Владислав Савин - Врата Победы: Ленинград-43. Сумерки богов. Врата Победы

Солнышко светит. Температура – градусов пятнадцать: юг. День к вечеру близко. К вечерней сводке успеем – что там под Берлином творится, скоро ли конец войне? Бежим, лезем, причем не колонной, а несколькими тройками, параллельно, как фланги друг другу страхуя. Сейчас поворот, и домой.

И тут из проулка между складами, метрах в ста, раздался истошный крик.

Это же место и время

Серый кот выходил на свою обычную охоту.

Коты не собираются в стаи? Зато стаи есть у собак и людей! И кот успел твердо усвоить, что на территории человеческой стаи, где вожаком его Хозяин, охотиться можно беспрепятственно. Не ради пищи – на кухне коту всегда находились мясные обрезки или потроха, – но ради порядка! У каждого уважающего себя кота должна быть территория, которую подобает обходить дозором, не завелись ли там крысы и мыши.

Кот смутно помнил мягкий диван, лампу под зеленым абажуром и прежних хозяина и хозяйку – но это было бесконечно давно. Теперь у кота был другой Хозяин, правда, он часто пропадал, наверное тоже ходил на охоту, но всегда возвращался, довольный и усталый. Только ему кот позволял себя гладить, а еще играть с собой – как, например, в «цап-царап». У котов скорость реакции где-то вчетверо быстрее человечьей, но Хозяин часто успевал хлопнуть кота по брюху, по боку, даже по голове и отдернуть руку быстрее, чем кот – перехватить лапами. Однако кот учился тоже – нет, он знал, что хозяйскую руку цапать нельзя, но игра была так увлекательна, что не всегда получалось убирать когти! Тогда Хозяин перешел на деревяшку (учебный нож для отработки приемов рукопашного боя) – или же, опустив кота на пол, сам вооружался шваброй или пытался попасть в увертывающегося кота бумажными шариками – в общем игры были самыми разнообразными! Впрочем, люди этой стаи любили играть – сколько раз кот видел, как они сходились друг против друга, не насмерть, но в игре, каждый пытаясь коснуться противника рукой, ногой, ножом, прикладом. Короткие удары в постоянном движении – кот тоже опробовал эту тактику на попавшемся ему семействе крыс и нашел, что она гораздо лучше, вместо одной добычи ему досталось три, а еще можно работать всеми четырьмя когтистыми лапами и зубами. В жизни коты (как и собаки) часто перенимают характер своих хозяев – так представьте кота, живущего при роте спецназа!

Единственно, коту не нравилось, что территория постоянно менялась. И ее каждый раз приходилось обследовать и осваивать заново. Потому, ради осторожности, сначала кот бегал вместе с Хозяином, запоминая границы своих новых владений, затем решался отбегать в сторону, но так, чтобы Хозяин был где-то поблизости, и лишь уже освоившись, позволял себе ходить свободно, уже по знакомому месту. Вот и сейчас кот знал, что рядом бежит Хозяин, с людьми из его стаи – но где было людям, между домами и заборами, угнаться за котом?

И тут из-за угла впереди появился человек. Чужой – и Хозяин, и его друзья пахли совсем иначе. Человек нагнулся, пытаясь схватить кота за загривок, в другой его руке блеснул нож. Хозяин проделывал это куда быстрее!

– Шайзе! – сказал человек, когда кот, извернувшись, вцепился в его руку и зубами, и когтями. И пытался ударить кота ножом – но кот, тотчас же отпустив пораненную руку, прошмыгнул у человека между ног и впился ему сзади в лодыжку, прокусив сухожилие. И отскочил, злобно шипя – шерсть вздыблена, хвост трубой. Человек заорал и сунул руку в карман, доставая пистолет.

– Хальт! Хенде хох, сука!

Кот опустил хвост и недовольно муркнул: «Хозяин, мог бы и побыстрее!»

Маэстро проклинал свою «удачу» и этот день – это надо же было так глупо попасться! Мы все, конечно, патриоты рейха – но Германия войну проиграла, надо смотреть правде в глаза. И огромная разница – бравировать перед подследственными или всерьез задуматься о будущей собственной судьбе. Надо было успеть соскочить с поезда, на всех парах несущегося к обрыву, и отступление немецкой армии давало тому лучшую возможность, не хватало еще попасться по обвинению в дезертирстве, а штрафной батальон Остфронта – это тот же смертный приговор! Правда, здесь, в Тулоне и Марселе, был риск быть узнанным – но и выгода от знания кое-каких людей и маршрутов, в Швейцарию или в Испанию, будет видно! А следователю гестапо несложно добыть и подлинные французские документы (одного из расстрелянных – и по возрасту, и даже внешне похож), и штатскую одежду, и кое-какие ценности (золото и валюта из числа утаенного при обысках) – достаточно, чтобы начать новую жизнь в другой стране. Затеряться при эвакуации, «пропасть без вести», пересидеть в подготовленном убежище, в подвале одного из складов – и вылезти, не сразу, когда русские только что вошли и стреляют во все, что шевелится, но и не тянуть, когда уже будет наведен порядок. И кто заподозрит скромного француза (благо Маэстро, будучи родом из Эльзаса, на этом языке говорил свободно), одного из многих беженцев, сорванных с места войной? Тем более надо всего лишь, выбравшись из порта, найти в городе одного скользкого типа, промышлявшего контрабандой, а еще подрабатывавшего агентом гестапо – он не откажется помочь, не ради любви к рейху, а чтобы не быть выданным. Правда, он может решить, что концы в воду (в виде трупа) надежнее – ну так парабеллум в кармане, и быть начеку, да и не знает этот месье, один я или за мной организация. Все было бы так – если бы не те проклятые консервы!

Маэстро был предусмотрителен, сделав в убежище запас продуктов. Но консервы оказались протухшими – чертова интендантская крыса, ну попадись он мне еще! Двое суток просидеть на одних сухарях и воде, желудок уже сводило – и этот кот, а кошачье мясо совсем как кроличье, если правильно приготовить! Захотелось поужинать, вспомнить Сталинград, только так там и питались – ели котов, собак, ворон и дохлую конину. Так мало того, что кошак оказался необычно ловким, еще и русских черт принес! Причем не патруль из простой пехтуры, а судя по камуфляжу и поведению, егеря-антидиверсы, самый опасный противник, специально натасканный на таких, как он! Попробовать отбиться? Парабеллум в руке, запасная обойма в кармане, убежище рядом, и скоро уже стемнеет… Не получится, их трое – нет, уже шестеро, и кажется, там еще кто-то есть, и все с автоматами и стоят грамотно, даже дернуться не успеет, изрешетят! Умирать очень не хочется – а ведь убьют, прямо здесь и сейчас!

Пистолет стукнул о камень. Маэстро поднял руки. В конце концов, отчего бы мирному французу не иметь оружие, подобранное на всякий случай, в городе ведь наверняка грабежи – особенно туркоарабы из вспомогательной полиции свирепствуют, не думают, обезьяны, что с ними после будет! Архив гестапо уничтожен, он лично проследил, свидетелей из подследственных не так уж много – живых, ну а персонал должен был удирать куда быстрее частей вермахта, не ожидая от русских, да и от освобожденных французов ничего хорошего! Трое русских подходят, а шестеро, вижу их, прикрывают, держат периметр – да, опытные, сбежать от них точно не удалось бы! Поставили лицом к стене, обыскали – тоже умело, не только карманы, но и все места, где может быть что-то спрятано. Документы их старший себе в карман сунул, даже не читая – плохо, значит, в СМЕРШе разбираться будут. И проклятый кот здесь же крутится, пнуть его напоследок – единственное, что остается!