Владислав Савин - Врата Победы: Ленинград-43. Сумерки богов. Врата Победы

Через восемь часов был сеанс связи. И мы узнали о перехваченной фрицевской радиограмме – оповещение по флоту: «Ахтунг! В море Полярный Ужас». После, уже дома, Котельников (командир первого дивизиона подплава СФ) шутливо упрекнул меня, что мы распугали всю дичь – даже авиаразведка доложила, море будто вымерло, лишь у берега в фиордах мелочь ползает, а на открытом просторе нет ни единого немецкого корыта!

Мы вернулись в Полярный пятого февраля. Когда наши форсировали Одер, у Зееловских высот, там же, где в нашей истории. А союзники высадились в Гавре, там идут упорные бои – вместо Нормандии и июня. Боятся, что если промедлят, то русских увидят на том берегу Ла-Манша?

Ждали, что пойдем в Северодвинск. Вместо этого приказ – меня вызывают в Москву, в Главный Штаб ВМФ.

Большаков Андрей Витальевич.

В 2012-м капитан 2-го ранга, командир группы подводного спецназа, прикомандированной к АПЛ «Воронеж».

В 1944-м контр-адмирал, прикомандирован к штабу 1-го Белорусского фронта.

Германия, 31 января 1944 года

Вспоминаю с ностальгией те времена, когда я самолично ходил в немецкий тыл – в последний раз всего год назад. Или еще более давние времена: год 2012, 2005, и еще более ранние. В той жизни кап-два – нормальный чин, если в спецгруппе одни офицеры. Здесь же – высоко взлетел, но и падать будет больно, если что.

Сейчас впервые пойдет в бой советская морская пехота нового типа. Не путать с морскими стрелковыми частями, которые, по сути, всего лишь спешенные матросы, импровизация сорок первого – когда исход войны решается на суше, а морячки народ более толковый и упорный, но все равно грех страшный – квалифицированных корабельных спецов в распыл пускать! В этой истории, не без нашего участия, пошла специализация: морская пехота – это прежде всего части первого броска на вражеский берег, без особой разницы моря или большой реки – Днепр, Висла. Но тогда мы работали «на коротком плече», стартуя уже с противоположного берега. Теперь же нам предстоит выйти на Одер после ста километров по немецкой территории, пройденных с боями!

Три бригады морской пехоты на собственной плавающей броне – сумели же предки сделать подобие «лягушки», плавающего транспортера МТ-ЛБ из более поздних времен! Еще есть плавающие «барбосы», легкие самоходки (представьте себе АСУ-57, только чуть крупнее и с прицепными понтонами по японскому типу) и «даки», американские плавающие автомобили (может нести на себе взвод в полном снаряжении или вездеход «козлик», или противотанковую пушку с расчетом и боекомплектом, или малокалиберную зенитку-автомат). И бойцы все как на подбор – обученные как штурмовые части, поголовно вооружены «калашами». Какой соблазн у всех командующих армиями и корпусами втянуть эту силу в бой для отражения какого-нибудь немецкого контрудара! Слишком часто на войне возникает искушение разменять далекую перспективу на «здесь и сейчас». А мы до времени укрывались за танками Катукова, почти не ввязываясь в бой.

Но сказал Сталин: если мы просто выйдем на Одер, это будет лишь четверть победы. Если мы сумеем захватить плацдарм на том берегу, это будет полпобеды. Если мы возьмем Зееловские высоты, ключ к Берлину – это будет победа. Так что даже сам грозный Жуков помнил о словах Вождя и понимал, с кого будет спрос. И Катуков тоже старался не сильно нас напрягать, тащил до Одера всеми силами. А прочих чинов я откровенно посылал подальше, ссылаясь на приказ Ставки.

Что такое Зееловские высоты? Если смотреть от города Кюстрин (стоящего на правом, восточном берегу) с востока на запад, там Одер делает поворот на девяносто градусов, с юго-запада на северо-запад, то справа (севернее) по этому берегу лес, слева торфяные болота. А на том берегу, левее, поднимается гряда холмов, формой похожая на бумеранг или латинскую букву «L», короткая сторона примыкает к Одеру, завершаясь высокой, заросшей лесом горой Ратвайн, напротив деревни Геритц (у горы) и Лебус (у излома «бумеранга»), от горы до Кюстрина километров десять. В конце же длинной стороны, отходящей от берега перпендикулярно, город Зеелов. Выходит ромб, ограниченный с двух сторон Одером, с третьей – грядой холмов, по диагонали его проходит шоссе на Берлин, семнадцать километров от Кюстрина до Зеелова. В том же направлении, но правее лежит железная дорога. Самый короткий путь на Берлин – но пройти по нему, пока высоты у немцев, нельзя, будет коридор смерти, насквозь просматриваемый и простреливаемый.

В той, иной истории мы вышли на Одер и 31 января 1945-го, перейдя реку по льду, захватили плацдармы севернее Кюстрина, в чистом поле, и южнее, отбив прибрежные высоты с горой Ратвайн. А в Кюстрине тогда вышел облом, всего один наш полк с десятком танков попытался взять город и был отброшен, старая крепость держалась до конца марта, а дальнюю гряду брали уже в апреле, той самой ночной атакой с прожекторами. И весь февраль и март там шли жесточайшие бои, где легло много тысяч наших. В этой же истории, на год раньше, укрепления на высотах еще не были закончены и не были заняты войсками. Это был наш шанс.

Зима в сорок четвертом году была теплая – все наши мемуаристы отмечают необычно раннюю распутицу и вскрытие рек. Если в сорок пятом лед на Одере держал и людей, и даже легкую технику, то теперь там была чистая вода с отдельными плывущими льдинами. Но это не остановило морскую пехоту – и пошли плавающие транспортеры на тот берег, от этих легкобронированных машин все ж гораздо больше было пользы не на поле боя, а при доставке к нему бойцов и снабжения. Морская пехота наступала южнее Кюстрина, через Геритц и Лебус, и сразу на горы – сколько крови стоил нам холм Ратвайн в той истории, с его вершины был виден весь плацдарм и наши позиции и коммуникации на правом берегу! Немцы не ждали от нас такой дерзости, на высотах были лишь две дивизии РАД (Райхс Арбайтет Динст – Немецкий трудовой фронт) «Шлагетер» и «Фридрих Людвиг Ян» – немецкие «стройбатовцы», вооруженные стрелковкой, против очень злой русской морской пехоты (ближний бой с которой был кошмаром даже для ваффен СС) – из дивизии «Шлагетер», первой попавшей под удар, в живых остались лишь самые резвые, кто быстрее всех бегал, и самые умные, кто сообразил вовремя поднять руки. Интересно, что часть пленных, кто показались наиболее смирными, были мобилизованы командиром 103-й бригады в Свободную Германию и привлечены к работам по сооружению укреплений, но уже фронтом на юго-запад, с использованием брошенных материалов и техники.

И этот удар наших морпехов был резервным! Но он был готов стать основным в случае, если спецназ (тоже наши, из двадцать первого века) не сумеет открыть парадную дверь на тот берег, взять город и мосты, перед авангардом Первой Гвардейской танковой.