Патрик Дункан - Дракула против Гитлера

стали, наваливаясь друг на друга, словно оловянные игрушки, разбросанные каким-то разъяренным великаном.

Котел паровоза взорвался, из него в воздух взметнулся огненный шар, на мгновение превратив ночь в день. Тело ее содрогнулось от взрывного сотрясения. Открыв

рот, Люсиль смотрела на пожар, ошеломленная происшедшим.

Они с подрывной группой вернулись в свое убежище, и на этот раз Харкер воздержался от праздничной выпивки. Они обнаружили там Хорию с Князем, которые уже

вернулись со своего задания. Вампир стягивал с себя еще одну окровавленную рубашку. Люсиль подошла к Хорию, открывавшему бутылку раки, которую он где-то

раздобыл. Он, как свинья, вынюхивающая трюфели, обладал способностью чуять алкоголь за версту.

«Как прошел ваш визит?», спросила она.

«Его Величество быстро и без труда со всеми разделались», ответил Хория. «Гестаповцы работали в отдельной комнате. Мы застали их во время полуночной пересменки,

загнали обе смены в комнату для прослушивания, никем не замеченные. Когда Нечистый вошел туда, делать свою грязную работу, я собрал телефонных работников

и выпроводил их всех оттуда. После того, как этот Черт закончил, мы взорвали всю эту телефонную станцию. Той самой фигней, которую дал мне старина Ренфилд.

Веселенький был взрыв, мощный».

Люсиль отошла от него, дав ему возможность отметить успех, и направилась туда, где со своими книгами разбирался Князь. «Боюсь, они у меня заканчиваются»,

сказал он ей.

«Нам придется найти книжный магазин», сказала она. «Итак, как прошло ваше рискованное предприятие?»

«Похоже, я испортил еще один комплект одежды», ответил он.

«Вы знаете, о чем я».

«Я… На этот раз мне удалось сдержаться».

«Отлично!»

«Но это было очень не легко».

«Но вам же все-таки удалось», сказала она.

«С превеликим трудом», вздохнул он. «Я почти поддался своим диким инстинктам. Когда я уходил оттуда, мне навстречу попался какой-то молодой человек. Один

из сотрудников, вероятно, еще один безвинный местный житель. Я был опьянен своей жаждой крови и… Он был самым желанным… Пульс его бился, словно сладкозвучная

песня, он манил, я слышал стук его сердца, я уже чувствовал вкус его крови… Он был для меня лишь средством утоления моей жажды, этого голода, который подавляет

и управляет мною в таких случаях. Я остановился, но… Боюсь, я утратил остатки человечности, которыми, возможно, ранее еще обладал».

«Сомневаюсь в этом», ответила она. «Вы получаете удовольствие от литературы, поэзии. Похоже, вы жаждете и этого тоже. Так что где-то внутри вас должна

оставаться частица человечности».

Она ткнула пальцем ему в обнаженную грудь. Он не отшатнулся от ее прикосновения.

«Это так», ответил он.

«И наверняка должны быть еще какие-то эмоции, беспорядочно порхающие внутри вас, какими бы спящими и скрытыми они ни были. Вы же когда-то переживали любовь,

если этот роман хоть в какой-то степени правильно отражает события. К Люси Вестенра и Нине Мюррей, насколько я припоминаю».

«Эпизоды, не лучшие в моей жизни, вряд ли я могу ими гордиться». Он покачал головой, словно пытаясь прогнать эти воспоминания. «Вы заставили меня вспомнить

те времена, когда я полностью потерял голову».

«Но это же были вполне человеческие чувства», сказала она. «Вот что я имела в виду. Возможно, это и не лучший пример. Скажите, когда в последний раз, до

этого вашего романтического флирта в Англии, вы были влюблены?»

«Вы крайне любознательны», ответил он.

«Даже слишком?»

«Нет-нет. Просто я не привык к такой откровенности женщин», сказал он. «Если хотите знать, последняя женщина, которую я любил больше всех, умерла у меня

на руках, уже увядшая, вся в морщинах, больная, в силу возраста, задыхаясь и проклиная меня за то, что я не старею вместе с ней».

«Значит, вы испытывали чувства печали и вины», заметила она. «И идете в правильном направлении. Следующее, с чем вы столкнетесь, это вы будете рассказывать

неудачные шутки и громко пердеть. Точно вам говорю—»

«Ты слишком много себе позволяешь, женщина!» Гнев его быстро прошел и вскоре вдруг растворился в широкой, волчьей улыбке. Она рассмеялась вместе с ним.

Люсиль увидела Харкера, наблюдавшего за ними, и страдание у него на лице. Она вздохнула; еще один травмированный, с которым ей придется иметь дело. Порой

она чувствовала себя скорее нянькой, чем воином.

ИЗ ВОЕННОГО ДНЕВНИКА ДЖ. ХАРКЕРА

(Расшифрованная стенография)

Думаю, я установил источник разлада между мной и Люси. Уже в течение двух ночей я наблюдаю ее вместе с вампиром, они о чем-то напряженно беседуют, в стороне

от всех остальных из нашей развеселенькой группы. Они говорят вполголоса. Слова эти мне не слышны, но между ними ощущается явная близость. Эта коварная

тварь все это время соблазняла Люси? Какая наглость с его стороны, черт! Он ее загипнотизировал? Он способен на такое, это мне известно из разговоров с

Люси.

Что я могу сделать в такой ситуации? Я умный человек, лучший в своем классе по «Тайным маневрам». Нет сомнений в том, что я смогу отыскать способ устранить

соперника, не выдав себя.

Это была моя инициатива отправиться в следующий город днем, спрятав вампира в задней части катафалка и занавесив окна. Дракула читал, лежа рядом с Ренфилдом,

находившимся в полукоматозном состоянии.

В этом следующем населенном пункте у нас были две цели: подъезжавшая туда колонна, ехавшая с юга, а также завод синтетического каучука, который должен

был стать объектом атаки вампира.

«Резина чрезвычайно важна для их военной машины, для всех этих шин и других деталей, прокладок, колец, ремней и тому подобного», сказал я. «Резина и топливо».

Этот завод находился в процессе разборки, оборудование его демонтировалось и готовилось к отправке в Рейнскую область. Я объяснил Люси мотивы, лежащие

в основе действий нацистов. Вампир слушал из-за перегородки, отделявшей передние сиденья от грузового отсека катафалка.

«Немцы вывозят все высокотехнологичные производства из порабощенных ими стран, с целью заново их собрать в Германии, чтобы покоренные ими народы отныне

зависели от милости своих немецких хозяев. После чего население, превращенное в рабов, будет производить лишь сырье и поставлять рабочие руки, снабжая

ими эти производства и производя продукты питания для всей этой нацистской сволочи. Румыния и подобные ей страны станут лишь сырьевыми и сельскохозяйственными

странами-придатками под вечным гнетом Германии — и без техники, чтобы они никогда не смогли восстать против нее».

«Очень даже не глупо с их стороны», послышался голос Дракулы у меня из-за спины.