Александр Мазин - Княжий посол [litres]

– Здравствуй, Зигфрид, – на языке северного народа поздоровался первым Варяжко.

– Здравствуй, старший, – на том же языке ответил Шибрида.

Киевский воевода не зря выбрал этот язык. Не только чтобы копченые не пронюхали чего лишнего. Это родной язык для отца Шибриды, Сигара, и еще один удар по больному.

– Вижу, ты не забыл родной язык.

– У меня было меньше поводов забыть его, я остался у словен, рядом со своими братьями, – теряя твердость, выпалил молодой варяг.

Варяжко отвечать не стал, только улыбнулся так снисходительно, по-доброму. Раньше он так улыбался, когда Зигфрид с Клеком где-нибудь набедокурят и придут с повинной к дядьке, он на них так посмотрит, но не накажет, даст задание какое-нибудь непростое вместо этого.

И Шибрида почувствовал, как ему стало стыдно за свои слова. Нашел кого учить языкам и обычаям.

– Клек тоже с тобой? – вместо спора спросил воевода.

– А пошто тебе?

– Хочу отрока своего увидеть, что, нельзя уже?

– Чай, взрослый, сам решит, что ему делать. Клек! – по-словенски крикнул Шибрида. – Иди сюда, с дядькой увидишься.

Больше двух десятков лет назад князь Белоозерский приютил у себя и принял в варяжское братство двух братьев. Благо родичей у тех среди варягов было немерено. Да не просто приютил, а отдал за них дочерей своих ближников. Звали их одинаково Сигарами. В честь деда и друга их отца, который вытащил того раненого в доспехах из-под воды. Да только лишь военное счастье переменчиво, не прошло и семи лет, погибли братья в одном из походов морских, только и успели, что сыновей родить да отвезти их разок в родные фьорды.

Но князь Ольбард о своих людях не забыл, поручил воспитание их сыновей своему сыну, младшему четвертому сыну, Вольгу.

Клек легко, привычной походкой по снегу, подбежал к воеводе, будто и не было за ним нескольких сотен степняков.

– Здравствуй, дядька, – махнул он приветственно рукой.

– И тебе не хворать. – Воевода медленно обвел варягов взглядом. – Вижу, в обережники подались?

– Так и есть, работа не дурная, и серебро в кошелях звенит, и славу есть где заработать, – подтвердил Шибрида.

– Про то, как мы от хирда нурманов и без числа всякой чуди отбились, по всем торгам поют, от Белоозера до Олешья. Славят нас и батьку, – прихвастнул Клек.

– А батька кто у вас?

– Великий воин, Воислав Игоревич, он и Святославу-пардусу служил, и кесарю ромейскому, и теперь по морям, считай ярлом сам по себе плавает.

– Что-то я о нем слышал, но так ли уж и сам по себе? – с прищуром спросил Варяжко.

– Он Владимиру присягнул, – не стал отпираться Шибрида, – один за всю ватагу.

– То-то я смотрю, чего это ладья торговая в такое время на Днепре забыла, да еще одна-одинешенька.

– А ты чего, дядька, тут забыл, сторожи рядом, невзначай гридни налетят, – нагло и весело спросил Клек.

– Да тоже вот дельце одно у меня есть, а гридней я не боюсь. Вы-то сами откуда путь держите, небось из самого Царьграда? Спешите куда?

– Спешим мы сам понимаешь куда. В Киев к Владимиру.

– Выходит, стали служить братоубийце. – В словах Варяжко впервые прозвучал укор.

– Не наш это выбор, но наш долг! Воислав сам не хотел присягать Владимиру, но так уж повернулось. Ссора у нас вышла с посадником смоленским. Без рода, изгоями, сам понимаешь: жить трудно. А как по мне, Владимир лучше, чем копченые, – дерзко и смело ответил Шибрида, он свой выбор сделал и поклялся в верности Воиславу и теперь от своего слова не отступится.

– Вот оно как, ну иначе и быть не могло. Владимир умеет гнуть людей под свою руку.

– Владимир нас не гнул, – обидчиво сказал Клек, – мы сами все порешили. Да еще поручение от князя непростое сразу получили! – запальчиво добавил он.

Шибрида укоризненно посмотрел на брата, да тот и сам понял, что сболтнул лишнего.

– Хэх, ну спасибо, племяннички, отлегло у меня от сердца, я-то думаю, Сигаровичи купчиков всяких стерегут, а тут взыграла кровь, нашли себе место достойное за столом. Не товар, значит, Владимиру везете.

– Товар нанимателя нашего, а не князя, а сказать, что везем Владимиру, это значит изменить ему, да…

– Чего уж скрывать, – не выдержал Клек. – И мы лично Владимиру не клялись. Готовься, дядька, князь наш на преславской царевне женится, приезжай в Киев, и тебе место за столом найдется.

– Мне в Киеве только котел с маслом может достаться. А товар, значит, не княжий?

– Нет, если для тебя есть разница. Ты старший в роду, тебе решать, что с нами делать, – отчеканил Шибрида. – Решишь на клинки взять, твоя воля. Но знай, мы поклялись Воиславу и Путяте и будем за них биться. Решишь их кровь пролить, мы с ними рядом ляжем.

– Я княжий воевода, а не тать, – нахмурил брови Варяжко, глаза метнули молнии, ни дать ни взять Перун. – И остаюсь верным своему слову и клятве, а вы… Знаю, со мной уже не пойдете. Да я и не зову, вы вольны выбирать дорогу. Рад только, что снова довелось вас увидеть.

– И мы рады, дядька, – с трудом произнес Клек, ему к горлу подступил ком.

– Так что же, нас отпускаешь, и все? – едва скрывая удивление, спросил Шибрида. – А как же эти? – Кивок на орду.

– А эти у меня вот где, – воевода сжал внушительный кулак. – А ты, никак, решил подарком от них откупиться? – прищурился Варяжко, глядя на тючок, выглядывающий из-под пояса.

– Я от врагов не откупаюсь, а плачу им железом, для копченых самая лучшая цена. Но раз так случилось, прими от нас, от ватаги и Воислава, от Путяты, от всех в общем. В дар!

Варяжко принял сверток, в ослабевшей перевязи мелькнул хвост бобровой шкуры и отрез драгоценной паволоки.

– Добро, принимаю. – Воевода потуже затянул кожу. – Чтобы псов не дразнить, этим все ж таки будет повод сказать, что купцы дань заплатили. Вот отдариться мне вам нечем.

– Жизнь лучший дар.

– Не говори так, Зигфрид, жизнь вы своей силой и храбростью заслужили, успеете еще в Ирий. На вот, держи.

Варяжко сорвал со своей гривны серебряную бляшку, на которой был отчеканен корабль, драккар.

– От меня на память. Носи и не забывай свой род. А теперь… я поведу копченых вниз по течению, а вы гоните вверх. Не поминайте лихом.

– Не забудем!

– Никогда, дядька!

Ответили варяги, и пути родичей разошлись. Варяжко вскочил на коня и невозмутимо, шагом повел его к степнякам, как и положено хану, а не опальному воеводе. А братья-варяги, тоже не спеша, но и не медля, пошли к высокобортной ладье.

– Ну как все прошло? – спросил Воислав.

– Нормально поговорили, жаль, попировать не успеем, – весело ответил Клек.

– Неужто отпустил? – встрял Путята. На льду позади степняки дико завизжали, а потом удаляющийся стук копыт был ответом на вопрос купца.

– Батька, нам дали один день, за него должны как можно дальше уйти, – изложил суть Шибрида.