Владимир Поселягин - Бей первым [litres]

– Так ты в Москве жить хочешь? – раздался вопрос среди удивлённого гула голосов.

– Конечно, я там и дом уже купил, обустраиваюсь. Да вот решил приехать в Коломну, спросить, может, кто узнает. Узнали, сообщили мне, что родственники есть, в беде они, буду помогать. Хочу с собой их забрать.

Вопросов было много, но вечер закончился благополучно, последних увели ещё в полночь, и мы закрыли ворота. Столы и всё, что давали соседи, они заберут завтра. Убедившись, что все новообретённые родственники уже спят без задних ног, а у них и передних нет, укатали эти поминки, я осторожно покинул подворье. Как это сделать, мне подсказала мать Тита ещё днём. Покинув двор соседей, через их тын я выбрался на соседнюю улицу и осмотрел улицу, на которую выходили ворота нашего дома. Угу, моя догадка верна, стоял наблюдатель. На перекрёстке, откуда хорошо видно ворота. Луна яркая была, без факелов можно заметить, если кто ворота покинет, или через калитку выйдет, удобное место для наблюдения. Причём я вроде его видел раньше, сегодня даже. Как раз на поминках. Ну да, с тем столпотворением, что там стояло, можно десятки таких шпионов или слухачей засылать, всё разузнают и выведают, и никто на них внимания не обратит.

Тот, видимо, что-то почувствовал, может, движение боковым зрением, всё же из-за луны всё моё преимущество ночью заметно слабеет, не только я вижу, но и меня могут увидеть. Однако всё же он не успел и получил удар по затылку, хороший такой, небольшим кошелём с мокрым песком внутри, из сознания выбивает гарантированно. Быстро обыскал татя, а никем иным тот не мог быть, в кошеле одна мелочь, зато засапожный нож отличный, прибрал его, и ещё один нашёл спрятанным на кисти руки в самодельных ножнах. Отличная задумка, мне тоже пригодится, я снял его вместе с ножнами и убрал в котомку. После этого крепко связал ему руки сзади, вставил кляп и связал ноги, но так, чтобы тот идти мог, но бежать уже нет, широких шагов не сделает, верёвка не даст. Только после этого я стал приводить его в чувство. Не сразу, но мне удалось это сделать, задёргался да затряс головой. Хорошо я его приголубил.

Приблизив губы к его уху, я негромко сказал:

– Идём, прогуляемся. Не советую пытаться бежать или привлекать чьё-то внимание, я всегда успею ударить ножом и уйти, ночь меня скроет. А так пообщаемся, может, даже целый уйдёшь. Понял меня? Кивни… Молодец, а теперь вставай.

Поставив его на ноги, связанному ему неудобно было, помог, дальше, коля его остриём кинжала в пятую точку, я отвёл в сторону, тут рядом пивная, шум и ночью стоял, в принципе я на шум и шёл, так что пока несколько мужиков дрались в полутьме, которую плохо рассеивал огонь одиночной масляной лампы, что висела у входа в заведение, хотя у кого глаза привыкли к темноте, мог всё видеть отчётливо, я усадил пленника у забора ближайшего дома и, выдернув кляп, при этом нажал остриём на шею, намёк, заорёт – проколю, и тот это понял, молчал. Дальше уже я приступил к беседе:

– Кто такой и как звать?

– Федя Косорукий, из кожевников мы.

– Кто же тебя так назвал? – изумился я.

– Горшок с бражкой разбил, – шмыгнул тот.

– Ну ты и косорукий, – покачал я головой. – Ладно, зачем следил за домом Михайловых? И не ври, я тебя во дворе видел.

– Да я не следил, подружку ждал, хотели ночью погулять.

Вставив тому кляп в рот, я схватил его, бешено мычащего, за руку и отчекрыжил указательный палец под корень, и дождавшись, когда проорётся сквозь кляп, выдернул его и снова обратился к всхлипывающему мужичку. Лет тому было около тридцати, зрелый возраст, приближающийся к границам старости, а что, тут на Руси сорок лет – это уже старость, чем дальше, тем больше считается, что старики древние.

– Повторить вопрос? Пальцев у тебя много, можно допрос на всю ночь растянуть.

– Сидор меня послал, Сидор Косой. У него ватажка, я в неё вхожу. Мы по городу работаем и за городом, берём небольшие караваны с купцами.

– С хозяином постоялого двора, что у конюшен купца Георгиева, знакомы?

– Да, он сообщает, у кого ценный груз или денег много. Долю имеет.

– Это он навёл на меня?

– Нет. Я слышал, как Сидор говорил, он свёл его с постояльцем, что у него живёт, а тот приказал за тобой следить и ограбить, только осторожно. На торге мы не смогли подобраться и кошель срезать.

– Комнату мою на постоялом дворе вы ограбили?

То, что я и есть Тит Михайлов, тот, видимо, давно понял, поэтому нисколько на мои слова не удивился, а спокойно ответил:

– Точно нет, не наши. Думаю, там хозяин постоялого двора и постоялец поработали. Если бы наши были, я бы знал.

– Хорошо, убедил. Сидор ваш старший, общак у него есть?

Тут тот задёргался, и я едва успел вставить кляп. Пришлось ещё два пальца смахнуть, пока тот не заговорил. Про общак тот знал, что он вообще есть. Банда у них крупная, и иметь резерв средств всегда полезно, но он не ходил в ближних кругах главаря, и где тот его прятал, не знал. Он даже сомневался, что ещё кто-то знал об этом, кроме самого Сидора. Зато описал очень тщательно, где мне этого Сидора можно было найти. Причём настолько хорошо, что я решил начать именно с него, а к хозяину постоялого двора и этому неведомому постояльцу наведаться под утро. Хотя что за постоялец, я, кажется, начинал догадываться. А не тот ли это княжий посланец, что искал информацию по Титу? Только зачем ему такие телодвижения? Ясно же, что я смогу выкупить семью… Хотя это мне ясно, а если вспомнить, сколько я получил от князя Василия и сколько потратил на дом, то да, получается, средств на оплату долга уже не хватает, а тут приходит князь Вознесенский весь в белом и уплачивает этот долг, и получается, что я уже должен ему. Пусть не в деньгах, но морально точно. Хм, вполне может быть, что этот прощелыга к этому всё и ведёт. Нет, тут надо рубить с плеча, по-другому никак.

Описание дороги мне этот Криворукий дал отличное, я уже через пять минут добежал до дома Сидора. Кстати, я думал, он тоже какой мастеровой, нет, обычный лавочник, специализировался на закупке мяса у крестьян и продаже его в своей лавке, у него там два ледника было, копчёностями тоже занимался, вполне ходовой бизнес, чего его в бандиты потянуло? А Криворукого я развязал. С мёртвого снял верёвки и кляп, потом осторожно извлёк кинжал из груди, вытер об одежду и побежал к Сидору. В таких делах свидетелей оставлять не просто преступление, идиотизм. А драка у пивной ещё продолжалась, надеюсь, этого Криворукого посчитают прирезанным по пьяной лавочке. Да, я помнил про пальцы, но я их подальше отшвырнул, а на ладони нанёс порезы, как будто тот от ножа защищался, и ему ещё и пальцы смахнули, ещё один начал отрезать, но не дорезал. Вот теперь всё складывается в пьяную драку с поножовщиной. Это для представителей властей, того же Сидора такой фигнёй не проведёшь, тот знал, куда его отправлял, поэтому главаря и нужно было посетить. Убрать проблему с этой стороны. Тот должен был сообразить, что его человека допрашивали, хотя бы заподозрить и подготовиться, а пока меня не ждёт, вот и навестим его.