Евгений Шалашов - Призраки Черного леса

Высморкавшись и вытерев слезы, будущая супруга продолжила:

— Александр был очень красив. Наши соседи и даже герцог не раз предлагали отцу отдать его в услужение своим женам, но он отказывался. Как думаете, почему?

— Ваш отец, дражайшая невеста, был прав. Мой собственный батюшка тоже когда-то отказался отдать меня в пажи. И отказал не кому-нибудь, а жене старшего брата, сказав, что подвязывать дамам чулки, выносить за ними ночные горшки и таскать любовные записочки — это не занятие для будущего воина.

— А кем была жена вашего… вашего дяди? — хитренько посмотрела на меня Кэйтрин.

— Ну, вообще-то она была грозной особой. Жена главного лавочника — заправляла всеми лавочниками нашей деревни!

— У лавочницы были пажи? Не смешите меня. Неужели вы считаете меня дурой, не способной понять, что мой жених не тот, за кого он себя выдает? — сморщила нос Кэйтрин.

Вот уж нет… Кем-кем, а дурой моя невеста не была. И угораздило же меня сделать глупость! Ну, уговорил бы девчонку стать экономкой, домоправительницей, а теперь…

А теперь я лежу с ней в одной постели. Просто лежу и слушаю. Слушаю и лежу. Старею…

Между тем Кэйтрин продолжала допрос.

— Ну все-таки — кем была жена вашего дяди? — не унималась невеста. — Жене рыцаря пажи не положены, — принялась рассуждать Кэйтрин. — Супруге барона может прислуживать лишь один паж. Вы употребили множественное число — мол, дураков хватает… Значит, жена вашего дяди была графиней?

— Увы, должен вас разочаровать. Графиней она не была.

— Неужели герцогиней?

— Кэйтрин, вам еще не надоело? Жена моего дяди не была герцогиней.

Как сказать, что жена моего дяди была королевой, вернее, она и сейчас ею является.

Фрейлейн слегка надулась, пришлось пообещать, что, как только мы станем мужем и женой (может, она еще откажется), я все ей подробно расскажу. (Или не все и не очень подробно…)

За болтовней не заметили, как пролетело время. Видимо, пропустили не только завтрак, но и обед, потому что послышались шаги, донесся голос Курдулы, разыскивающей фрейлейн. В дверь раздался тревожный стук, и не успел я и рта раскрыть, как несносная кухарка сунула нос.

— Господин Артаке, а вы фрейлейн не видели? Она и на завтрак не пришла, а время к обеду. О…

Кэйтрин забралась под одеяло с головой, но было поздно.

— А кушать-то все равно надо, — назидательно покачала головой Курдула и ушла, прикрыв за собой дверь. Было слышно, как она сказала: — Ну, слава тебе господи, наконец-то.

После ухода кухарки Кэйтрин не смогла улежать на месте. Чего-то застеснялась, выскочила и убежала. Да и мне надо было вставать. И так провалялся в постели полдня, чего за мной не водилось.

Сегодня мы в первый раз обедали вместе. Курдула, подавая на стол, бросала на нас любопытствующие взгляды, но молчала.

После обеда все разошлись по делам. Кэйтрин уехала заказывать рамы для портретов своих предков, Курдула отправилась мыть посуду, а я поехал проведать нашего шойзеля.

Работа по строительству моста кипела. Дыр-Тыр заготовил камни, успел обтесать и теперь уже ладил волноломы.

— С десяток еще нужно, — вытер строитель пот с волосатого лба. — Быки поставлю, а там уже и пролеты. Думаю, недели за две осилю.

— Помощь нужна? — поинтересовался я. — Может, людей нанять, чтобы лес возили?

— Не, не надо! — замахал руками-лапами шойзель. — Они и бревна не так срубят, и окорят неправильно, уж лучше сам.

— Невесту нашел?

— Нашел! — гордо отозвался шойзель. — Вот, она мне подарок дала. После работы буду надевать. Лучше, чем тот кусок кожи, что ты прислал.

Дыр-Тыр вытащил из-под камня что-то среднее между поясом стыдливости и фартуком.

— Как с приданым дела? Может, подкинуть еще немного?

— Можно, — не стал жеманиться Дыр-Тыр. — Мне бы еще крейцеров двадцать.

— Двадцать крейцеров? — задумался я. Кажется, это медью…

— Ну, я понимаю, что много, — вздохнул шойзель, неверно истолковав мою фразу. — Можно хотя бы десять.

— Да нет, я не о том, — нахмурился я. — Если в пфенниги перевести — это сколько? Талер — шестьдесят пфеннигов.

— В пфенниге два крейцера, — воззрился на меня шойзель, словно учитель на нерадивого ученика.

— Значит, тебе нужно всего десять пфеннигов! — сказал я, радуясь, что сосчитал-таки.

— Нужно не в пфеннигах, а в крейцерах, — застенчиво сообщил шойзель. — А еще лучше — в полукрейцерах. Пфенниги менять некогда.

До меня стало что-то доходить.

— Значит, тебе нужны медные монеты?

— Ну да! — оскалил Дыр-Тыр зубы, способные перекусить гвоздь. — А как иначе невеста оценит — хороший я мостостроитель или нет? Чем больше меди, тем больше людей ездит. Значит, мой мост хорош!

Ну что тут скажешь? Не забыть бы. Ладно, дам поручение Томасу…

Время до полуночи тянулось медленно. На сей раз я был один-одинешенек. Томас и Кэйтрин ушли спать. Кот весь вечер вертелся под ногами, просил есть, но к ночи куда-то подевался. Может, не хотел встречаться с призраком, а может, просто ушел навестить подруг.

Я бы и рад сказать, что не было страшно, — бумага стерпит. Как можно бояться того, чьи кости видел собственными глазами? Но все-таки страх оставался. Я ждал появления призрака и боялся этого.

В ожидании боя часов чуть не до дыр проглядел пустующее кресло, но, когда молоточек ударил в колокол, отбивая полночь, вздрогнул от неожиданности, не успев заметить появления гостя.

Я поклонился призраку, отдавая дань уважения будущему тестю, пусть он и предстал в нематериальном теле. Странно, но рыцарь Йорген — или его призрак, какая разница? — тоже привстал и склонил голову.

— Здравствуйте, господин Йорген. Вы что-то хотите сказать?

— Шварцвальд…

Призрак старого рыцаря пропал. Именно что пропал, а не исчез, не испарился и не растаял. Значит, мне предстоит ехать в Шварцвальд.

— Возьми котика.

Ну конечно же брауни сует мне сопящего Шоршика. Взяв на руки кота, послушал урчание, стало легче.

— Отошло? — поинтересовался домовой. — Положи котика, спать иди.

Я послушно положил Шорша в кресло и пошел в спальню. Даже не удивился, застав в собственной постели девицу Йорген. Она-то не давала никаких обещаний.

Кэйтрин, услышав мои шаги, сонно спросила:

— Ну, повидал отца? Что он сказал?

— Просил меня в Шварцвальд ехать, — доложил я, начиная раздеваться. — Видимо, искать Александра.

— Я так и думала, — зевнула Кэйтрин. — Ничего, что я без спросу пришла?

— Э-э…

— Иди спать, Юджин, завтра будем думать.

Юджин, да еще и на «ты»? Что-то новое в отношениях… Вот и пойми этих женщин. Я забрался под одеяло, а Кэйтрин, прижавшись ко мне, заснула.

Я лежал, боясь пошевелиться, а рядом со мной беззастенчиво дрыхла девушка. И так вот — во второй раз… Точно — старею!