Сергей Матросов - Наследие богов. Книга вторая. Идущие за солнцем

— Ну, вот, здравствуйте вам. — Сытник ударил себя по ногам руками. — Я так и знал.

— Что ты знал? — Следак попытался оправдаться. — Знал, что к Тёмке попадёшь или, что тебя до нага разденут? Это ты знал?

Немного успокоившись, Сытник спросил:

— На кого ты телегу оставлял, хоть запомнил?

На том месте, где сидел продавец глиняной посуды, ни кого не было. Следак подошёл к толстой тётке, торговавшей квашеной капустой.

— Скажи, уважаемая, куда делся мужик с посудой?

Уважаемая повернулась к нему всем своим достоинством и густым басом произнесла:

— Мне вот делать нечего, как за мужиками разными присматривать.

Она опять отвернулась и продолжила свою торговлю:

— Кому капустки квашеной? Белой, сочной капустки?

Следак подошёл к ней ближе и взял её за руку.

— Да погоди ты. Напротив тебя мужик стоял и черепками торговал. Рядом телега стояла и два коня в ней. Ты ведь не могла не видеть.

Не поворачивая головы, тётка ответила:

— Может и видела чего, да что мне с того?

Следак полез в кошель и достал мелкую монету.

— Вот возьми. Куда коней увели? Вспомни.

Тётка покосилась на монету в его руке.

— Ты хочешь сказать, что столько стоят твои кони?

У стоявшего рядом Сытника кончилось терпение, и он рванулся к торговке.

— Я тебе сейчас расскажу, сколько стоят мои кони!

Следак еле успел остановить разгорячённого друга.

— Погоди. Не мешай мне. Она что-то знает. Послушай. — Он опять обратился к торговке. — В нашей телеге было много всякого товара. Это ведь ты наверняка видела?

Торговка кивнула головой. Следак продолжил дожимать несговорчивую тётку:

— Если скажешь, куда увели эту телегу вместе с конями, весь товар мы отдадим тебе. Согласна?

Торговка, услышав цену, резко повернулась к Следаку, чуть не сбив того своим достоинством.

— Ну, раз так, тогда слушай. Видела я твоих коней с телегой, да и тебя помню. Стояли они, как раз напротив меня. Когда ты ушёл, к этой телеге подъехал на вороном коне чужак, а с ним ещё двое.

Тётка говорила медленно, как бы вспоминая, что было. Следак не торопил её, но когда она замолкала, дёргал её за грязный подол душегрейки.

— Что за чужак? Ты его лицо видела?

— Нет. Лица я не видела. На нём был чёрный плащ, а лицо он прятал под широким капюшоном.

— А те двое?

Тётка дёрнула рукой, отрываясь от назойливого пытальщика.

— Не торопи меня и не перебивай! Тот, что в плаще с капюшоном подъехал к тому торговцу черепками. Они о чём-то переговорили. Я видела, как чужак дал ему несколько монет, после чего двое его помощников увели телегу вместе с конями.

— Куда увели? В какую сторону?

— Да вон туда и пошли. — Тётка показала рукой на кривую улочку, ведущую к окраине города.

— А куда делся торговец?

— Как только они ушли, торговец тот, стал быстро собираться. Куда он подался, я уже не видела. Я тут не за конями присматриваю, а капусту свою продаю.

Следак повернулся к Сытнику.

— Ну, что напарник? С поганой овцы, хоть шерсти клок.

Торговка видя, что её собираются оставить, напомнила о себе.

— За уговор не забудь.

Следак кивнул головой.

— Как сказал, так и сделаю.

— Что это ты чужим товаром распоряжаешься, как своим? — Сытник был зол на весь мир. — Он вообще-то не малых денег стоит.

— Думаю, что твой товар нам уже не понадобится.

— Это почему?

— Потому, что смотрят за нами. Телегу и товар придётся бросить и как можно скорее исчезнуть из Ладоги.

— С чего ты взял, что за нами смотрят?

— Этот на чёрном коне появился следом за нами неспроста. Коней наших увёл.

— Вор он.

— Да нет, не вор. За телегу и коней, как ты слышал, он расплатился сполна.

— Ты думаешь, он по нашу душу?

— Думаю, что так оно и есть.

Какое-то время они стояли обдумывая, что им делать дальше. Сытнику всё это порядком надоело.

— Чего стоим? Пошли коней искать.

— Не спеши. Скоро стемнеет, тогда и пойдём.

Сытник рассмеялся.

— Как же ты коней ночью искать собираешься?

Следак про себя что-то обдумывая, даже не улыбнулся.

— Ты говорил, что они у тебя обученные?

— Говорил.

— Значит, знают, как ты им команды голосом подаёшь.

Сытник перестал смеяться.

— А ты ловкий малый. Я понял тебя. Хотя, обойти, наверняка, придётся весь город.

— Не думаю. Коней увели на восточную окраину. Там их прячут, а может и не прячут вовсе.

— Это как?

— Да не кони им нужны. Нас они ждут. Теперь понял?

Сытник тяжко вздохнул.

— Похоже на то. Значит, началось.

— Началось ещё тогда, когда мы с Новгорода выехали.

Они не спеша направились к восточной окраине. Солнце зашло, и на Ладогу опустились сумерки. Базарная площадь быстро пустела. Люди расходились по домам, что бы завтра снова сюда вернуться.

Вместе с темнотой пришла тишина. Редкие собаки лениво брехали во дворах. В маленьких окнах затеплились сосновые лучины, а голоса людей смолкли вовсе.

— Вот теперь самое время. — Осторожно ступая, Следак двинулся вдоль дворов. — Зови своих коней, но не громко.

Остановившись, Сытник не громким голосом изобразил конское ржание. Прислушались. В ответ стояла тишина.

— Пошли дальше.

Следак, аккуратно ступая, что бы не производить лишнего шума, шёл первым вдоль плетёных заборов. Сытник так же тихо двигался за ним. Пройдя какое-то расстояние, они опять останавливались, и Сытник, изображая конское ржание, звал своих коней.

— Хорошо у тебя получается. — Следак хихикнул. — Как будто ты раньше сам лошадью был.

В темноте не заметил, как Сытник сзади подошёл к нему ближе и отвесил оплеуху. Следак без обиды, всё ещё улыбаясь, потёр ушибленный затылок.

— Не обижайся ты. Уж больно похоже у тебя получается.

От второй оплеухи он успел увернуться. Неожиданно, где-то справа от них заржал конь. Сытник прислушался. Ржание повторилось, после чего всё смолкло.

— Это Соколик.

— Точно?

— Точней не бывает. Я их голоса из целого табуна отличу.

Через некоторое время ржание повторилось. Следак был готов биться об заклад, что ржал один и тот же конь.

— А это уже Вьюн.

— Как ты отличаешь их не пойму?

— Ты голос отца своего отличить от других сможешь? Вот так и я голоса их знаю.

Следак опять хихикнул.

— Не знал, что кони эти родители твои.

Тут же резко присел, увернувшись от очередной оплеухи сзади.

— Ты у меня договоришься. — В голосе Сытника не было злобы. — Двигай вон к той избе. Там они.

Прижимаясь к бревенчатым стенам невысокого дома, они обошли его сзади и быстро перебежали кусок вспаханной земли, оказавшись на другом конце улицы. Рядом с добротной избой, у которой они остановились, стоял покосившийся хлев. Сытник показал рукой в том направлении.

— Там они. Там, голубки мои.