Dr Gauss - M.E.T.R.O – 2 Отголоски прошлого [SelfPub, 18+]

Крыс осталось немного, но останавливаться они не собирались. Последний, оставшийся в живых солдат влез на крышу самого дальнего Дзота, и уже оттуда отстреливал рыскающих мутантов. И довольно успешно.

Обойдя укрепления, мы все-таки проникли в пещеру. Хотя, пещерой ее было назвать сложно. Установленные на входе решетки были закрыты лишь на засовы, никаких замков тут не было. Если постараться, можно было открыть засовы прямо так – через решетку. Внутри обнаружилось еще два спящих охранника – как их только стрельба не разбудила? Но хорошо ощутимый запах спирта все объяснил. Нет, конечно, не никто не говорит, что они алкоголики, но этиловый спирт периодически употребляли. Оно и понятно, все время одно и тоже – дежурство, дежурство… Да еще в таких тяжелых условиях.

Забрав их оружие, мы последовали дальше, предварительно закрыв за собой решетку – вдруг крысы проникнут? Прямо в скальной породе чередой направленных взрывов были созданы полости, впоследствии и ставшие камерами для пленников. Камер было много, но почти все пустые. Заключенные тоже имелись. Живых оказалось совсем немного. Всего трое. Во многих камерах лежали скелеты, или их фрагменты. Я ужаснулся – это что получается? Если тут кто-то умирал, тело не хоронили, и даже не убирали из камеры? Так оно и лежало, до полного разложения? Да, двери хоть и были добротными, но не герметичными, с откидными смотровыми окошками. Как же запах? Он никого не смущал, что ли?

Это было дико. Ужасно. Не по человечески. В кого же превратился сам полковник, если его люди допускали такое? Ответ всё-таки был: На одной из стен висела табличка с соответствующим изображением: В камеру запускалась крыса, которая с голоду и съедала остатки тел, до самых костей.

Как я и сказал, живых оказалось всего двое: худой, грязный солдат, скорее всего дезертир, да пожилая, до предела уставшая женщина в изорванном комбинезоне. Солдат в обносках военной формы сильно исхудал, осунулся и напоминал вурдалака. Из его камеры ощутимо воняло. Да и из других тоже.

– Э! Вы кто такие? – пробормотал дезертир, увидев нашу пеструю компанию.

– Как кто? Диверсанты! – Андрей взял слово. – Пришли тут все взорвать!

– Чего? Какие еще диверсанты?

– Те, которых полковник Зимин так боится.

– Зимин? А! Эта тварь… Тварь, что зовет себя офицером. Животное. Озлобленное, безумное животное. Псих. – Дезертир устало усмехнулся. – Ну, привет вам, диверсанты!

– Сам-то кем будешь? Как здесь оказался? И как давно?

– Дезертир я. Шесть лет. Или нет? – он задумался. – Кажется, семь. Да, точно. Почему здесь? Дал по физиономии офицеру одному. А потом отобрал его именное оружие.

– Какому офицеру?

– Да, есть тут один… Зимин его фамилия! – хохотнул он, затем сплюнул на пол.

– Зачем?

– Без разницы уже. Сволочь он.

– Так, погоди. Мы тебя выпустим.

– А зачем? Куда мне идти?

– С нами. На поверхность.

Но худой неожиданно расхохотался, а после, подавившись, закашлялся.

– Нечего мне там делать! А вот выйти отсюда – да, может и хорошо.

Дезертир уселся на пол камеры, смотря перед собой вытаращенными глазами. А затем, запел песню. Странную песню, на украинском языке. Мы переглянулись между собой. Павел пожал плечами.

– Эй, ребята!– неожиданно нас окликнула женщина из соседней камеры сиплым, надтреснутым голосом. – Как вы сказали? Вы диверсанты?

– Нет, но нас таковыми считают, – торопливо поправила ее Катя, сморщившись от волны неприятного запаха. Но женщину, то ли не смутило, то ли она этого попросту не заметила.

– Вот как? Дайте угадаю, Зимин? Полковник, да?

– Да, он. Вы тоже по его инициативе здесь? Что вы о нем знаете?

– Многое… Очень многое.

– А, простите, кто вы такая?

– Прошу меня извинить. Я Елена Шевченко, руководитель биологической программы "Цитомир – 6".

– Как? Шевченко? – как будто я слышал уже эту фамилию, причем, совсем недавно.

– Да. А что, знакомая фамилия? – удивилась женщина.

– А подполковник Шевченко, не ваш родственник, случайно?

– Да! Это мой муж! – она вскочила с места, вытаращив глаза. – Вы его знаете? Он пропал много лет назад.

– Ну, как вам сказать… Мы, можно сказать, нашли вашего мужа. Точнее, то, что от него осталось!

– Олега? Вы нашли его? Где? – женщина еще больше выпучила глаза, ухватилась руками за открытое окно камеры и вылезла оттуда настолько, насколько это вообще было возможно.

– Тише, тише. Мы нашли его тело, а если быть точнее, то лишь один скелет. В старой бойлерной, за запасным реакторным блоком, в недостроенном туннеле. Он, как бы того… повесился. Про то, что он оставил записку, я умолчал.

– Ах! Ну, я и не ожидала, что спустя столько лет, он еще может быть живым. Но… Вы сказали, повесился?

– Да. Елена, вы говорили, что многое знаете о Зимине?

– О да. Уже восемь лет я жду шанса поквитаться с этой скотиной. Это он отправил меня сюда. Много лет он пытался выведать информацию о местонахождении лаборатории мужа, его разработок и документов. Олег пропал, захватив важную документацию с собой. Зимину она была нужна, и я догадываюсь почему. Ничего не получив от меня, полковник в приступе бешенства отправил меня сюда. Гнить! Три года назад.

– Вы расскажете нам все, что знаете? Мы поможем вам, а вы нам. Идет?

– Идет!

Глава 22. И месть моя страшна

Я услышал позади себя шорох и резко обернувшись, заметил третьего заключенного. Им оказался бледный, длинноволосый старик. Он сидел на дощатом поддоне в дальней камере, на приличном расстоянии от источника света, у самого края решетки. Одетый в старые лохмотья, заросший бесформенной бородой, он что-то прохрипел, тыча в меня изуродованным пальцем.

– А с ним-то что? Неужели, на стариков у маньяка тоже зуб имеется?

– Это Черепанов. Петр Сергеевич. Бывший начальник отдела связи. – Вздохнула Елена. – Лет десять назад, по приказу полковника ему ампутировали язык и часть пальцев на обеих руках.

– Но с чего такая жестокость?

– Месть. Отомстил за то, что Петя отправил сообщение на поверхность, после чего сюда прибыла комиссия во главе со Штрассом. Это и была отправная точка. Полковник посчитал это предательством.

– А, так он тот самый радист?

– Начальник связи, – поправила женщина. – А сообщение отправлял он. Черепанов отказался говорить, от кого поступил такой приказ. Ну и вот.

– Понятно. Значит, полковник, сволочь, решил отомстить?

– И отомстил. В таких условиях содержания его здоровье сильно пострадало. Он уже перенес два инфаркта. Пневмония, а может и туберкулез, язва желудка, застуженные почки, проблемы с суставами. И помутнение рассудка. А ему и пятидесяти трех еще нет. Жить ему недолго осталось. Черепанов промычал что-то нечленораздельное, после чего закашлялся.