Мария Архангельская - Пес войны [СИ]

Новый проводник объявился поздним вечером. Звали его Тайр, и был он всё из тех же дассов, только из другой деревни. Он принес новости.

— Вторая армия идёт вот по этой дороге. Сейчас они должны быть у Кулака Демона.

— Они ближе, чем я думал, — заметил Гирхарт.

— Летят как на крыльях, — кивнул Тайр. — Победители как-никак. К тому же взяли проводника. Он наш, так что только скажите, он их заведёт в такое место…

— Погоди, какие победители? Над кем?

— Да над вашими. Над Таскиром.

В палатке стало тихо. Тайр, почувствовав неладное, обвёл взглядом замолчавших офицеров.

— А вы что, не знали?

— Нет, — глухо ответил Гирхарт, — мы не знали. Расскажи, что слышал.

— Ну, вышли они, ваши то есть, к Небесной гряде…

— Так.

— Таскир своих оставил в лагере, а сам с небольшим отрядом отправился к Святому камню, жертву приносить. Тут коэнцы и подоспели. Подкрались ночью, ударили на рассвете. Пока те, в лагере, поняли да подошли, спасать уже некого было. А коэнцы, видать, наготове были, и потрепали ваших крепко. Не до конца, правда, большая часть вырвалась и ушла, они в горах сейчас, за Двурогой, там долина хорошая, укромная. Стоят лагерем, у таринов припасы покупают. А коэнцы за ними не гнались, они сразу за вами повернули.

— А что Таскир?

— Погиб.

Вновь повисло молчание.

— Что стало с телом? Его вынесли? — после долгой паузы спросил Гирхарт.

— Не знаю. Может, вынесли, может — нет…

— Кто теперь командует? Доставите ему моё письмо?

— Этот, помоложе который… Арн. Конечно, доставим, о чём разговор.

— Что ж, господа, — тяжело сказал Гирхарт, — наш долг — отомстить за наших погибших товарищей. Мы пойдём навстречу Налани. Выступим, как только будем готовы.

Все согласно закивали. Даже для спесивых коэнских офицеров, присланных Тиокредом, Таскир и его люди успели стать товарищами по оружию.

— Надо помянуть погибших, — сказал полковник Марх.

— После победы, — отрезал Гирхарт. — Их души возрадуются, увидев смерть их убийц, и это будет для них лучшей жертвой. А если мы проиграем — наша кровь скажет им, что мы сделали всё, что могли. Но мы не проиграем.

Наконец совет закончился. Оставшись один, Гирхарт некоторое время посидел, уронив лицо в ладони. Теперь можно было не притворяться. Палатка вдруг показалась ему душной, он вскочил и быстро вышел наружу.

Ночь встретила его чистым небом, на котором горели звёзды, крупные и яркие, какие бывают только в горах. Тонкий серп новой луны почти не давал света. По всему лагерю, несмотря на поздний час, горели костры — воины продолжали праздновать победу, но Гирхарту не хотелось никого видеть. Резко приказав охране оставаться на месте, он быстро пошёл, а потом и побежал прочь, в темноту.

Под ногами сухо шелестела трава, кусты так и норовили стегнуть веткой. Выбравшись на открытое место, Гирхарт остановился, подняв глаза к небу, и упал на колени.

— Таскир, — прошептал он, — прости меня.

Налетел холодный ветер, взъерошил волосы, рванул одежду.

— Таскир, если ты меня слышишь… Я не хотел этого. Верь, я не хотел!

На поляне было тихо. Смолк даже шорох листвы. Звёзды равнодушно смотрели вниз, им не было дела до жалких оправданий смертного. И душе Таскира тоже не было до них дела. Теперь она знала всё. Всё о предательстве того, кому Таскир доверял настолько, что рассказал о планах, которые держал в тайне даже от своих.

Но как же Таскир допустил, что его застали врасплох?! Надеялся на своих богов? Но боги Рамаллы ему не помогли… Не смогли или не захотели? А может, это проклятье Гирхарта коснулось его? Пока они были вместе, Те, к кому взывал Гирхарт, помогали им всем, но когда часть армии посмела уйти из-под Их власти, Они обратили свой гнев на отступников?

Никому не дано повернуть время вспять и сделать бывшее небывшим. От этих Богов не уходят. Гирхарт сам, добровольно, отдался в Их власть и теперь будет служить Им до самой смерти, а после смерти уйдёт к Ним. Уйдёт сам и потянет за собой всех остальных. Как узнать, где теперь Таскир? В воинском раю, в глубинах преисподней? Или его душа неприкаянно носится над землёй, не получив должного погребения и проклиная тех, кому обязана своей участью? И смогут ли Покровители Гирхарта защитить его от её гнева?

— Таскир, я прошу тебя… Не мсти мне сейчас. Я принесу тебе жертвы, много жертв. Я должен победить, понимаешь, должен! Потом, когда я закончу эту войну, делай что хочешь, но не сейчас!

Позади зашелестели легкие шаги. Гирхарт не стал оборачиваться — только Фрина могла догадаться, где его искать, и только её присутствие он мог сейчас выдержать. Тёплая рука легла ему на плечо. Так они и стояли — он на коленях, она рядом, точно защищая его. Потом Гирхарт тяжело поднялся на ноги. Некоторое время они молчали.

— Скажи, — наконец произнёс он, — тогда, когда Таскир уходил… Ты ведь знала, что он умрёт?

— Знала, — просто ответила Фрина. — Я видела, что избранный им путь приведёт к смерти, хотя и не знала, как и когда. Я пыталась его предупредить, но он не стал слушать.

— Лучше бы ты предупредила меня.

— А что бы это изменило?

Гирхарт промолчал. Потом обнял подругу за плечи, и они медленно пошли обратно к лагерю.

Весть о поражении армии Таскира растеклась по лагерю, как вода. У многих в ней были друзья, кое у кого, как выяснилось, даже родственники, так что Гирхарту не потребовалось подгонять своих бойцов. Люди шли, исполненные решимости поквитаться с убийцами своих товарищей. Шли в молчании, с мрачным блеском в глазах. Гирхарт не знал, долго ли продлится такое настроение, и мог только радоваться, что армия Налани недалеко.

Союзники-горцы исправно сообщали повстанцам обо всех продвижениях противника, поэтому поле боя Гирхарт смог, как и прежде, выбрать сам. Коэнцам оставалось лишь подчиниться его выбору, когда их разъезды обнаружили уже занявшие выгодные позиции повстанческие полки.

В ночь перед боем люди оживились, пошли шуточки, вертевшиеся в основном вокруг родственных и половых связей коэнцев, а также их боевых качеств и того, что следует с ними сделать после победы. Офицеры тоже поддались общему настроению, и военный совет прошёл оживлённо и даже весело. Гирхарт знал, насколько ценно такое веселье, говорящее об уверенности в своих силах. Весь ход этой войны приучил его людей не бояться коэнских вояк, ещё ни разу не сумевших взять над ними верх.

Утро встретило их солнцем и лёгкой дымкой, скрывавшей дальние горы, но в целом видимость была хорошей, и обе армии, строившиеся по сторонам широкой долины, могли во всех подробностях рассмотреть друг друга. На этот раз Гирхарт не стал придумывать ничего нового и построил свои полки по всем правилам военной науки: пехота в центре, конница на флангах, лучники — впереди. На флангах расположились также резервные горские отряды, в чью задачу входило помочь, если дело пойдёт плохо, либо довершить разгром вместе с основной армией. В Красном урочище они всё сделали так, как надо, и Гирхарт убедился, что на его союзников, несмотря на всю их горячность, можно положиться.