Александр Михайловский - Имперский союз: В царствование императора Николая Павловича. Разминка перед боем. Британский вояж

Адини неожиданно ойкнула и с мольбой взглянула на Брюллова.

– Карл Павлович, – девушка умоляюще прижала свои прекрасные руки с узкими изящными ладонями к груди, – я вас прошу не рассказывать, что я прыгала с парашютом, моему батюшке. Он будет очень этим недоволен и станет меня ругать.

– Ваше императорское… – тут Брюллов заметил укоризненный взгляд Ольги и поправился: – Милая Адини, я клянусь вам, что все сказанное вами здесь не узнает никто. Ни в этом мире, ни в нашем. А я восхищен вами и вашим мужеством. Я бы, наверное, умер от страха, шагнув в пустоту и полетев вниз. Хотя… – он лукаво подмигнул Ольге, – с моей прекрасной дамой я готов отправиться даже в преисподнюю.

Так за разговорами и шутками пролетел вечер. Китайский ресторанчик находился недалеко от дома, в котором жили Щукины, и Адини, выйдя на улицу, попросила Надежду прогуляться пешком, благо вечер был теплый, и дождя, такого привычного в это время года для Северной Пальмиры, не было.

Надежда согласилась, незаметно бросив взгляд через плечо и заметив, что мужчины, сидевшие рядом с ними в зале, тоже поспешили рассчитаться с официантом и вышли из ресторана.

Как она и предполагала, они прогулочным шагом двинулись вслед за ними. Ольга и Брюллов их, похоже, не интересовали.

– Скажи мне, Надин, – тихо спросила Адини, – тебе не страшно было, когда ты отправилась вместе со своим отцом в Англию? Ведь там стреляли и убивали… Как хорошо, что мой Николя, – тут она покраснела, – да-да, мой Николя, оставался на корабле…

– Адини, – задумчиво произнесла Надежда, – тебе трудно понять нас, как и нам бывает трудно понять вас. Я, к примеру, смотрю на все эти дела спокойно, хотя мне тоже стало не по себе, когда отец велел ликвидировать захваченного подручного мистера Уркварта. Вот так вот – взять и убить человека. Хотя, как выяснилось во время его допроса, он рассказал нам о некоторых своих делишках, за которые его с чистой совестью можно отправить к праотцам. Или о захвате самого Уркварта. Там пришлось стрелять – правда, не мне, слава богу – и тоже лилась кровь.

– Это ужасно, – прошептала Адини. – А нельзя было обойтись без всего этого?

– Нет, нельзя, – твердо сказала Надежда, – порой приходится делать не совсем приятные вещи, дабы предотвратить большее зло. Этим, правда, занимаются в основном наши мужчины. Я помню, как переживала моя мама, когда папа уезжал в очередную командировку, из которой возвращались далеко не все. Как, сидя за столом, папа вместе со своими товарищами поднимали тост: «За тех, кто ушел от нас!» И пили не чокаясь. Такая уж у них работа… И Николя твой, он такой же, как мой папа. И Дмитрий – ты видела его – тоже из той же породы. И мы должны им помогать, нет, не убивать, а стараться сделать их жизнь счастливой, чтобы они дома оттаивали сердцем, забывали хотя бы на время о своей работе.

– Я все поняла, Надин, – после минуты молчания произнесла Адини. – Я очень люблю Николя. И я буду ему надежной помощницей во всех его делах. Ведь твой батюшка и мой Николя будут и дальше отправляться в свои ужасные командировки, где убивают и умирают. Я тоже буду не спать ночами, думать о нем, а потом радостно встречать, когда он вернется ко мне живой и невредимый… Надин, я так соскучилась по нему. Скорей бы наступило завтра, когда я снова окажусь в нашем мире, где меня будут ждать мой батюшка и мой любимый…

– Послушайте, мой друг, – сказал майору Соколову граф Бенкендорф, еще раз внимательно перечитав его докладную записку. – А вы не преувеличиваете, сообщая о недовольстве, высказываемом некоторыми нашими, гм, государственными деятелями из-за изменений в нашей внешней и внутренней политике?

– Нет, – майор отрицательно покачал головой, – я изложил на бумаге лишь то, что мне и моим людям удалось узнать достоверно. Возможно, что часть фрондеров открыто не выражают свое недовольство. Но в приватных беседах они говорят такое, что государю наверняка не понравилось бы.

– Вы говорите – «фрондеров»? – задумчиво спросил граф. – А что, пожалуй, хорошо сказано. Только вы, майор, должны помнить, чем закончилась Фронда во Франции. Тогда королеве Анне Австрийской и кардиналу Мазарини пришлось применить силу и пролить кровь, чтобы навести в стране порядок. Нам же вполне хватит и мятежа 14 декабря, о котором, похоже, кое-кто уже успел позабыть.

Дмитрий Григорьевич, я попрошу вас серьезно отнестись к сведениям, которые вам удалось добыть. Стояние на Сенатской площади тоже зарождалось в светских салонах и на вечерних посиделках гвардейских офицеров. Скажите, а что, по вашему мнению, больше всего раздражает наших новоявленных фрондеров?

– Ваше высокопревосходительство, Александр Христофорович, – майору Соколову вдруг стало жаль этого достойного человека, всю жизнь честно служившего России, – похоже, что недовольство некоторых высокопоставленных особ – просто эгоизм и зависть от того, что у государя появились новые советчики и фавориты. К тому же моим людям удалось установить, что некоторые дипломаты из иностранных миссий старательно подливают масло в огонь, рассказывая о наших друзьях из будущего совершенно невероятные вещи.

– Это британцы? – граф пристально посмотрел на майора. – Неужели у них хватает наглости заниматься тем же, чем занимался в Петербурге в начале века лорд Уитворт? [4] Граф Чарльз Уитворт – британский посланник в Санкт-Петербурге (1788–1800) – финансировал заговор против императора Павла I. Если вы, майор, добудете достоверные сведения об участии британцев в возбуждении недовольства против государя, то я сделаю все, чтобы их миссия в полном составе покинула Россию!

– Мы будем внимательно следить за подданными королевы Виктории, живущими в Петербурге, – ответил майор Соколов, – благо наши друзья не только снабдили нас своими хитрыми приборами, но и научили ими пользоваться. Теперь мы знаем, о чем толкуют эти господа, считая, что их никто не слышит.

Бенкендорф поморщился при последних словах своего помощника. Он, конечно, прекрасно понимал, что с заговорщиками нельзя сражаться с открытым забралом, но все же некоторые способы добычи весьма полезной информации вызывали у него некоторую брезгливость. Но граф знал русскую пословицу: «С волками жить – по-волчьи выть». Да и заговорщики действовали далеко не по-джентльменски. Ему вдруг вспомнился англичанин, захвативший в заложники крестьянскую семью и грозивший убить детей.

– Ну, а что слышно о наших друзьях? – Бенкендорф решил сменить тему разговора. – Как поживают подполковник Щукин, Александр Павлович Шумилин и Виктор Иванович Сергеев?

– Подполковник готовит новый вояж – на этот раз во Францию. Правда, туда поедет не он, а его новый помощник синьор Джакопо Бьянко. У него в Париже остались друзья, и он хочет, чтобы они продолжили работать на него, а следовательно, на Россию. – Майор не хотел раскрывать перед своим шефом истинные цели поездки корсиканца во Францию. – Синьор Бьянко – это человек, который был преданным слугой вашей покойной сестры.