Сергей Матросов - Наследие богов. Книга вторая. Идущие за солнцем

— А ты хитёр Волхем. Я наконец понял тебя. Пусть будет так, что Олег примет смерть от своего коня.

Олег удивлённо спросил:

— Как конь может убить своего хозяина?

Волхем почувствовал себя несколько свободнее и ответил:

— Вот для этого легенда и нужна. А погибнешь ты от мёртвого коня, когда вернёшься к его костям. Змеюка подлая тебя и ужалит.

— Это как она может меня ужалить через толстую кожу сапог? Ты об этом подумал?

— Не горячись. Это не важно, через что она тебя жалить будет, главное людям это сказать, а они об этом и думать не будут. — Волхем улыбнулся, замечая, что его легенда всем нравится. — Ты не обычный человек воевода. Ты был там, где ещё не был ни кто, за исключением Атеона, Рода и меня. Ты знаешь и понимаешь многое, чего всем остальным не дано, а главное что ты знаешь каким должно быть будущее и как его таким сделать. Ты ведь был уже во второй галерее. Кому, как не тебе вещать и учить людей свободной и справедливой жизни, как учат нас наши далёкие предки?

Волхем перевёл дыхание, наблюдая, как его с интересом все слушают. Вдохновлённый таким вниманием, он продолжал:

— Ты не просто воевода — Олег, ты Вещий Олег. Вот об этом должны все узнать. Сам князь должен сказать людям об этом. И Вещим ты будешь ещё по тому, что сам свою смерть предскажешь.

Волхем замолчал, а в детинце повисла тишина. Слова Волхема произвели на всех огромное впечатление. Сейчас каждый находящийся в зале, обдумывал сказанное старым колдуном. Эту тишину нарушил Атеон.

— Ну, что ж, пусть будет так. — Он посмотрел на воеводу. — Привыкай теперь к тому, что ты Вещий. Когда примешь решение возвращаться в Китеж, сделай так, что бы люди не узнали, где будут лежать твои останки. Негоже, что бы те, кто был тебе там близок, оплакивали живого человека.

Совет был закончен и все присутствующие потянулись к выходу. Атеон придержал Олега.

— Погоди, это не всё, что я хотел тебе сказать.

Когда детинец опустел, Атеон продолжил:

— Как ты понимаешь, тебе предстоит не лёгкое дело. После того, как ты договоришься с норманнами, Киев нужно будет отдать под покровительство князя. Пора расширять границы государства. И это ещё не всё. Правдой или нет, необходимо так же объединить под княжескими знамёнами все отдельные славянские племена. Корни у всех одни и жить все должны под одной крышей, под едиными законами.

Олег внимательно слушал своего наставника. Они не раз говорили на эту тему. Сейчас, как ни когда пришло время воплощать все их замыслы в дело. Как ему сейчас не хватало его друга и учителя Рода. Словно почувствовав, о чём задумался Олег, Атеон продолжал:

— Одним словом тебе нужно выйти к Чёрному морю. Расчистить торговые пути до него и стать там форпостом. Царьград нам не соперник, но держать его нужно на расстоянии. Олег удивлённо на него посмотрел.

— Зачем нам Византия, если здесь у себя ладу не дадим?

— Византия, это ключ к пониманию для тех, кого мы ведём за собой. Там Род давно ждёт тебя. Сейчас для всей встающей на ноги Русии, слово, высеченное из золота, должно стать живым, и наши Боги помогут нам в этом. Нашему народу не нужны чужие Боги. Что бы закрыть дорогу в Византию — за этим и поедешь за море. Атеон подошёл к Олегу и обнял, как сына.

— Знаю не легко тебе будет. Ответы на все вопросы в сердце своём ищи. Оно подскажет.

Он отстранился от Олега и направился туда, откуда пришёл. Через мгновение воевода остался один. Находясь под впечатлением сказанного, он опустился в кресло и склонил голову под тяжестью того, что ему предстояло сделать.

Когда в Китеже все ещё спали, обоз из трёх телег и сопровождающих его воинов во главе с Олегом, тихо выехал за городские ворота. Когда последний из дружинников миновал пределы города, ворота сразу же закрылись. Отъехав на приличное расстояние от Китежа, Сытник обернулся назад. Что-то держало и не отпускало его в городе, но что, он не мог понять. На душе было тревожно. Подъехавший к нему Олег, тронул за плечо.

— Мы сюда ещё вернёмся. Не скоро, но вернёмся.

Братья обменялись взглядами и не спеша повернули коней в след ушедшему вперёд обозу.

Князь очнулся от того, что мягкая и тёплая ладонь легла на его лоб. Сна не было, а было забытьё, в которое он время от времени погружался. Тело горело огнём, а дышать с каждым разом становилось всё труднее, как будто кто-то перетягивал верёвками шею. Открыв глаза, он увидел сидящую рядом Ефанду. Она улыбалась, а с её глаз текли слёзы. Рурик улыбнулся ей в ответ и взял её за руку.

— Почему ты плачешь? От твоих слёз мне становится ещё хуже. Не нужно родная, скоро всё наладится.

Промокнув слёзы вышитым платком, Ефанда поднялась со скамьи и подошла к окну.

— Конечно же, всё будет хорошо. Я в этом не сомневаюсь, а слёзы катятся из глаз от радости, что тебя вижу и разговариваю с тобой.

За головой князя послышалось кряхтенье. Шаркающими шагами перед его глазами возник Антип с чашкой в руке.

— Пора пить, князь. — Он протягивал Рурику эту чашку, из которой поднимался пар, разнося по всей комнате страшное зловоние. — Самое время.

Рурик с обречённостью посмотрел в глаза старому ведуну.

— Отравить меня хочешь? Сколько же мне ещё твои зелья пить? Сил уже нет.

— Если бы не мои отвары, лежать бы тебе князь уже давно в сырой земле. — Антип аккуратно вливал содержимое чашки в рот князю. — Мне травить тебя незачем. Тебя князь вперёд меня уже отравили.

Вытерев губы рукавом рубахи, Рурик сказал:

— Знать бы кто, на кол бы посадил.

— Тут и гадать нечего. — Ефанда повернулась к нему лицом. — Кто-то из твоих приближённых. Больше некому. Чужих, здесь не бывает.

Князь вздохнул.

— И то верно. Когда Сытник со Следаком вернутся, тогда и ясно будет кто враг, а кто друг.

— Сколько времени прошло, а их всё нет. — Ефанда подошла к постели князя и села рядом. — Боюсь не дошли они до места, а ты всё душу терзаешь и ждёшь.

— Не говори так! Они дойдут! Сытник всегда возвращался и сейчас вернётся! Чует моё сердце, что вернётся. Вот только когда? Мне их дождаться нужно! Нельзя умирать. Дождаться нужно.

Последние слова он повторял, как заклинание уже в бреду. Ефанда посмотрела на стоящего рядом Антипа и расплакалась.

— Скажи Антип, сколько ему ещё эти муки терпеть?

— Он жив надеждой, княгиня. Пока ждёт, будет жить. Его вере и крепости духа, можно только позавидовать. Это его пока и держит.

Ефанда поднялась и собралась уходить, когда князь открыл глаза и спокойным голосом сказал:

— Одного боюсь, что не дождусь их, тогда всё будет плохо. Враги давно ждут моей смерти, что бы разорить Новгород и все земли русские. Княжич ещё слишком мал, что бы его признали правителем, а тебе Ефандушка не совладать с хитрыми боярами, да врагами бесчисленными. Слишком многие хотят поживиться за счёт руси. Здесь рука нужна твёрдая, крепкая.