Игорь Валериев - Ермак 1. Начало [CИ]

В тоне Некрасова звучала затаённая обида. Штабс-ротмистр выглядел значительно старше есаула и, видимо, сам рассчитывал на продвижение по службе. Но пришлось по воле командования остаться в замах.

- Садись! - есаул повелительно махнул мне и Аркадию рукой. - Половой, посуду и водки!

Как из-под земли возникли двое молодых половых в холщовых подпоясанных рубахах и штанах, которые мгновенно расставили передо мной и, оказывается, купцом и управляющим Тарала, а не приказчиком, как я считал, посуду, успев налить в гранёные стопки водки.

- За ПЕРВУЮ Албазинскую сотню! - поднял стопку Кононович и, дождавшись, когда все поднимут свои стопки, одним махом выпил её. Я свою чуть пригубил и спрятал за высокой тарелкой.

- А каким образом, вы оказались в Албазина? - поинтересовался корнет.

- Я контролирую прохождение обоза чуринского дома от Шилкинского Завода до Благовещенска, а Тимофей командует десятком казачат, которые осуществляют охрану обоза, - ответил Арсений.

- У господина Чурина денег не хватает на оплату нормальной охраны? - удивлённо и ехидно спросил Некрасов.

- Господин штабс-ротмистр, с Алениным и его казачатами заключён стандартный договор со стандартной оплатой на проводку обоза, -обстоятельно начал отвечать Тарала. - Я не знаю, чем руководствовался Александр Васильевич Касьянов, нанимая их, но он не прогадал. Ребята отбили нападение на обоз больше шестидесяти красных волков, а Тимофей спас от антонова огня одного из казаков, которого укусил волк. И это была бы единственная потеря за всё время.

- Так это ты со своим казачатами столько волков убил? - корнет с восторгом уставился на меня. - Мы пока в станице живём, только о вас и слышим со всех сторон. А откуда такие казачата-умельцы взялись?

- Ваше благородие, после прошлогодних состязаний и шермиций в станице Черняева, на которых вы присутствовали, - подбирая слова для ответа, осторожно начал я. - Старейшины станицы отдали мне в обучение десять казачат, которые на пару лет меня моложе. Видимо чему-то за год научил, раз торговый дом 'Чурин и Ко' взял меня и моё отделение в охрану обоза. А с волками просто повезло.

- Сколько волков убил ты со своим казачатами? - спросил меня есаул, взгляд которого на мгновение стал трезвым.

- Сорок один из шестидесяти одного, - быстро ответил я.

- С какого расстояния начали стрельбу? - продолжил расспросы Кононович.

- С трехсот шагов я и казачата, с двухсот и меньше шагов обозники, - отрапортовал я.

- Сколько волков добралось до обоза?

- Семь.

- Изрядно, казак, изрядно, - Кононович смотрел на меня уже абсолютно трезвыми глазами. - Чем были вооружены казачата и обозники?

- Мой отряд весь вооружен пятизарядными карабинами Маузера, обозники берданками, сибирскими штуцерами и ижевскими двустволками, бодро отвечал я.

- И откуда у вашего отряда такое вооружение. Это же новейшие карабины?

- Удалось приобрести по случаю, - опустив глаза к столу, ответил я.

- Александр Николаевич, - есаул повернул голову в сторону Некрасова, - а в моей сотне есть казаки, вооружённые таким карабинами?

- Насколько мне известно, около десятка есть, - ответил штабс-ротмистр. - Корейцы везут с той стороны. Говорят, пятизарядки Маузера на вооружение корейской армии Германия поставила.

Дальнейший разговор, часто прерываемый тостом и возлиянием очередной порции водки, вертелся вокруг оружия, повадок волков и других зверей. Не смотря на то, что я только пригублял водку и на сытый желудок, через пару часов я почувствовал себя с непривычки хорошо выпившим, точнее пьяным. Корнет и Арсений ещё сидели за столом, пьяно улыбаясь окружающим, а Некрасов и Кононович, были хоть и остекленевшими, но речь их лилась без задержек и логично.

'Вот это опыт, - пьяно подумал я, глядя на штабс-ротмистра и есаула. - Пожалуй, они и в моём времени всех моих знакомых перепили бы'.

В этот момент есаул потребовал гитару, а когда её принесли, взяв несколько аккордов, запел хорошо поставленным голосом:

Где друзья минувших лет,

Где гусары коренные,

Председатели бесед,

Собутыльники седые?

Деды, помню вас и я,

Испивающих ковшами,

И, сидящих вкруг огня,

С красно-сизыми носами.

Закончив романс и переждав аплодисменты, собравшейся в трактире в значительном количестве публики, есаул Кононович поинтересовался у меня:

- Казак, знаешь, чей это романс?

- Дениса Давыдова, ваше благородие, - я пьяно улыбнулся есаулу. - 'Песня старого гусара' называется.

- Хмм! Молодец! Следующий романс.

Следующим прозвучал романс также Дениса Давыдова 'Не пробуждай, не пробуждай', потом ещё пару романсов, авторов которых я не знал и слышал впервые. После исполнения последнего, есаул положил гитару на стол и у него завязался какой-то спор с Некрасовым. Я же взяв в руки гитару, попытался взять несколько аккордов. В том времени, я хорошо играл на шестиструнной гитаре. Курсов, школ не завершал, начал с дворового обучения, а потом по жизни попадались хорошие учителя. Голос и манеру исполнения слушатели тоже хвалили, иногда сравнивая с Александром Малининым. В этом же мире, куда я попал более полтора лет назад, гитару в руках держал первый раз, да и пел только про себя, чтобы никто не слышал.

Увидев мои потуги с гитарой, есаул с ухмылкой поинтересовался:

- Умеешь музицировать, казак?

Я с пьяной бесшабашностью кивнул головой, ударил по струнам и, подражая голосу Розенбаума, затянул:

Под ольхой задремал есаул на роздыхе,

Приклонил голову к доброму седлу.

Не буди казака Ваше благородие,

Он во сне видит дом, мамку, да ветлу.

А на окне наличники,

Гуляй да пой станичники.

Черны глаза в окошке том,

Гуляй да пой Амур и Дон.

Он во сне видит дом, да лампасы дедовы,

Да братьев-баловней оседлавших тын,

Да сестрицу свою девку дюже вредную,

От которой мальцом удирал в кусты.

После второго куплета, припев стал подпевать Кононович, а в конце песни припев пели все, находящиеся в трактире, причём пару казаков пустились в пляс.

- Ээээхх! - есаул от избытка чувств жахнул кулаком по столешнице. - Любо! Чья песня, казак?

- Моя.

Извини, Александр Яковлевич, но такая песня нужна казачеству и в это время. Никак я не мог понять в том мире, как еврей смог написать такие замечательные казачьи песни. Видимо, кто-то по материнской линии Розенбаума точно согрешил когда-то с казаком.

- Любо! А почему Амур и Дон? - продолжил опрос есаул.

- Мой дед с семьей пришел на Амур с Дона. И в станице Черняева много семей, чьи корни идут с Дона. Поэтому для меня Амур - батюшка, а Дон, получается, дедушка!

- Ой, любо! Молодец, казак! Ох, не зря я тебя к нам за стол посадил! Ещё какие у тебя песни есть? - взгляд есаула светился искренним интересом и хмеля в нём не было ни грамма.