Игорь Валериев - Ермак 1. Начало [CИ]

Всю эту неделю, я неоднократно возносил хвалебные молитвы богу за то, что мне так посчастливилось познакомиться с Тарала. В отличии от протоирея Ташлыкова, который закончил семинарию со своей спецификой изучения языков, Арсений за эту неделю буквально переформатировал мои знания по латинскому и греческому языках. В первую очередь он заставил меня ознакомиться с учебниками по логике и риторике, которые изучали в восьмиклассной классической гимназии, объясняя, что это позволит более глубоко осмыслить латинский и греческий языки, так как база для логики и риторике заложена именно в этих мёртвых языках. И я уже к концу недели почувствовал, насколько Арсений был прав. Действительно, произошло какое-то изменение в моём сознании, точнее в логике мышления, порядке восприятия внешнего и внутреннего мира. Знакомство с произведениями Вергилия, Овидия, Цезаря на латинском и Гомера на греческом языке, дало почувствовать, какую красоту и эффективность обучения мы потеряли в будущем.

Как мне объяснил Аркадий: 'Мертвые языки - объект, который уже не изменится, на их примере легче научиться внутренней логике языка, понять его структуру. Изучая греческий и латинский, ты учишься учиться, и впоследствии никакие новые предметы или знания в любой области не страшны для изучения, потому что ты научился учиться и понимать, точнее, познавать суть изучаемого'.

Похоже, как только в России в конце XIX века сократили часы, а потом в начале ХХ века перестали преподавать в гимназиях мертвые языки и этим самым приводить мозги молодёжи в относительный порядок, правильное классическое обучение в России и закончилось, что привело к помутнению сознания большинства грамотного населения и Революции. Только этим можно объяснить, как легко различные демагоги от революции, кстати, закончившие гимназии с двумя мёртвыми языками, изменяли мировоззрение толп людей без всякой логики и последовательности, основываясь на одних чувствах и красивой риторике.

Неделя подготовки прошла, и наступило 28 апреля 1890 года. В девять тридцать утра всех гимназистов допущенных к испытаниям зрелости в количестве пятнадцати человек и четырёх экстернов, включая меня, собрали в двухшереножном строю в актовом зале Благовещенской мужской гимназии. Гимназисты в парадных мундирах, из экстернов я один в казачьей форме, остальные в костюмах. Судя по всему, ребята из купеческого сословия. Это значит, что папаши у них не ниже купцов первой гильдии. Денежки есть, поэтому костюмы у них из дорогого сукна, да и рубахи с обувью не дешёвые. Я один как бедный родственник. Это я так прикалывался про себя и над собой, чтобы сбить мандраж перед экзаменом.

В зале у торцевой стены под портретом императора Александра III стоял длинный стол под зеленым сукном для экзаменационной комиссии и педагогического совета гимназии.

Сейчас вся эта группа лиц стояла перед нашим строем, и директор гимназии Соловьёв поздравлял нас с началом испытания на зрелость и прочее бла-бла-бла.

По окончании речей Соловьёва, главы педагогического совета, попечительского совета гимназии и ещё кого-то, нас рассадили каждого за свою парту. Между партами дистанция, которая исключает всякую возможность подсказать или переписать, не говоря уж о том, что во время письменных экзаменов между партами все время буду дефилировать, по другому и не скажешь, инспектора и преподаватели, которые наблюдают за порядком испытаний.

Итак, тема сочинения, которую я выбрал - 'Онегин и Чацкий'. Арсений, прямо ясновидящий, чётко угадал с возможной темой. Пушкина и Грибоедова я вчера почитал, но о чём писать? Чуть не прыснул вслух, вспомнив анекдот про тупых, по мнению гражданских обывателей, военных 'красивых, здоровенных'.

Два лейтенанта выпускника общевойскового училища имени Кирова прощаются с Питером, обходя памятные места. В какой-то момент застыли перед памятником Пушкину на площади Искусств перед Русским музеем. Один летёха говорит другому:

- Да... Пушкин самый великий поэт во все времена и среди всех народов.

Второй летёха:

- Согласен, но Дантес стреляет лучше.

Вот и у меня проблема, Чацкий симпатизирует мне тем, что 'прислуживать' не хочет, а Онегин тем, что стреляет хорошо. Шутка.

За пять минут до десяти часов всем экзаменуемым раздали пронумерованные и с печатью листы для черновика и беловика. Ровно в десять по звонку экзамен начался. Пять часов для меня оказалось много. Закончив насиловать свой мозг в четвёртом часу от начала экзамена, я переписал сочинение набело, проверил грамматику, лексику и под роспись сдал и черновик, и беловик комиссии. После этого удалился из зала и с чувством выполненного долга и ощущениями в теле, будто вагон угля разгрузил, двинулся на квартиру Тарала.

На следующий день был перевод с латинского языка на русский. Мне достался текст из поэмы Вергилия 'Энеида'. Справился быстро. Две страницы моим, не побоюсь сказать, очень хреновым почерком заполнил часа за два. И уже под удивлённые взгляды гимназистов и некоторых преподавателей покинул зал.

С греческим на следующий день провозился дольше. Пятая часть слов попалась незнакомая. Поэтому перевод писал больше на интуиции. Будем надеяться, что угадал.

Задачи по математике, которые выдавались каждому индивидуальные, чтобы нельзя было списать, мне показались несколько сложнее, чем я решал, готовясь к экзамену. Например, 'купец смешал табак двух сортов в 30 рублей и в 54 рубля за пуд соответственно в отношении 7:5. Полученную смесь он смешал с табаком в 70 рублей за пуд и получил, таким образом, смесь в 180 пудов, ценою по 56 рублей за пудъ. Сколько табаку каждого сорта вошло въ первую смесь'.

Сначала я подумал, что придется решать систему уравнений с тремя неизвестными, но такая система имеет множество решений. Потом пришла на помощь новая логика мышления и, разбив задачу на две подзадачи, я получил для решения систему из двух уравнений с двумя неизвестными, и задачу с долями. В конце концов, получил ответ в 49 пудов по 30 рублей и 35 пудов по 54 рубля.

На экзамене по арифметике на следующий день тоже столкнулся с интересными задачами, именно на логику мышления, а не на арифметические действия. Например, 'учительница биологии вывела в лаборатории новое существо - мамбу-ямбу. Каждую минуту мамбу-ямба делится на две. На уроке учительница посадила одну мамбу-ямбу в стакан. Ровно через час стакан был полон мамбу-ямб. Через какое время стакан наполнится, если в него посадить не одну, а две мамбу-ямбы?' Если бы не Арсений и его пояснения, то я смело бы ответил за тридцать минут, но теперь написал 59 минут. Почему? Если первоначально в стакане была одна мамбу-ямба, то через минуту их станет две. А значит, процесс в первом (в начале одна мамбу-ямба) и втором случае (в начале две мамбу-ямбы) отличается на одну минуту. Поэтому правильный ответ: если первоначально в стакане было две мамбу-ямбы, то стакан заполнится через 59 минут.