Роман Грачев - Край непуганых

Хозяин магазина давно пришел в себя. Относительно, конечно. Он стоял за кассой, облокотившись на стойку локтями, и безучастно наблюдал за происходящим.

— Что дальше? — спросил я снова, когда переговоры с людьми из оцепления в очередной раз зашли в тупик. Годзилла и Копченый лишь молча переглянулись.

Так и есть, никакого плана на случай форс-мажорных обстоятельств у них нет. Это предоставляло мне некоторые преимущества. Впрочем, и риск тоже присутствовал: если человек с пистолетом начинает паниковать, он в равной степени может и сдуться, напрудив в штаны, и наломать дров. Осталось только проверить, какой вариант сработает в нашем случае.

— Перекусить можно? — спросил я у хозяина. Растаман обреченно махнул рукой.

Я подошел к холодильнику с газированной водой, взял пепси, по ходу отметив совершенно непривычный дизайн стеклянной бутылки. С соседней полки стянул пакет чипсов. Налетчики не мешали мне свободно передвигаться по магазину, поэтому я совершенно спокойно уселся на стул в проходе к подсобным помещениям и принялся хрустеть на весь зал.

Годзилла закурил.

— А нервы у тебя крепкие, — сказал он как бы между прочим.

— Не хуже, чем у тебя. Думаешь, парни там за стеклом всю ночь будут вот так стоять и ждать?

— Пусть стоят пока.

— А если у них нервы слабее наших?

Налетчик ничего не ответил, проверил обойму пистолета. Я убедился, что оружие у них настоящее, не муляжи. Это плохо.

— Еще раз предлагаю отдать моего друга врачам. В качестве заложников вам вполне хватит нас двоих. Да и меня одного хватило бы — в любом случае, вы уже заработали приличную статью.

— Такой храбрый?

— Нет. Просто пытаюсь свести потери к минимуму. — Я повернулся к хозяину: — Тут точно нет второго выхода?

Вместо него ответил второй налетчик:

— Если только разбить окно в подсобке… Но оно высоко, под потолком.

— И ты молчал?!

— Может, проверим? — предложил я.

Налетчики снова переглянулись. «А не задумал ли этот хмырь какую-нибудь пакость?», — наверняка подумали они.

— Ладно, резон есть, — согласился Годзилла. — Копченый, пригляди за этими. А ты давай шевели поршнями!

Под дулом пистолета я прошел в темное и прохладное подсобное помещение — небольшое, метров тридцать квадратных, заставленное деревянными ящиками, картонными коробками и упаковками с напитками. Почти под самым потолком действительно имелось окно, в которое вполне мог протиснуться человек даже таких габаритов, как мой опекун. Если подставить ящики, можно через это окно вынырнуть наружу, но там нас могли ожидать две проблемы: этот выход наверняка уже под контролем, но даже если и нет (учитывая расслабленность местных копов, я мог такое допустить), падать придется головой вниз с трехметровой высоты на неисследованную поверхность.

— Кто полезет? — спросил я.

— Шутишь? Конечно, ты. Давай!

Я не стал спорить. Меня подобный расклад вполне устраивал. Я подтолкнул к стене несколько закрытых деревянных ящиков с чем-то тяжелым, поставил друг на друга четыре штуки, проверил на устойчивость. Вроде годится, лишь бы не грохнуться раньше времени. Прежде чем взобраться на эту конструкцию, я оглянулся на своего опекуна.

— Давай, давай, не томи.

— Ладно, как скажешь.

Из ящиков потоньше я соорудил что-то вроде ступенек, чтобы взобраться на башню, и полез по ним наверх. Поставил одну ногу на вершину, затем осторожно подтянул вторую. Устойчивость оказалась обманчивой. Под моим весом ящики начали пошатываться.

Я выпрямился. Окно оказалось прямо перед моим лицом. Сначала я ничего не увидел — на заднем дворе дома было темно. Но уже спустя мгновение мне в лицо ударил свет фонаря. Конечно, копы дежурят и здесь. Удивительно, почему они до сих пор не начали штурм.

Я вздрогнул, пошатнулся. Ящики угрожающе загуляли у меня под ногами.

— Э, ты не грохнись мне тут! — воскликнул Годзилла.

Поздно пить боржоми, братишка…

У меня был только один шанс. Если я промахнусь — все пропало, сделают мне лишнюю дырку в голове, как пить дать. Или доломают ребра.

В общем, я полетел вместе с ящиками вниз. Точнее, прямо на Годзиллу. Хоть по габаритам я и уступал ему, но, учитывая законы физики, вполне мог свалить с ног. Так и вышло. Я обрушился всем своим корпусом прямо ему на голову. Мы оба рухнули на ящики и коробки, причем я находился в более безопасном положении, а вот Годзилла сильно приложился затылком об угол упаковки с бананами. Острый край другой увесистой тары уперся ему в бок. Раздался хруст, парень издал короткий гортанный звук и замер. Пистолет, отлетевший на пол, оказался от меня на расстоянии вытянутой руки.

В моем распоряжении было всего несколько секунд. Из торгового зала уже бежал второй налетчик.

Рукоятка пистолета аккуратно устроилась в моей зажатой ладони. Занятия по стрельбе во время подготовки к съемкам не прошли даром, да и на самих съемках я настолько привык размахивать оружием, что сейчас чувствовал себя вполне уверенно. Единственное, что вызывало оторопь, — это необходимость стрелять по живой мишени боевыми патронами…

Копченый появился незамедлительно. У порога он, впрочем, резко затормозил, оценивая обстановку. Рука с пистолетом была безвольно опущена вниз.

— Оружие на пол! — скомандовал я.

Тот не послушался, но и обратных действий не предпринимал. В глазах застыл ужас.

— Тихо и аккуратно опусти оружие на пол, — повторил я как можно спокойнее, но тоном, не допускающим возражений. — Применить все равно не успеешь.

Я прицелился в его плечо, чтобы, не дай бог, не снести выстрелом голову. Эту картину я вспоминал бы с содроганием до конца дней своих…

Я поступил мудро, потому что парень все же сглупил: сделал рывок рукой, направил пушку на меня. Но я выстрелил первым, хотя до последнего момента не был уверен, что выстрел прозвучит.

Бах!

Копченый с криком улетел в проем двери.

Он больше не представлял угрозы.

События ночи на этом не закончились. Я и рад был бы доковылять до своего дома, принять душ и рухнуть в постель, но кто ж меня отпустит!

Первым делом разобрались со Святовым: погрузили его на носилки и закатили в прибывшую карету «скорой помощи» (к слову, оборудованную по последнему слову техники; вот вам и маленький городок!). К тому моменту мой майор был уже в полной отключке, хотя и дышал, на лице врачи держали кислородную маску, к руке подцепили капельницу. Никто ничего мне толком не сказал, я описал, как ему досталось, фельдшер второпях бросил: «Пока без сознания», — и они тут же укатили. Я провожал взглядом машину, надеясь, что Коля покидает поле боя на реанимационной машине, а не в катафалке. Оставаться здесь без него я не хотел, да и чисто по-человечески мы, кажется, сдружились.