Александр Михайловский - Имперский союз: В царствование императора Николая Павловича. Разминка перед боем. Британский вояж

– Господин Шумилин, соблаговолите объяснить мне – что сие значит! Откуда вам известно мое стихотворение, которое я написал совсем недавно и никому еще не читал?!

– Успокойтесь, Михаил Юрьевич, – примирительно сказал Одоевский. – Поверьте мне – я сам был не менее вас удивлен, когда первый раз встретился с Александром Павловичем. И на то есть причины…

– Я не понимаю вас, князь, – раздраженно произнес поэт, – я знаю вас, как человека порядочного, и полагаю, что вы не намерены шутить надо мной, словно над каким-то безусым юнкером.

– Михаил Юрьевич, – снова вступил в разговор Шумилин, – вы помните легенду о вашем знаменитом шотландском предке, Томасе Рифмаче? По преданию, он семь лет прожил в волшебной стране эльфов и, вернувшись оттуда, стал пророчествовать, предсказывая людям их будущее. И все его предсказания удивительным образом исполнялись.

Слушая Шумилина, Лермонтов машинально кивал головой, а после последних сказанных им слов побледнел, словно лист бумаги.

– Так вы из страны эльфов, – изумленно воскликнул он. – И вы, князь, – укоризненно обратился он к Одоевскому, – тоже побывали в той волшебной стране? Почему же вы мне об этом ничего не сказали?

– Видите ли, Михаил Юрьевич, – сказал Шумилин, решив выручить Одоевского, – князь был связан честным словом, которое он нам дал. Без нашего согласия он не имел права кому-либо рассказывать об увиденном там. А насчет страны эльфов? Нет, мы пришли в ваш мир не из этой мифической страны, а из будущего. Потому-то я знаю стихи, которые вы только что написали, а так же и те, которые вы еще напишете.

– И из какого года вы прибыли к нам, господин Шумилин? – Лермонтов верил и не верил в то, что говорил ему этот удивительный человек.

– Мы из третьего тысячелетия, из 2015 года, – ответил Александр. – Я с моими друзьями отправился в ваш девятнадцатый век, чтобы предостеречь вас, наших предков, от совершения тех роковых ошибок, которые стоили многим из вас жизни.

И Шумилин выразительно посмотрел на Лермонтова. Тот, видимо поняв, о чем идет речь, снова побледнел и промолвил хриплым от волнения голосом:

– Вы даже знаете – как и когда я умру?

– Знаю, – коротко ответил Александр, – и хочу, чтобы вы так рано не ушли из жизни…

Малогабаритный «жучок» в кабинете мистера Уркварта, установленный Надеждой во время ее визита к «лохнесскому чудовищу» – такое прозвище дал неугомонному шотландцу Щукин, – работал превосходно.

Подполковник и Вадим Шумилин по очереди прослушивали разговоры Уркварта с посетителями кабинета и были в курсе всех его текущих дел. А их у него было немало. К нему приходили как коренные жители Британии, так и иностранцы, волею судеб оказавшиеся на берегах Туманного Альбиона.

Посетил мистера Уркварта и бывший министр иностранных дел Российской империи в годы царствования царя Александра Благословенного князь Адам Ежи Чарторыйский. Этот матерый русофоб после польского мятежа 1831 года, во время которого он был председателем Национального правительства Польши, при приближении русских войск к Варшаве бежал в Париж. Всю свою нерастраченную ненависть к России и русским князь использовал для подстрекательства европейских держав и Турции против страны, в которой он был когда-то обласкан и допущен до руководства ее внешней политикой.

Шотландец и поляк давно уже сотрудничали в темных делишках, направленных против России. Они формировали отряды польских наемников, отправляемых через Турцию на Кавказ для того, чтобы сражаться там с русскими. Британия давала деньги, причем деньги немалые, а польская эмиграция – рядовых участников мятежа, которые воевали вместе с немирными горцами и клали свои головы за чужие Польше интересы. При этом часть английских гиней прилипала к рукам польских магнатов.

Вот и сейчас князь Чарторыйский прибыл из Парижа в Лондон для того, чтобы получить из рук мистера Уркварта очередную субсидию. Щукину было противно слушать, как высокородный вельможа из рода Гедиминовичей, словно барыга на базаре, торговался с британцем за сумму, которую он хотел получить за головы тех простаков, считавших, что в горах Кавказа они сражаются за возрождение Речи Посполитой «от можа до можа». В конце концов, сэр Дэвид и князь Чарторыйский сторговались, и вскоре еще десяток-другой горячих польских парней должны будут отправиться на Кавказ, где их вскоре убьют, причем не только русские солдаты и казаки, но и, как это часто бывало, сами горцы, которые в душе презирали предателей.

В разговорах мистера Уркварта с его визитерами была озвучена одна важная информация. Оказывается, весьма обеспокоенный появлением в своем доме подозрительной «венгерки» – кандидатки на должность служанки, – а также странным исчезновением своего помощника Джона Мак-Грегора, следы которого, несмотря на все старания лондонских полицейских, так и не были обнаружены, Дэвид Уркварт решил на какое-то время отправиться на континент, чтобы сбить с толку своих недоброжелателей и противников. Ну и заодно побеседовать кое с кем из международных авантюристов, кормившихся из рук британцев.

И еще – через своих осведомителей мистер Уркварт узнал о том, что в окружении княгини фон Ливен появились таинственные русские, после чего та стала активно объезжать своих знакомых из числа лондонского истеблишмента и вести с ними какие-то долгие разговоры. Узнав об этом, Уркварт приказал своим людям начать слежку за домом княгини фон Ливен и установить личность подозрительных незнакомцев, чье появление, скорее всего, и послужило причиной всех дальнейших пренеприятных для него событий. Опытный разведчик чувствовал, что визит странной дамы, исчезновение своего верного слуги и неожиданная активность внезапно объявившейся в Лондоне русской княгини – это звенья одной цепи.

«А вот это уже опасно, – подумал Щукин, услышав во время прослушки о мерах, принятых Урквартом. – Необходимо немедленно связаться с Джейкобом Уайтом и переслать записочку княгине – предупредить об установленной за ее домом слежке, а также о том, что ни он, ни его спутники больше не смогут с ней видеться лично. Сам же мистер Уайт должен приложить все усилия, чтобы выяснить – начал ли Уркварт готовиться к поездке на континент, и если да, то когда и через какой именно порт на побережье Британии он туда отправится».

Мистер Уайт блестяще справился с заданием. Ему удалось выяснить все подробности предстоящего европейского вояжа шотландского искателя приключений. Уркварт собирался покинуть Лондон через три дня, поздним вечером, тайно, с минимальным количеством слуг. Он намеревался на карете отправиться в Дувр, где его будет ждать заранее зафрахтованный быстроходный двухмачтовый люггер. На нем Уркварт намеревался переправиться в бельгийский порт Остенде, который и станет отправной точкой его предстоящего турне по Европе.