Алексей Живой - Спартанец: Спартанец. Великий царь. Удар в сердце [трилогия]

«Запалить мост решили, – подумал Тарас, вновь переводя взгляд на вершину скалы, до которой отсюда было рукой подать. – Значит, наверняка еще человек двадцать наверху держат под прицелом мост. Придется атаковать сразу по двум направлениям, ничего не поделаешь».

– Эгор, – подозвал он своего друга, – бери пятнадцать солдат и атакуй вон тех бойцов у моста. Пробирайся справа, по ложбине, там темнее. А я с остальными рвану наверх, сниму лучников с вершины холма.

– Хорошо, – кивнул Эгор, не сказав больше ни слова.

Выждав еще минут десять, пока темнота станет чуточку гуще, Тарас наконец отдал приказ, крикнув громким шепотом:

– Вперед, спартанцы!

И бойцы, приготовив мечи и кинжалы к схватке, ринулись короткими перебежками сразу по двум направлениям. Очень быстро преодолев расстояние, отделявшее его от привязанных внизу коней, Тарас столкнулся с одним из аргивских охранников, вынырнув, словно из ниоткуда. И прежде, чем тот успел сообразить, что происходит, Тарас метнул кинжал. Раздался сдавленный хрип. Охранник рухнул на камни, схватившись руками за горло, из которого торчала массивная рукоять. Рядом Архелон и Эвридамид так же разделались с остальными.

– Наверх, – вскинул руку Тарас.

И первым бросился в указанном направлении, подхватив с земли копье поверженного противника. Темнота была им на руку. Спартиатам удалось преодолеть большую часть склона, прежде чем находившиеся «в запасе» лучники распознали угрозу и потянулись за стрелами. Но спартанцы оказались проворнее. Метнув копье, Тарас поразил ближнего лучника, который уже натягивал тетиву. Другого, который держал в руках лук, пронзил броском трофейного копья Халкидид. Сделав несколько прыжков и чудом увернувшись от просвистевшей над ухом стрелы, Тарас вонзил острие меча в живот лучнику, с треском пробивая его легкий кожаный панцирь. Следующим движением он ударил по голове другого, – обливаясь кровью, аргивец упал, – потом третьего. Спартанцы рубили захваченных врасплох лучников и копьеносцев одного за другим, быстро уменьшив почти вдвое число своих противников.

Однако не все аргивские лучники оказались столь неповоротливы. Несколько человек успели натянуть тетиву и свалить наповал троих спартанцев. А еще двоих ранить в руку и ногу. Стиснув зубы, оба раненых обломали стрелы и с засевшими в телах наконечниками продолжили бой.

Прорвавшись сквозь второй эшелон, Тарас обнаружил на краю скалы лишь дюжину лучников, которые смотрели больше в сторону неизвестного источника шума, чем на почти утонувший в темноте мост. Завидев спартанцев, которые бежали к ним по скале, они открыли стрельбу почти в упор и сразили еще одного из бойцов. Но расстояние было слишком мало, да и темнота уже сгустилась настолько, что было трудно разглядеть, где свой, а где чужой. Спартанцы, прыгая и уклоняясь от пущенных стрел, настигли оборонявшихся лучников и быстро закололи всех, кто находился на краю скалы. Один из аргивцев даже спрыгнул в реку сам, бросив оружие. А другого Тарас отправил вслед за ним ударом кулака в челюсть.

– Ну здесь, похоже, все, – облегченно вздохнул командир эномотии и посмотрел вниз, где тоже шла жаркая драка.

Вскоре и там стихли крики, а на берегу появился Эгор, размахивая факелом. Мост остался цел, и переправа была свободна. Тотчас с другого берега по мосту устремились вооруженные до зубов бойцы, чьи плащи развевались в свете факелов, как тени посланников Аида.

Все защитники переправы были вскоре уничтожены. Сбежать под покровом ночи удалось немногим. Перебравшись на другой берег, Леонт приказал разбить лагерь и становиться на ночлег.

– Сегодня нас никто больше не побеспокоит, – заявил полемарх, – а если завтра попытаются напасть, мы никого не пропустим по этому мосту на юг. Выставляйте дозоры и разбивайте лагерь. Можно отдыхать.

Выстроившиеся перед ним лохаги, получив приказание, разошлись. А едва подошел обоз, как у подножия скалы, где недавно кипело сражение, вырос палаточный лагерь. Рядом в ложбинках загорелись костры, на которых походные повара готовили мясную похлебку. Выполнив свои обязанности по организации ночлега солдат, Тарас вместе с пентекостером явился к Леонту, который пожелал видеть бравого командира эномотии, захватившего мост.

– Я доволен тобой, Креонт, и особенно тобой, Гисандр, – похвалил его полемарх, стоявший у костра, завернувшись в красный плащ, – ты отлично справился со своей задачей, хотя еще слишком молод. Это твой первый бой?

– Второй, – похвастался Тарас, положив ладони на рукоять меча, – первый был сегодня утром. Там я убил двоих.

– Ты убьешь еще многих, – довольно наклонил голову многоопытный Леонт, и на отполированной боковине его шлема заиграли отблески костра, – если будешь драться так же умно, как сегодня.

– Я буду стараться, – поклонился Тарас, – на благо родины.

– Ты воспитал неплохих солдат, – на этот раз похвалил полемарх Креонта, – пожалуй, завтра я снова пошлю их вперед.

– У меня есть еще эномотия Деметрия, – вставил слово пентекостер, давая понять Тарасу, что не стоит слишком гордиться первой победой, – там тоже служит неплохая молодежь.

– Хорошо, пошлем их, – согласился Леонт и, вновь обернувшись к спецназовцу, указал на разорванный наплечник. – Скажи своему илоту, чтобы к утру починил панцирь. Не пристало спартанцу ходить в испорченных доспехах.

– К утру все будет в порядке, – заверил его Тарас, немного раздосадованный упоминанием о Деметрии, но про себя подумал: «Да и пусть повоюет, я не гордый, могу и поделиться славой. Тем более что я уже прогнулся перед начальством».

Вернувшись к костру, он первым делом скинул свой панцирь и вручил его Этоклу, которого взял с собой оруженосцем в первый заграничный поход.

– Чини, – коротко приказал Тарас, оставшись в одном хитоне, – чтобы к утру все было как новое.

Отведав наваристой похлебки с коркой сухого хлеба, которые показались ему лучшей пищей на свете, Тарас лег спать. А верный оруженосец, достав необходимые инструменты, принялся штопать доспех. Спать ему в эту ночь не пришлось. Зато Тарас отлично выспался и, осмотрев на рассвете работу илота, остался доволен. По части штопки одежды и починки сельскохозяйственных орудий Этокл не знал себе равных и где-нибудь в Афинах мог бы неплохо зарабатывать себе на жизнь, например, сапожным ремеслом. Или даже открыть собственную лавку по производству доспехов. Но здесь, в Спарте, он выполнял эту работу лишь для своего господина и, конечно, абсолютно бесплатно.

Осмотрев крепкий двойной шов, стянувший кожаный наплечник и установленную на свое место медную пластину, которая немного покосилась от удара аргосского копья, Тарас от души похвалил своего раба.