Владислав Савин - Врата Победы: Ленинград-43. Сумерки богов. Врата Победы

Кот увернулся опять! Высоко подпрыгнул, шипя, как кобра, повис на штанине и впился зубами между ног Маэстро. Гестаповец заорал, пытаясь отцепить этого чертового зверя, и тут же получил жестокий удар по почкам.

– Рук не опускать! – сказал русский. – И не сметь обижать моего кота, урод! Руки на затылок – и пошел!

Кот спрыгнул наземь, подошел к русскому, с урчанием потерся о ногу. Так это не обычный кот, а как собака – служебный, дрессированный! Русских понять невозможно, они и котов могли поставить в строй.

– А еще он вцепляется и выцарапывает глаза, – сказал русский насмешливо, – и любит откусывать уши, нос, пальцы. А когда почует кровь, то совсем звереет, даже я его боюсь, может горло перегрызть. Попал ты, фриц, – все это у тебя еще будет, на допросе.

Маэстро вздрогнул, представив эту процедуру – он любил причинять боль другим, но никак не переносить ее сам. А травить допрашиваемого специально обученным котом – это надо было додуматься, русские варвары, звери! Черт, этот русский же по-немецки говорил, и я показал, что понял! И татуировка под мышкой, группа крови – господи, ведь эсэсовцев они в плен не берут, а сразу ставят к стенке! Если только пленный не представляет оперативный интерес! А я ведь знаю достаточно много!

– Я хочу сделать заявление! Я старший офицер гестапо и готов добровольно сотрудничать с русской контрразведкой!

Капитан Смоленцев, Брюс. То же место и время

А я всего-то приколоться хотел, ну и проверить свой немецкий. Вот фриц пошел, слабоват на расправу! Впрочем, фильм помню, еще по той прежней жизни, «Майор Вихрь», как там абверовец свои услуги предлагает – все по-разумному, война кончается, о себе надо подумать. Ну да это уже не наше дело – сдали мы этого в особый отдел к морпехам, там с ним уже разберутся до конца. А кота Партизана даже не знаем, как наградить – тушенкой, так он и так на кухне жрет от пуза! У англичан, слышал, в этой войне животным настоящие награды вручали – собакам, лошадям, даже почтовым голубям – так у нас это не принято. Валька предложил коту ошейник сшить и на него немецкий Железный крест повесить, а то и два, не жалко – что цепляться и греметь будет, так это лишь как парадная форма! «Ты что, обалдел – фрицевские награды, за хорошее дело?» Так и не решили.

Слушали сводку Совинформбюро. Началось наконец – наши на Берлин наступают! А мы тут застряли – ну, разве с «лягухами» Боргезе сцепиться придется, когда юг Италии освобождать будут? Завершится война через пару недель. Вот юмор, если тоже будет Девятое мая – а я так майора и не получил. А в мирное время… впрочем, что гадать? Да и с самураями еще разбираться придется!

Сглазили – еще до полуночи пришел приказ. Основной состав роты остается здесь – причем один взвод предстоит выделить на ЧФ, тоже, наверное, после в роту и в батальон подводного спецназа развернут! А спецгруппе (список прилагается, все наши, из будущего) срочно отбыть в распоряжение штаба Первого Белорусского фронта, самолет уже выслан. Так это к Берлину – неужели, Гитлера брать будем?

Прощай, Лючия, – вряд ли в Италию вернусь. Хотя кто знает? Ну, кроме командования.

США, Майами, 15 апреля 1944 года

Америка – свободная страна!

Без шуток – что есть абсолютная свобода? Когда любая свободная личность имеет право взять то, что ей нужно. Ну а кто-то по жизни оказался более свободным, чем ты – утешайся, что ты имел такое же право… если бы сумел им воспользоваться! В замшелой Европе были сословия – ну а в Америке все равны (если отвлечься от наличия денег в твоем кошельке и чего-то стреляющего в твоем кармане). А еще американцы очень долго не знали, что такое налоги – подоходный ввели лишь в начале двадцатого века, основным источником пополнения казны были акцизы, о которых «конечный покупатель» и не знал; в тех же редких случаях, когда правительство пыталось как-то обложить своих граждан, поручать это дело приходилось отпетым сорвиголовам, поскольку убийство сборщика налогов еще в девятнадцатом веке считалось в обыденном сознании вовсе не преступлением, а достойным поступком. Вот отчего так – если дать людям абсолютную свободу, то очень скоро явочным порядком окажется, что кто-то свободнее прочих? И вопрос интересный: что хуже – тирания с несправедливым, но все же порядком, или полный криминальный беспредел? Кто сомневается, поинтересуйтесь историей штата Канзас, как там году в 1843 решали вопрос железнодорожного строительства – суть была в том, что по тогдашнему закону земля за несколько миль в ширину от путей отчуждалась в собственность железнодорожной компании, которая продавала или сдавала ее тем же фермерам. Так как ко всем заинтересованным сторонам активно подваливала поддержка, хмурые и злые ребята с чем-то огнестрельным (винчестеров еще не было, а кольт уже изобрели), то через четыре года Канзас превратился в выжженную пустыню, по которой гонялись друг за другом вооруженные до зубов банды числом в сотни, а то и тысячу голов – а губернатор, законная власть, сбежал, опасаясь за свою жизнь. И все вроде хотели прекратить, понимая, что с войны никакой прибыли не получишь, но не могли решить частный вопрос, кому стать железнодорожным магнатом, а кому убираться прочь с пустыми карманами.

Отсюда следует, что сама по себе политическая форма, республика, монархия, да хоть диктатура, еще не является гарантией свободы. Особенно когда к ней прилагается протестантская этика – что бог отмечает угодных ему уже в этой жизни, а значит, личный успех – это все, и не имеет никакого значения, какой ценой я добыл свое состояние и сколько неудачников, богу неугодных, заплатили за мое благо. Но ведь мы все видим себя на месте успешных, и никто – на месте проигравшего, о'кей? Ты можешь утешать себя, что игра честная, и теоретически чистильщик сапог может стать миллиардером и сенатором (что, как ни удивительно, правда – тому подтверждением история клана Кеннеди, кем был их прапрадед) – вот только пряник один, а желающих много, прикиньте вероятность и качества, которые потребуются, чтобы пробиться наверх.

Вы скажете, если взглянуть на список американского высшего общества, не только президентов, но и сенаторов, конгрессменов, членов сенатских комиссий, директоров Федеральных бюро и Комитетов, министров, начальников департаментов и прочее, и прочее, то вы увидите одни и те же фамилии на протяжении многих лет и десятилетий – все члены семей: братья, дети, кузены. Что это, если не подобие дворянства, причем наследственного? Так и тут остается приоткрытой маленькая дверца для талантливых чужаков, и чтобы разбавить кровь – а при неудаче, и найти виновного, не трогая своих. Но все же Америка свободная страна, а не какая-нибудь диктатура – ни один американский президент не мог похвастаться даже неофициальным титулом «вождь нации»; если в Европе правитель должен быть Правителем – агрессивные соседи рядом, и всегда может экстренно понадобиться «кризис-менеджер», то в Новом Свете президент был не более чем «генеральным директором» фирмы под названием Соединенные Штаты. А что бывает с гендиректором, посмевшим пойти против воли учредителей, хозяев капитала? Хотя такое случается очень редко – опасных просто не допускают даже приблизиться к такому посту, – и все равно в аппарате власти существует сложная система противовесов, как, например, вице-президент там вовсе не «старпом» при президенте, а скорее, как раз такой противовес ему, но выдвигаемый президентской же партией!