Патрик Дункан - Дракула против Гитлера

друга по причинам большим или малым никогда не перестает меня удивлять».

«Вы сами убили немало людей», отважилась Люсиль.

«Как правитель – да. Потому что я понял кое-что, что знали также и Кайзер, и этот ваш Гитлер, и Муссолини, император и премьер. Зачастую единственная возможность

сделать так, чтобы все что-нибудь поняли – это свалить трупы в самую высокую груду, чтобы все могли ее видеть». Дракула пожал плечами, таким абсолютно

человеческим жестом, что это даже смутило Люсиль.

Она отвернулась от него и заметила, что на противоположной стене уже показались лучи рассвета.

«Боже мой, уже утро», воскликнула она.

«Ты должна немного поспать, Люсиль», сказал ей отец, надеясь держать свою дочь на некотором расстоянии от вампира.

Люсиль озабоченно повернулась к Дракуле: «Вам же не нужно забираться… в гроб или что-то в этом роде?»

«Нет-нет». Дракула улыбнулся. «Но за комнату, где я смогу задернуть шторы, чтобы не проникал солнечный свет, я был бы очень признателен».

«Это можно устроить», ответил Ван Хельсинг. «Комната для гостей сгодится, не так ли, дорогая?» Люсиль кивнула в знак согласия.

«И могу ли я воспользоваться вашей библиотекой?», спросил Дракула. «Чтобы скоротать время. Книги всегда были моими добрыми спутниками. Они подарили мне

многие часы наслаждения».

«Конечно». Ван Хельсинг улыбнулся. Он гордился своим собранием, и по праву, и подвел Дракулу к полкам.

«Посмотрим, посмотрим… может, стоит начать с «Майн Кампф». Это даст вам представление о нашем враге».

«С Фрейда!», воскликнула Люсиль, найдя его том и передавая его вампиру. «Чтобы по-настоящему понять и распознать ненавидящего самого себя солдафона».

«И кое-что из Шоу, позабавиться легким чтивом», добавил ее отец и передал книгу Дракуле.

«Тогда уж Герберт Уэллс», возразила его дочь. «И Оскар Уайльд! Вам понравится Уайльд». Она с воодушевлением принялась его искать и нашла среди стопок собрание

его пьес.

«Так, немного [Джозефа] Конрада, Чехова, Тагора. Пруст?» Ван Хельсинг выхватывал книги с полок с такой же готовностью, как и его дочь.

«Пока нет», сказала Люсиль. «Но Джойс – конечно».

«Ах! Пиранделло!»

«Ибаньес!»

«Карел Чапек!»

«Ф. Скотт Фицджеральд!»

«Ремарк!»

«Кафка!»

«Грейвс!», выпалил в ответ ее отец. «Жизнь Фишера!»

«Джойс!»

«Ты уже вытащила Джойса, милая», заметил ее отец, и они оба посмотрели друг на друга, а затем на Дракулу, державшего в руках толстую стопку книг, достигавшую

ему до подбородка. Они рассмеялись, и вампир тоже присоединился к ним.

Вид этого легендарного существа, смеющегося, как школьник, над шуткой в классе, заставил Люсиль изумленно уставиться на него.

«Что ж, думаю, мы как следует вооружили вас достаточным количеством материала для чтения на ночь на добрых пару недель, не говоря уже о днях», сказал Ван

Хельсинг. «Люсиль, покажи, пожалуйста, нашему гостю его комнату. Я должен лечь отдохнуть. Какой бы забавной и веселой ни была эта ночь, мое старое тело

уже не так выносливо, как когда-то». И он пошел к дверям. «Желаю вам спокойной ночи, хотя, скорее, спокойного дня». И он вышел из библиотеки.

Люсиль посмотрела на своего уходящего отца, со сгорбленными плечами, явно уставшего. Она пожалела, что так долго держала его на ногах. Но она бы не променяла

эту ночь ни на что другое в своей жизни.

«Пойдемте со мной», сказала она Дракуле и повела его в гостевую спальню наверху. Ему пришлось пригнуться, чтобы не оказаться под лучами солнца, бившего

сквозь окна на лестнице. Люсиль вошла в спальню первой и задернула шторы, а он подождал ее в коридоре, пока она это не сделает.

«Теперь можете входить», сказала она, включив прикроватную лампу. «Может, сегодня вечером нам удастся поговорить. Нам с вами наедине. Не об уроках истории,

а о чем-то… более личном».

«С нетерпением буду ждать», прошептал Дракула. Его акцент придал его словам характер почти кошачьего мурлыканья.

Они постояли несколько секунд, в нескольких сантиметрах друг от друга. И Люсиль подтвердила свое предыдущее предположение. Он не дышал. Грудь не вздымалась

и не опускалась, ноздри не расширялись, и она не чувствовала дыхания ртом.

Осознание этого факта настолько смутило ее, что она невольно попятилась от него, а затем выбежала из комнаты, закрыв за собой дверь.

Она обнаружила своего отца, ждущего ее в коридоре.

«Я знаю, что ты уже не в том возрасте, когда нуждаешься или должна выслушивать советы старика…», начал он.

«Я всегда уважала твои советы, папа», сказала она ему со всей искренностью. «Следую ли я им или нет – это совсем другое дело».

Он печально улыбнулся.

«Держись от него подальше», сказал он. «Это самое опасное существо, и, хотя сейчас он может казаться цивилизованным, ты просто не представляешь себе, на

какие варварские действия он способен».

«Но ты же ему доверяешь».

«С оговорками», ответил он. «С большими оговорками».

И он обнял ее так крепко и нежно, как редко это делал. Уже дважды за эти сутки. Люсиль держала его в своих объятиях чуть дольше, чем ему это было удобно,

но он позволил это.

«Поспи немного», сказал он ей. «Завтра ты возьмешь с собой на войну наше новое оружие».

ИЗ ПИСЬМЕННОГО СТОЛА АБРАХАМА ВАН ХЕЛЬСИНГА

(Перевод с голландского)

Что я наделал? Неужели этим своим необдуманным поступком я поставил под удар своих коллег, всю нашу борьбу с врагом? Подвергнув опасности и собственную

любимую дочь?

Спустить с цепи это чудовище, выпустив его на волю, чтобы оно набросилось на мир – это страшная угроза и огромная ответственность. Лишь одному мне известно,

каким дьявольским может быть его хищническое поведение, какими мерзкими и ужасными были деяния, сотворенные им над невинными и слабыми. И вот теперь он

вновь рыщет по земле в поисках жертв. Способен ли я контролировать его? И вообще кто-нибудь?

И даже если нам посчастливится победить нашего противника – что потом? Что нам делать с этим нашим «монстром» после того, как война окончится? Мы что,

положим его обратно в ящик, как рождественского ангелочка?

Эти вопросы мучают меня, не выходя из головы, являясь вновь и вновь, словно призраки бедной Люси Вестенра и Квинси Морриса.

Что я наделал?

ИЗ ВОЕННОГО ДНЕВНИКА ДЖ. ХАРКЕРА

(Расшифрованная стенография)

17 МАЯ 1941 ГОДА

Когда партизаны попросили меня разведать обстановку вокруг замка Бран и изучить захваченные документы, должен признаться, я почувствовал определенную досаду

от того, что был вынужден на время расстаться с вампиром и милой Люси. У меня было так много вопросов к нему, и так много еще я хотел сказать своей любимой.

Но из-за присутствия вампира в мыслях моих доминировал именно он. Я мысленно пинал себя за то, что не задал этому существу многих интересовавших меня вопросов,