоте отстреляешь его весь. До железки.

Причину для такого испытания прославленный летчик представить не мог, о чем прямо и заявил.

— Ладно, выскажу начистоту. Дело вот в чем: номинально там должны стоять два ШКАСа и один березинский. Хочу уговорить Поликарпова попробовать установить вместо пулеметов винтовочного калибра более сильные. Не получится два — хотя бы один.

— И это все?

Последовал тяжкий вздох.

— Нет, не все. Поступили ко мне сигналы, что эта модификация "ишачка" может вести себя… с вывертами. Информация не слишком достоверная, к тому же не было сказано, где именно может случиться отказ. А как раз эти истребители предполагаются для… большой работы. Сто восьмидесятый лучше, но не уверен, разрешат ли его. О дате испытательного полета я тебя извещу. Через пару дней, как полагаю. Так вот, надобно на этой машине прокрутить вот какие фигуры…

Последовал перечень.

— Но, Валерий Павлович, смотри, чтоб мне без фанатизма. И ежели что, бросай машину, не задумываясь. Ты нам всем нужен во как. Держи полетное задание. Заметь еще одну штуку: стрелять независимо от того, удастся ли установить усиленное вооружение или нет.

Чкалов прочитал задание, отпечатанное на превосходной пишущей машинке, а не написанное от руки.

— Не вопрос [12] здесь и далее речь Чкалова передана в сильно отредактированном виде. .

— Что ж, Валерий Павлович, предлагаю еще одно пари. Твоя ставка — тот же наперсток. А моя будет другой. Если никаких замечаний не окажется, я тебе дам отменные швейцарские часы, водонепроницаемые, хоть плавай в них. И заводить их не надо.

— Это как?

— Вот так. Сам увидишь, если, конечно, я продую пари. Но, чур, играть честно. И хочу еще спросить. Вот ты облетываешь сейчас сто восьмидесятый. Как он тебе?

На Чкалова неожиданно нахлынула подозрительность.

— А что ты о нем хочешь знать?

Рославлев решил применить дипломатию.

— Валерий Палыч, я хочу на эти машины полк поставить. И от твоего мнения многое зависит. Мне мою идею еще перед самим Сталиным защищать надо.

— Тебе кратко или с продолжениями?

— Для начала кратко.

— Ну так полк на него можно перевести. Лучше "ишака", тут и думать нечего. Уж если тот стоит на вооружении, так сто восьмидесятый подавно можно запускать. По надежности не хуже, точно говорю.

Рославлев мрачно ухмыльнулся. Мысль летчика-испытателя была насквозь понятна.

— Валерий Палыч, ты уж позволь на русский язык перевести. А если окажется, что я ошибся, так поправь. Шестнадцатый — машинка так себе. По скорости слабовата, по скороподъемности тоже, и по вооружению, опять же. Сто восьмидесятый лучше будет по всем этим статьям. У "ишака" есть и дополнительные недостатки: в управлении очень строг, само управление неудобное, обзор не из важных. Вот эти-то дурные особенности в новой машине, считай, остались почти при своих; ну, самую малость он стал получше. В целом же: прямой потомок шестнадцатого со всеми плюсами и минусами. Что на это скажешь?