Владислав Савин - Врата Победы: Ленинград-43. Сумерки богов. Врата Победы

– Герр генерал, войска войдут в город и займут оборону в течение двух часов. Потому я настоятельно прошу вас, во-первых, предоставить сопровождающих фельджандармерии моим рекогносцировочным группам, чтобы не возникло недоразумений и беспорядка, все-таки Кюстрин знаком нам лишь по карте. Во-вторых, предупредить посты, что в город с востока войдут колонны войск, чтобы не приняли сдуру за русских, бывали уже прецеденты. В-третьих, подтвердить наши полномочия по телефону, если какой-нибудь исполнительный дурак примет моих людей за русских шпионов, случалось и такое. В-четвертых, с вашего позволения, я останусь пока здесь, для наилучшей связи и контроля. Есть возражения?

Рэгнер возражений не нашел. За окном началось движение – один бронетранспортер остался у комендатуры, остальные машины, в сопровождении жандармов-мотоциклистов, резво рванули по городу – к мостам, к старой крепости, на товарную станцию. Гость чувствовал себя в кабинете как хозяин, это покоробило генерала. И что-то ему казалось неправильным – мелочь, которая ускользала. Язык штурмбанфюрера был безупречен, но излишне правилен – отсутствовал акцент, характерный для уроженца той или иной германской земли.

– Я так понимаю, штурмбанфюрер, что вы посланы сюда в роли командира рекогносцировочного отряда, – сказал генерал, – от Третьего танкового корпуса ваффен СС, если я правильно прочел ваши документы. У вас не будет возражений, если я позвоню в штаб Хауссера? Формальность, конечно, но так мне спокойнее.

Штурмбанфюрер зачем-то взглянул на часы. И ответил:

– Не советую, герр генерал. Ради вашего же здоровья.

Рэгнер хотел схватиться за кобуру – но второй из гостей был быстрее: мгновенно оказавшись рядом, он выкрутил генералу руку и с ловкостью фокусника извлек вальтер. В эту секунду Рэгнер успел левой рукой нажать кнопку звонка, скрытую снизу на столешнице. Всего лишь кнопка вызова адъютанта. Бедный Пауль, сейчас его убьют, те двое с автоматами остались в приемной, да и эти тоже вооружены – но стрельбу услышат и поймут, что враги уже здесь! Жить, конечно, хочется, но… Эти ведь все равно убьют. А если волею случая останутся свидетели, что он, генерал-майор Рэгнер, исполнил свой долг до конца, то семья не попадет в «изменники».

Адъютант, вошедший в кабинет через три секунды, застал пугающую картину. Его начальник в кресле, будто в полуобморочном состоянии, но в сознании и как потерявший от волнения дар речи. Оберштурмфюрер СС за спинкой кресла. И гость, по-хозяйски присевший на стол, вертя в руке пистолет генерала, будто продолжая разговор:

– Право уйти с честью надо заслужить! Жаль, что столь достойный германский воин оказался замешанным в неподобающих делах. Мы могли бы оказать вам последнюю услугу…

Тут гость вынул из генеральского вальтера обойму и выщелкал на стол все патроны. Взял один, вставил, вбил обойму в пистолет.

– Один патрон. Мы оставим вас одного, на пару минут. А после этот обер-лейтенант (кивок в сторону адъютанта) позаботится о вашем теле. Вот только это будет совсем не по-солдатски – уйти, когда враг на пороге, и оставить других расхлебывать то, что заварили вы. Через сутки здесь будут русские. А меньше чем через час сюда войдет полк ваффен СС. Частью на трофейной технике – нам еще не хватает недоразумений с вашим гарнизоном! Выбирайте – уходите сейчас, или решать вашу судьбу будем после, по вашему поведению в бою?

И положил пистолет на стол. Генерал молчал. Конечно, подумал адъютант, нелегко решиться на такое. По-видимому, эсэсовец истолковал это точно так же.

– Рихард! – в дверях тотчас же возник один из автоматчиков. – Проследи, чтобы нам не мешали. И никого не впускать! – И адъютанту: – Свободен пока!

Обер-лейтенант пулей вылетел из кабинета. Вытер вспотевший лоб, со страхом покосился на эсэсовцев, как статуи замерших у дверей. Вот, значит, как работает «комиссия 1 февраля»! А если и его, за тот разговор, когда он всего лишь усомнился в гениальности фюрера? Да ведь любого, если подумать, так можно – лучше подальше отсюда и не попадаться на глаза! Но покинуть свой пост адъютант не мог.

– Будьте вы прокляты! – в это время шипел генерал, потирая горло. – Вам все равно не уйти отсюда живыми! Предлагаю вам сдаться, обещаю что сохраню вам жизнь! Хотя это не положено, для переодетых шпионов!

– Вам уже лучше? – спросил «штурмбанфюрер». – Чуть сильнее – и этот удар ломает гортань, гарантированный труп. А так ничего страшного, дышите глубже. Но кричать не советую, по крайней мере до того, как закончим нашу беседу. И, ой, не надо негодовать – не одним же вам с «Бранденбургом» играться? Вы были на Остфронте, генерал? Даже если и нет – то наверняка знаете, как ваши солдаты поступали с нашим населением. Мы же для вас недочеловеки, рабочий скот. Ну так не обижайтесь, если и к вам так же – по совести, мы имеем право превратить Германию в пустыню.

– Варвары! – просипел генерал. – Теперь вы пришли мстить? Бедная Европа!

Он взглянул на картину на стене. Падение Рима – белые ступени, белые колонны какого-то храма или дворца, и толпа в белых одеждах, все женщины, прижимающие к себе детей, почтенные старики или подростки – с ужасом смотрят на надвигающуюся толпу звероподобных варваров с окровавленными мечами. Кровожадные морды дикарей кажутся черными, как и их доспехи, небо закрыто черными тучами или дымом, лишь близкий пожар дает кровавый отсвет.

– Ваши предки! – заметил гость, также взглянув на картину. – Еще в ту войну вы грозили «показать изнеженному Парижу ярость истинных гуннов». Вот только если вы солдат, а не собачье дерьмо, то должны прежде всего думать о тех, кто доверился вашей защите. О жителях этого города, например.

Тут русский снова взглянул на часы.

– Я напомнил вам о ваших зверствах над нашим населением – чтобы вы поняли: у очень многих из наших солдат, что будут здесь меньше чем через час, кто-то погиб так – наверное, в России нет семьи, кого бы это не коснулось! И что будет, если этот город придется штурмовать – или вы думаете, что ваш эрзац-гарнизон сдержит танки армии Катукова и морскую пехоту? Вот только населению не позавидуешь – во время штурма атакующие стреляют во все, что шевелится, и бросают в подвалы гранаты, и жгут огнеметами. От города останется ровное место, как от Варшавы – которую дешевле отстроить где-нибудь рядом, чтобы не вывозить щебень и мусор. Уйти на тот берег или получить оттуда помощь вам не дадут – мои люди уже засели на мостах, сменив ваших саперов – чтобы или сохранить, или самим взорвать, смотря по обстановке. На помощь сынов гор из крепости как и на фольксштурм не надейтесь – мосты в цитадель заминированы уже нами и перекрыты пулеметами, час продержимся по-всякому. И что, будете с полуротой жандармов и несколькими зенитными батареями против танкового корпуса воевать? Ну-ну!