Агния Миллерова - Повелитель моря (СИ)

Когда все сотрапезники уселись на свои места и умыли руки, хозяин дома вознёс благодарственную молитву и слуги стали подавать густатио [87] Густатио — (от латинского «пробовать») — традиция аристократии, сохранившаяся ещё со времён, когда на Пиренейском полуострове хозяйничали римляне, подавать перед началом застолья вызывающие аппетит алкогольные напитки и лёгкие закуски. С середины XVIII века традиция перед главным, а особенно перед торжественным приёмом пиши подавать возбуждающие аппетит алкогольные напитки расширилась не только по всему миру, но и среди всех слоёв населения под названием аперитив. . Стеклянные рюмки наполнили крепким орухо из местных фруктов, а на тарелки разложили жареные кирпичики из картофеля и баклажанов, обильно политые соусом айоли. Детям же принесли высокие серебряные кубки с орчатой.

Под лёгкую беседу о новостях городской жизни тарелки опустели, и слуги стали споро уносить рюмки, опустевшие блюда и ловко меняли маленькие закусочные тарелки на большие. Под обсуждение новостей культурной жизни метрополии подали главное блюдо — фламенкин с соусом агристадо и разлили лёгкое кордовское белое вино. Постепенно разговор перешёл от светских новостей к весёлым историям из жизни нидерландских шкиперов, а затем к вознесению хвалы хозяйке за изумительный вкус и сочность мяса. Про себя же Анри подумал о том, что, возможно, не так уж и плохо иметь свой дом с хорошим поваром и умелыми слугами, и что, возможно, пришло и его время найти свою надёжную пристань.

После того, как слуги в очередной раз убрали со стола лишнее, вновь заменили большие тарелки на малые и подали гостям лимонную воду для мытья рук, в трапезную залу вошли два гитариста. Под чарующие звуки испанских гитар внесли огромный кордовский пирог.

Когда Анри, наслаждаясь музыкой, с нескрываемым удовольствием доедал начинённый сваренной в сахаре и мёде тыквой и апельсинами пирог, один из слуг подошёл к хозяину дома и что-то прошептал. Анри видел, как нахмурился Фернандо, и нехорошее предчувствие холодным ручейком пробежало по сознанию. Однако вечер продолжался прежним темпом и в той же приятной дружеской атмосфере. В завершение ужина гостям подали сладкий с приятной кислинкой ликёр из гуайявы — местный вариант знаменитого наваррского тернового ликёра пачаран. Когда была допита последняя капля и умолкли последние аккорды, хозяин дома встал со своего места и поблагодарил гостей за визит, давая понять, что ужин окончен и гостям пора домой.

Приняв прощальные поклоны от Густафа и Энрике, Фернандо подошёл к Анри, прощавшемуся с доном Себастьяном и, попросив обоих мужчин следовать за ним, вышел из трапезной залы в соседнюю небольшую комнату, освещаемую несколькими свечами, стоявшими на пристеночном столике. Прикрыв за собой дверь в залу, Фернандо повернулся к Анри и, не скрывая тревогу, сказал:

— Губернатор прислал за тобой гонца, адмирал. Он уже почти час ждёт в гостевой комнате.

— Почему же ты не сказал мне этого сразу? — недовольно проворчал Анри.

— Не может быть дела, более важного, чем ужин, тем более званый! Или ты думаешь, что губернатор принял бы тебя сразу же, покинув стол? Дело важное, наверное, раз он посылает за тобой в это время, но не думаю, что его нельзя отложить до окончания трапезы! — голос Фернандо выдавал его искреннее возмущение замечанием друга.

— Идальго прав — прервав ужин из-за гонца сеньора Альвареса, он бы оскорбил этим своих гостей, проявив к ним неуважение, — заступился за хозяина дома дон Себастьян. — Я уверен, что, если бы мы выслушали гонца сразу, это не ускорило бы вашу встречу с губернатором. Его семейство с наибольшей правдоподобностью не завершит свой ужин ранее полуночи.

— Мы? — переспросил Анри, всё ещё удивлённый отношением обоих дворян к традициям и нарушавшим их приказам. Он никогда не мог понять испанское отношение к традициям, связанным с приёмом, пиши, наиболее точно выражаемое фразой: «Война — войной, а еда — едой!». «Наверное, мне не понять этого потому, что я лишь наполовину испанец», — решил Анри и посмотрел на Себастьяна, ожидая ответ.

— Полагаю, что губернатор получил тревожные вести, потому и хочет вас видеть, дабы заручиться вашей помощью. Стало быть, это коснётся и меня. Да и недостойно для такого уважаемого человека, как вы, сеньор Анри, ходить без эскорта, так что я обязан сопроводить вас, — проявил железную логику капитан-лейтенант.

— И ты тоже будешь сопровождать меня во дворец? — поинтересовался Анри у коммодора.

Фернандо развёл руками:

— Если ты этого желаешь, то да, но, думаю, вначале надо бы всё же выслушать человека губернатора.

— Весьма разумное предложение, — буркнул Анри и уже серьёзно добавил: — Ну что же, веди нас, коммодор.

В гостевой комнате, в которой всего лишь чуть более четырёх часов назад сеньора Селия принимала Анри и дона Себастьяна, немолодой худощавый слуга губернатора терпеливо сидел в кресле, ожидая своего часа. Увидев вошедших в помещение мужчин, гонец вскочил и отвесил сеньорам низкий поклон.

Первым, на правах хозяина дома, с посыльным заговорил Фернандо:

— Чего угодно его превосходительству от моего гостя?

— Его светлость граф Альменара самолично приказал мне разыскать благороднейшего сеньора Андрэ Верна и не позже полуночи сопроводить его во дворец.

— Что тебе велено передать мне на словах? — поинтересовался Анри.

— Ничего, сеньор. Я просто должен известить вас, что его светлость желает немедленно говорить с вами, — не смея поднять голову в присутствии дворян, слуга ответил, не глядя на вопрошавшего.

— Похоже, какова причина для столь позднего визита мы сейчас не узнаем, — подвёл итог расспросам дон Себастьян.

— Ну что же, Господь учит нас быть терпеливыми, — с этими словами Анри повернулся к Фернандо, но тот уже тянулся к бронзовому колокольчику.

Явившемуся на звонок слуге было велено подать перевязи, плащи и шляпы уходящим гостям.

— Я не уйду спать, пока ты не вернёшься, адмирал, — тоном, не терпящим возражений, заявил Фернандо. — А для вас, — это уже было сказано к дону Себастьяну, — я прикажу приготовить комнату, чтобы вам не пришлось в темноте прокладывать курс к трактиру «У Сандро», вы ведь там остановились, не так ли?

— Именно так, — кивнул дон Себастьян, в голосе которого Анри уловил лёгкое удивление проявленной коммодором заботе.

Одевшись, трое мужчин вышли в непроглядную тропическую ночь. Лунная долька едва пробивалась сквозь затянутое облаками небо. К счастью, идти было недалеко, да и горевшие на Пласо де Монтехо фонари отлично справлялись с ролью маяков.

Во дворце явно ждали позднего визитёра. Охрана пропустила всех троих без единого слова, даже не потребовав от Анри оставить оружие. И лишь перед дверью в кабинет губернатора слуга попросил сеньоров отдать ему шляпы и плащи и подождать, пока о них доложат графу.