Александр Башибузук - Господин поручик

– Два…

– Хорошо. Но мне надо взять инструменты.

Не переставая в меня целиться, Лили быстро отступила на несколько шагов.

– Бери все что надо. Но помни, один неверный шаг, и я пущу пулю тебе в голову.

Я огляделся и начал складывать в тазик разную кухонную утварь, а попутно, попытался разговорить девушку, в надежде вывести ее из психоза.

– Ты же понимаешь, после этого мы не сможем быть вместе…

– Плевать, ты не стоишь даже его пальца!.. – убежденно ответила Лили. – Не стоишь…

– Ладно, ладно. Не стою, так не стою. Но почему ты так боишься врачей?

– Заткнись!!! – истерично завопила девушка. – Заткнись кусок дерьма!

– Все молчу. Боишься, так боишься.

– Они… они… – вдруг всхлипнула Лили. – Они не люди. Они монстры…

– Воробышек, девочка моя… – успокаивающе шепча, я шагнул к француженке. – Успокойся, все еще можно уладить…

– На месте! – взвизгнула девушка, отскакивая назад. – Ты все уже собрал? Тогда иди к Сержу. Быстро!

– Иду, иду, – войдя в комнату к Умнику, я поставил таз на прикроватную тумбочку и повернувшись спиной к Лили, стал перебирать в нем инструменты. – Мне нужна будет твоя помощь.

– Какая?

– Держи… – я подал ей левой рукой топорик для рубки мяса.

Лили шагнула ко мне и протянула руку.

Я все правильно рассчитал, Воробышек отвлеклась и машинально опустила пистолет. Но, обезоружить ее все равно было довольно проблематично, так как между нами стояла кровать с Умником. Поэтому, я просто ткнул Лили в шею длинным кухонным тесаком. Другого выхода у меня просто не было.

Раздался глухой хруст и сразу же бабахнул выстрел.

Лили захрипела и стала медленно оседать на пол.

Я отбросил ногой «браунинг» и присел рядом с ней.

– Зачем? Зачем ты это сделала, дурочка?

Даже не знаю, с какой стати я задал этот вопрос, все равно Лили уже не могла на него ответить. К тому же, я сам знал на него ответ.

Умник и Воробышек в разное время лежали в психиатрических клиниках. Не берусь судить, насколько был реален их диагноз, но, вне сомнения, передовые методы лечения этого времени, очень сильно сказались на психике сестры и брата. Помимо того, они дико возненавидели врачей. Вплоть до жесточайшей паранойи в их отношении.

Да, в повседневной жизни, Серж и Лили почти ничем не отличались от обыкновенных людей, но сумасшествие никуда не делось, оно постоянно было с ними и ждало своего момента.

И вот, этот момент настал…

Я поднял с пола «браунинг» и повернулся к Сержу, чтобы помочь уйти ему из этого мира. Прицелился, но тут же опустил оружие.

Лили успела выстрелить, но не попала в меня. Она попала в своего брата. На левом виске Сержа зияла небольшая дырочка, набухшая каплями очень темной, почти черной крови. Умник широко улыбался своей обычной, слегка глуповатой улыбкой, но был уже мертв.

– Черт… – я сел на табуретку рядом с постелью и нашарил в кармане пачку сигарет. – Простите ребятки, но…

Но так и не смог договорить.

Как ни крути, а они были единственными близкими мне людьми в этом времени. И от этого, меня просто раздирало отчаяние.

Но недолго. Всему есть свое время.

Остаток вечера, я провел, выдалбливая киркой яму в тоннеле под домом. Признаюсь, сначала хотел просто сбросить брата и сестру в канализацию, но… не смог. Как бы там ни было, боевых товарищей не скармливают крысам.

После того, как похоронил Умника с Воробышком, я стал тщательно уничтожать все следы их пребывания в доме.

И в комнате Лили, наткнулся на несколько ее альбомов для рисования. А когда открыл один из них, у меня встали дыбом волосы.

Дыба, батоги, «испанский сапог», четвертование, пытка огнем, еще какие-то жуткие средневековые способы пытки и казни – Воробышек гениально передавала в своих картинах боль и страдание. Вот только персонажем каждого рисунка была она сама.

– Черт!.. – я быстро подошел к камину и выбросил в огонь все альбомы.

Собирая вещи Умника, я побаивался, что и у него найду нечто подобное, но случилось ровно наоборот. Как выяснилось, Серж писал стихи. Слегка неловкие, простоватые, но удивительно добрые и лиричные.

Вот и понимай, как знаешь. Увы, моих знаний не хватает, чтобы определить; были ли они конченными психами, либо просто потерялись в жизни. Хотелось бы верить, что последнее. Хотя, уже совсем неважно.

Никакого желания оставаться в этом доме у меня уже не было. Да и в самом Марселе – тоже. Хрен с ним, тем Корсиканцем. Я и так наказал его хуже некуда.

В общем, надо как можно быстрее раздобыть документы и валить отсюда. Самому идти в посольство нельзя, так что придется побеспокоить Люсьен, чтобы она решила вопрос через своего клиента. Правда, сомневаюсь, что она встретит меня с распростертыми объятьями, так что придется немного раскошелиться, дабы умаслить строптивую француженку. Люська деньги любит, надеюсь оттает. Значит, завтра же найду папашу Рене и буду через него договариваться о встрече.

Ночью опять пришли кошмары. Что и не удивительно.

Проснувшись, я ощутил настоятельную потребность встретится с семейством цветочниц. За вчерашний день на меня свалилось столько дерьма, что очень хотелось… даже не знаю, как сказать… немного порадовать душу, что ли.

Сказано-сделано, быстро собравшись, я отправился на улицу Клапье. В саму церквушку заходить не стал, православных храмов в Марселе раз два и обчелся, а встречи со знакомыми поручика мне сейчас не очень на руку. К счастью, неподалеку оказался подходящий сквер, где я и занял наблюдательный пост.

Ждать долго не пришлось, служба уже подходила к концу. Очень скоро из церквушки потянулись прихожане.

Ульяна с сестрами появились в числе последних. И не сами, а в обществе какого полного молодого франта, смахивающего на приказчика, старательно маскирующего под купца высшей гильдии. Не знаю, кем он был на самом деле, но, несмотря на внешний лоск, от субъекта прямо фонило фальшью.

Пузан что-то настойчиво и убежденно втолковывал Ульяне, но, вряд ли его слова находили у нее какой-либо отклик. Это судя по холодному и полностью индифферентному лицу цветочницы. По крайней мере, мне так показалось. Или захотелось?

«Откуда ты взялся, щегол?.. – я тут же возненавидел пузана. – Вот же сука такая. Как же некстати. Русский, однозначно. Видимо из местной диаспоры. От войны на Родине прячешься, сука? Твоё счастье, что людей вокруг шастает не в меру много…»

Видеться при свидетеле с сестричками было бы крайне неразумно, поэтому я уже совсем было собрался отменить встречу, но текущая диспозиция неожиданно приняла совсем другой оборот.

Ульяна остановилась и что-то резко бросила спутнику. Я не расслышал, что она сказала, но реакция пухлого щеголя последовала такая, словно она указала ему путь в кратчайшем направлении. Пузан зафыркал, оскорбленно замахал руками, надулся и припустил прочь по аллее.