Михаил Алексеев - Капкан для «Тайфуна» [litres]

– Вот! Смотрите! И не говорите, что не видели!

Капитан поставил на стол маленький чемоданчик. Расстегнул на его боку молнию и достал черный плоский предмет. Чем-то щелкнул и откинул крышку. Что-то нажал, и крышка осветилась, оказавшись экраном. Через несколько минут Степан и Александр, забыв про коньяк, зачарованно смотрели фильм «Офицеры».

Утром их разбудили грохот очередей автоматических пушек. Когда они, одевшись кое-как, выскочили на улицу, в небе таял дым от упавшего самолета, а зенитная установка, урча дизелем, меняла позицию. Не сговариваясь, оба ротных направились на КП. Васильев был уже там. С ним на КП находился расчет БПЛА, который готовил к полету свою птичку, и артиллерийский наводчик. Васильев оглядел помятых со сна и вчерашнего возлияния коллег и поинтересовался:

– Ну, как состояние, товарищи офицеры?

– Воды нет? – хриплым голосом поинтересовался Ефимов.

– Вон, фляга стоит. Только сейчас вас развезет. Хотя… пейте! И зачем вы спирт пили? Коньяка не хватило?

– Мы? Когда?

– Тогда! Фильм смотрели и периодически прикладывались к своим фляжкам. Я надеялся, там вода, теперь вижу, надежды мои были тщетны.

– Не помним! Ничего не помним!

– Понятное дело! А как песни пели, помните?

– Нет!

– А как баб искали?

– Бл…!

– Да ладно, шучу! До баб вы не продержались! Пейте воду! Я как знал, не злоупотреблял вчера. Ща бой будет. Нужен хоть один трезвый командир!

– Откуда знаешь?

– Ну, во-первых, со штаба сообщили. Данные радиоперехвата, мы как раз находимся на направлении главного удара немецкой танковой дивизии. Что вполне объяснимо, исходя из нашего расположения. Во-вторых, неспроста их разведчик прилетал. И третье, под утро мои парни уничтожили их разведку. Плюс отстреляли саперов, которые пытались снять минное заграждение. Но сейчас все разъяснится. Давайте приводите себя в порядок, и ждем картинку с птички.

– А наши что? Прозевали? – уточнил Гришин после того, как утолил жажду.

– Не могу ответить однозначно. Дело в том, что и разведку, и саперов обнаружила РЛС еще задолго до того, как их смогли бы засечь дозоры и охранение. Но понятно, неспроста это все. Что и подтвердила информация из штаба. В общем, слушайте сюда, по их фрицевскому плану через двадцать минут нас должна атаковать, точнее начнет двадцатиминутную артподготовку, 11-я танковая дивизия немцев, которой командует… Щас посмотрю, на бумажке записал. А! Вот! Генерал-майор Ханс-Карл Фрайхерр фон Эзебек. Во! Хрен выговоришь! Продолжаю. Понятное дело, не вся дивизия будет пытаться щемить именно нас. Но как я уже говорил, мы находимся на направлении главного удара. Так что на нас отряжены следующие силы – танковый и пехотный полки, два дивизиона артполка и подразделения усиления дивизии. И все это на наши неполные три километра обороны. Хотя… Зацепят они и Истомино, и Желтоухи. Итого, нас пять рот на примерно шестикилометровом участке.

Тут Васильев отвлекся на вернувшихся в блиндаж операторов БПЛА.

– Ну, что там? Давайте, не тяните. И это, поднимите повыше, чтобы сразу всю перспективу взглядом охватить.

– Одну секунду! – боец защелкал клавишами.

– Вот! Подлетаем!

– Ух-е! – не сдержался Ефимов, вглядываясь в картинку поверх головы оператора.

Внизу камера дрона показывала несколько длинных линий танков и бронетранспортеров, построенных на заснеженном поле. Сверху еще не выкрашенная в зимний камуфляж техника виднелась черными квадратиками. Первые три линии составляли танки, потом шли три линии бронетранспортеров, которые стояли гуще, нежели танки.

В этот момент от экрана их отодвинул артиллерийский наводчик.

– Товарищи офицеры! Не мешайте работать!

Не отрываясь глазами от экрана, командиры рот посторонились, пропуская того к оборудованию. Усевшись, он попросил оператора разыскать в тылу у немцев их артиллерию и тут же начал вызывать известного ему абонента.

– Ща им связь отрубят. Чтоб не мешали стрелять, – с удовлетворением поделился он информацией.

На экране далеко в стороне от немецкого построения вспух разрыв. Судя по картинке, немцы на него внимания не обратили.

– Промазали! – расстроился Ефимов.

– Все нормально! – опроверг наводчик. – Так! Теперь их канониры!

Камера поплыла куда-то в сторону, и секундами позже они разглядели позиции немецкой артиллерии и суетящиеся вокруг пушек расчеты. Наводчик опять стал сыпать в эфир наборами цифр. Потом снова пауза, и снова разрыв в стороне от позиций. И снова это никак не сказалось на действиях противника.

– Все! Пристрелялись! Сейчас на нас будут работать дивизион «градов» и артполк. Смотрим!

Минуты две ничего не происходило, а потом немецкое построение покрылось десятками, если не сотнями разрывов. Причем огонь был такой плотности, что буквально через секунды все было закрыто дымом.

– Так! Это «грады» отработали. Смотрим артиллерию, – комментировал наводчик.

Камера снова ушла куда-то вверх, но разглядеть что-либо было невозможно, позиции немецкой артиллерии также оказались закрыты разрывами снарядов крупного калибра.

– И здесь нормально! Давай-ка вот в эту точку переместись, тут, разведка подсказывает, у них что-то типа штаба или узла связи. Надо посмотреть, – толкнул наводчик оператора.

Картинка внизу поплыла, «птичка» полетела в другое место.

Минуты через три внизу появилась деревня.

– Мытишино! – подсказал оператор.

Показалась колокольня церкви, и в нескольких сотнях метров за ней на деревенской улице все присутствующие разглядели отдельно стоящий добротный дом, возле которого скопились автомашины и мотоциклы. Виден был часовой у входа, и, самое главное, прямо у крыльца стоял грузовик с кунгом и развернутыми радиоантеннами.

– Вот он! Повиси тут! Сейчас я все организую!

Снова набор цифр – и за околицей разрыв снаряда. Удовлетворенное хмыканье наводчика. Снова набор цифр и…

И дом и все вокруг закрылось разрывами не менее чем десятка снарядов 152-миллиметрового калибра.

Наводчик поблагодарил абонента за работу и отключил радиостанцию.

– Пока все! Концерт по нашим заявкам окончен. Сейчас артиллерия будет работать с другими слушателями. Просили нас не уходить с их волны и оставаться с ними.

– Не понял! Зачем тогда радиостанцию выключил? – удивился Гришин.

– Да это он так, выеживается, радиолюбитель хренов, – пояснил Васильев.

– Но спасибо богу войны в твоем лице. Я думаю, до обеда немцы отложили наступление. Артиллерия свое слово сказала. Теперь наш черед. Из того, что мы знаем и видели, как бы не дело дошло до триариев.

– Чего?

– До третьей линии нашей обороны, другими словами. Поэтому, Степа, твой правый фланг до деревни. К тебе перебрасываем немецкие колотушки, их же танки и бэтээры. За тобой становятся минометчики и гаубицы. На правом фланге у нас лес, и немецкая пехота сможет подойти через него максимально близко в условиях нашей местности. И им же смогут прикрыться их танки, атакуя соседа справа и тебя. В данном случае дистанция прямого выстрела из трофейной техники. Еще в помощь к твоим противотанкистам даю весь свой ПТВ. Ну, и может случиться так, что РПГ попробуете. Но лучше не допустить до этого. Минное поле я активирую сам. Буду следить за обстановкой, но и ты, если я проморгаю, дай мне знать, что пора.