Кирилл Чернов - Испано-американская война в мире императора Владимира [СИ]

Были и неприятные моменты для испанцев, батареи и крейсер в темноте и неразберихе приняли свои авизо и эсминец за американцев и били по ним с азартом. Слава Богу почти мимо, и только один снаряд угодил на счастье в толстенную 152 мм броню рубки авизо, не нанеся при этом серьёзных повреждений, но несколько моряков получили ранения. Это послужило поводом для создания знаков и сигналов опознавания ночью по принципу «свой — чужой». Яхты янки к сожалению для испанцев ушли без попаданий. Брандер-угольщик утром был потушен, был обшарен на предмет трофеев, нашли и обезврежена адская машинка, подсчитаны попадания снарядов и мин, изучены последствия от попаданий. Углю испанцы обрадовались и мелкие корабли несущие службу по охране прохода брали уголь теперь с американца.

Получив доклады о ночном бое от командиров кораблей и батарей, адмирал Сервера приказал своему начштабу провести работу по выявлению слабых и сильных мест в системе обороне прохода и берега. Днём из Сантьяго пришла телеграмма от капитана 1-го ранга Луиса Павия о бое с флотом американцев. После этого Сервера отдал распоряжение по эскадре готовиться к бою, он был уверен, что после боя за проход удачный или нет, адмирал Сэмпсон всё равно скорее всего решиться на бой уже днём. 8 августа вечером к «Бискайе», присоединились флагман «Инфанта» и «Амиральте Окендо», за ними в канал вошли «Пелайо», «Колон» и «Карлос», все авизо и деструкторы, «Гиральда» то есть все главные силы эскадры. Команды на ней одновременно заволновались и приободрились, понимая, что возможен серьёзный бой.

Эскадра с момента прихода в Сьенфуэгос не стояла без дела, сначала привели себя в порядок после перехода и начали заниматься боевой подготовкой, проводили учения пожарной и водной тревоги, стволиковые стрельбы, и даже манёвры, большая и глубокая бухта Сьенфуэгоса позволяла делать и это. У неё ещё был один плюс, она была весьма пресноводная, что отчасти снимала проблему обрастания днищ кораблей. Эсминцы, авизо, миноноски в заливе на своих боевых товарищах отрабатывали ночные минные атаки. Эскадра готовилась к бою. Адмирал Сервера прекрасно знал, если офицер, матрос бездельничает, ничего хорошего от этого ждать не стоит, расхолаживание, низкий уровень дисциплины и подготовки, пьянство офицеров, в итоге приведёт к поражениям, бунтам. Поэтому Атлантическая эскадра Армады Эспаньолы, по её меркам весьма активно занималась боевой подготовкой, несением службы, работами, хотя для флотов Британии, Германии, Франции, России это уровень был бы явно около среднего.

Противники испанцев, американцы вынуждено были тоже обживать не очень приветливые для них берега Кубы. До более менее удобной бухты, где можно было бы встать транспортам был необжитый, с нездоровыми условиями залив Кочинос в 35 милях на запад от Сьенфуэгоса, и в 35 милях на восток Баия де Касильда, где был порт Тринидада, но он был мелок для больших кораблей и нужно было бы занимать Тринидад. Идеальным вариантом была бы бухта Аримао, она была совсем рядом с проходом, но обстреливалась береговыми батареями. Для места стоянки транспортов выбрали маленькие бухты в районе Камило Сьенфуэгос в 20 милях от Сьенфуэгоса на восток, но были в вынуждены выставить заслоны на суше, в 28 км был Тринидад, а там стояли испанские войска. Не удобно было и бункероваться, тем более, что погода становилась всё хуже.

Блокируя испанцев в Сьенфуэгосе, адмирал Сэмпсон был вынужден держать у него постоянно 3 эбра и 2 броненосных крейсера или 4 эбра и 1 броненосный крейсер, что иметь паритет в главных силах, на случай если его противник адмирал Сервера решиться на прорыв. Плюс к этому постоянно при броненосцах были 5 БпКр, несколько яхт, канлодок в первых числах августа подошли мониторы «Пуританин» и «Террор», вскр, всего до 25 вымпелов. Ближе 45 каб американцы к берегу не подходили. Корабли стояли дугой, в центре броненосные крейсера, по флангам броненосцы и мониторы, между ними стояли БпКр, яхты, канлодки, тем самым минимизируя возможность для прорыва испанцам, перекрывая им огнём, броней и маневром все возможные направления. Стоять становилось всё труднее, погода портилась, глубины были немалые, якоря можно было бросать ближе к берегу, хотя цепи удлинили, приходилось подрабатывать машинами.

Утром 8 августа, когда пришли яхты адмирал Уильям Томас Сэмпсон понял, что брандеры не сработали, чертовы диего оказались настороже и готовые к противодействию. Его визави Паскуаль Сервера вновь себя показал, как не слабый противник, это его начинало уже сильно раздражать, испанцы оказались не так слабы, как казалось в начале войны, они были готовы сражаться, даже не имея равенства сил.

«Что ж, — решил про себя Сэмпсон, — завтра и посмотрим, на что они способны против главного калибра и брони!». И им был отдано распоряжение о подготовке операции по уничтожению береговых батарей.

Когда окончательно рассвело наблюдатели сначала с батареи Фаро, а потом и с остальных, заметили, что у янки произошли изменения. Всё было как обычно, только мониторы, большая яхта, скорее крейсер 2-го ранга, и две яхты поменьше дымили явно построившись отрядом.

Они не ошиблись, в первую четверть восьмого, этот отряд начали движение в сторону прохода, шли традиционным кильватером, но не очень стройным, головным шёл большой монитор «Пуританин» с главным калибром в 12 дюймов (305 мм), за ним «Террор» монитор поменьше, с 10 дюймов (254 мм), далее большая яхта-крейсер и яхты поменьше.

Флаг-адъютант доложил Сервере о том, что противник начал движение в сторону испанских береговых позиций примерно на 8-х узлах, адмирал отдал приказ эскадре поднимать пары, дать самый малый ход и сыграть боевую тревогу, на батареях она уже была озвучена. Когда ему доложили какими силами, идут американцы Сервера одновременно обрадовался, расстроился и удивился. Только мониторы это хорошо, но очень сильно хотелось, чтоб и эскадренные броненосцы, большие крейсера зашли на минные поля, где стояло за сотню мин, подорвались на них, и тем самым сильно упростили задачу его главным силам. Удивился тому, что вместе с бронированными тушами мониторов янки поставили яхту-пароход и просто яхты. «Зачем они в один отряд ставят такие разные корабли?» — думал он глядя, на этот странный симбиоз толстенной брони, большого калибра мониторов и красивые, но беззащитных для артиллерии яхты. «Если попавшийся нам американский Вскр у мыса Кабо-Крус, это чистая удача для нас была. То тут они сами дают нам на избиение свои корабли», — продолжал размышлять адмирал. — «Либо нас за дураков держат, либо сами такие. Ну, что ж раз отдают на убой, значит будем топить», — подвёл он итог своим мыслям.

На 25 каб до берега мониторы изобразили строй пеленга, и через несколько минут после перестроения головной корабль американцев открыл огонь из своего главного калибра (ГК). Глухой рык 12-ти дюймового залпа докатился до слуха адмирала, затем вступил в бой и второй монитор, испанцы молчали. Корабли янки приближались, ведя неторопливо огонь по батареи Фаро, испанцы молчали, командир «Пуританина» стоял на мостике и не понимал, почему молчат испанские батареи. Он вероятно, считал их кретинами, адмирал Сервера таковым в данный момент себя не ощущал. Он дал строгий приказ батареям открывать огонь только по его сигналу, на недоуменные взгляды своих офицеров он спокойно ответил, — «У нас на батареях стоит 6 дюймов (152 мм) и 9-ть фунтов (107 мм), у их мониторов броня от 6-ти до 14 дюймов (356 мм). Что мы им сможем сделать? Пусть ещё подойдут, и мы начнём бить… их яхты, раз они их подставляют под наш огонь». И от нетерпения сжал поручни мостика, подумав, — «Господь наш Всемогущий пошли своим верным чадам удачу. Пусть подорвутся эти чертовы янки! Прости меня, Господи!», — и перекрестился.