Владислав Савин - Врата Победы: Ленинград-43. Сумерки богов. Врата Победы

Как в Будапеште, наш Андрюха-первый пулю словил. А ведь с самого начала здесь ни на одном из нас ни царапинки! И казалось, что так и будет, скоро уж войне конец. Вот только лимит удачи не бесконечен. Пуля совсем дурная была, не снайперская. Когда дело уже сделано, теперь на дно и залечь – и как вы это представляете, в городе, где идут уличные бои?

Слава богу, не насмерть – надеюсь, выкарабкается. Хотя будет ли он после годен к нашей службе без ограничений – это вопрос. И нам первый звоночек, чтобы себя самыми крутыми не считали. Первым он и оказался…

Затем были Кюстрин и Зеелов. И мы были приданы группе Осназ – на случай, если на мостах придется работать втихую. В принципе, эту задачу мы отрабатывали: подплыть ночью, взобраться по быкам к настилу (как? ну, вы обижаете – и инвентарь есть, и тактика, и тренировка) и поработать там с зарядами и проводами. Но герр генерала удалось взять на испуг – нет, «штурмбанфюрер» не я был, не настолько немецким владею, а еще один местный товарищ, кто, как Кузнецов-Зиберт, умел под немца маскироваться, партизан, Герой Советского Союза, Роберт Кляйн (в нашей истории не погиб, умер уже в девяностом). Его «адъютантом-оберштурмфюрером» был наш Валька, кто по-немецки шпрехает свободно – а я на шоссейном мосту работал, командир группы, а изображал лицо подчиненное, рядового эсэсмана, из-за моего дурного немецкого языка. Хоть и натаскивали меня здесь, заметно лучше уже говорю и понимаю – но акцент такой, что за немца никак не сойду.

И сентиментальным, что ли, становлюсь? Как сенсэй Уэсиба в старости – что грех людей убивать и калечить? Так рано вроде! И не жестокость, а военная необходимость – нельзя было саперов в живых оставлять! Старший там был, наверное из запаса, возраст уже за полста, а все еще летеха. И ведь был предупрежден, от своего же герр генерала, нам все сдать – ну зачем было упираться, ссылаться на какой-то приказ, подчинение, пытаться куда-то звонить? Его живым оставили как знающего схему минирования – а вот двух других там, в блиндажике у моста (когда вырыть успели?), пришлось в ножи. Затем и остальных из его команды, числом шесть штук – никто и крикнуть не успел. На вид, не солдаты, обычные мужики-работяги, руки в мозолях, в годах уже все. А после зенитчиков пришлось, там четыре ахт-ахта стояли, два на одном берегу, два на другом, и друг от друга в отдалении, мостов же два. Но пока налета нет, там лишь по одному часовому на постах – нам, ночью, это даже не смешно! С комфортом расположились немчики, не в землянке, а в каком-то домике рядом – вошли мы туда и тихо положили всех: десятка два, расчеты двух орудий, и большинство совсем щеглы, с виду и семнадцати нет – ну что они могли сделать при внезапном нападении, против спецуры в боевом режиме, всерьез настроенной убивать? Кто проснуться успел, лишь пищали «муттер» – как один, белобрысый, шейка цыплячья, руками лицо закрывает, за секунду до того, как я его… А если бы они из своих зениток по нашим танкам ударили?

Восточный берег, там тоже две зенитки «восемь-восемь» и еще малокалиберные, пришлось зачищать, уже когда наши подошли – пулеметами и снайперами с тыла. И больше всего мы опасались, что наши не поймут, эсэсовский камуфляж увидев, и влепят – но в передовом отряде про нас предупреждены были, так что обошлось.

И стало так на моем счету четыреста убитых врагов. Считая, правда, и американцев, когда мы уран от «Манхэттена» отбивали. Ну так – они бы нас пожалели?

На плацдарме мы побывали, но на передовую не лезли. Ну кроме как ночью, на саперов охотиться – как на медведя на овсах. Наши там столько мин накидали – а немцы пытались ночью то ли втайне снять, сделав проходы, то ли просто разведать границы минного поля. А в ПНВ (живые пока еще, привет из 2012 года!) все отлично видно, целишься, стреляешь! На вторую ночь снова – да что они, безбашенные совсем, или фанатики ваффен СС, все ползут и ползут? Одного постарались подранить, наши сползали, притащили. Утром сходил, на допросе поприсутствовал – никакой не убежденный наци, зиг хайль не орал, такой же мужик в возрасте уже, каких мы у моста в воду побросали. Чего ж ты полз, дурик, жить надоело? Надо, потому что приказ! За нами Германия… ну, дальше пошло-поехало про русских варваров, от которых свой дом надо защищать. А после обнаглел настолько, что попросил нас на ту сторону через парламентера или еще как сообщить, что он и все другие, кого мы там у минного поля положили, не перебежчики, а убиты в бою – тогда семьи пенсию получат, а иначе их в концлагерь!

А после это и случилось. Днем, десятого февраля. Немцы атаковали, но как-то вяло, наши отбрехивались – в общем, обычное дело. Мы возле радиомашины были. К этим фургонам с антеннами уже давно у нас привыкли – вот только мало кто знал, что бывают они двух видов. Вернее, фургон, аппаратура, антенны – все то же самое, но вот если еще и ноут добавить… Тогда – и оцепление по периметру, «стой-стреляю», и команда волкодавов наготове, чтобы немецкие диверсы не подкрались, и рядом обязательно взвод танков, на случай, если немцы прорвутся, и зенитки, обычно две батареи, 37-миллиметровые, и пулеметы, КПВ или ДШК. Если с ноутом, то это и радиоразведка с расшифровкой, и управляемое глушение, эфир сканируется, и только немецкие станции забиваются, на любой волне, и управление войсками. А без ноута – может лишь тупо глушить помехой на заранее заданной частоте, обычно брали стандартную для немецких раций. Но аппаратура совместима – к любой такой машине можно ноут подключить, и работаем по первому варианту! На плацдарме была станция именно такая, и что любопытно, с оператором из местных! Научили человека, как мышкой юзать и на какие кнопки нажимать – а больше ему и знать не обязательно. Но иногда возникали вопросы – и товарищи уже знали, что обращаться конкретно к нам. Так мы в тот день на особо охраняемом объекте и оказались.

Случаи, когда такие станции радиовойны вдруг подвергались авиаударам, уже бывали. И успешные в том числе, и диверсов наши ловили – но вот в «полной конфигурации» еще не была потеряна ни одна. Потому что располагалась, как правило, возле штаба фронта или армии, какое там ПВО, можете представить, а прорыв туда немецких танков или нападение «Бранденбурга» в конце войны – это уже из области фантастики. И подозреваю, что загоняли нас к связистам при первом удобном случае, наши отцы-командиры, потому что не желали в случае чего за нашу гибель отвечать, «на передовой и без вас есть кому». А радиофургоны при штабе считались самым безопасным местом. До того дня.

Я там был, Андрей-второй, Валька, Шварц. Все было как положено – фургон окопан, пара танков рядом, зенитки стволы задрали, причем половина расчетов на месте, про охрану-оцепление молчу. Вопрос был пустяковый, это нам комп привычен, ну а местный товарищ, в чине лейтенанта ГБ, банально кликнул не туда, и теперь боялся переходить по ссылке «да/нет». Восстановили мы настройку, вылезли, пейзажем любуемся… И тут началось!