Александр Михайловский - Победителей не судят

Все дальнейшие действия должны были осуществляться уже утром, когда через проходы в двадцать первый век стала вливаться основная часть Национально-Освободительной армии. Эти солдаты и офицеры уже ничего не захватывали, а направлялись прямо в парки и оружейные комнаты, чтобы приступить к освоению техники будущего, или же выходили на патрулирование, используя те уцелевшие машины, что достались нам в наследство от вермахта.

В конце концов мой Африканский корпус, да и многие части, оказавшиеся вне эпицентра боев, капитулировали в полном составе уже тогда, когда сопротивление стало полностью бессмысленным – и вся их техника полностью сохранилась. Так вот, когда я планировал эту операцию, то с ужасом узнал, что в составе бундесвера существуют всего четыре танковых батальона и двести пятьдесят танков основного состава, из которых сорок процентов неисправны и не могут даже тронуться с места. Четыре танковых батальона на всю Германию – это такой позор, какого я не помню со времен так называемого Версальского мира, наложившего на немецкую армию жесточайшие ограничения. Так что нее так уж и много техники мы могли принять от бундесвера; в основном мы могли рассчитывать на технику оккупантов.

Пешие и механизированные патрули Национально-Освободительной Армии на улицах немецких городов показали проснувшимся немцам, что власть в их стране переменилась окончательно и бесповоротно, и что теперь порядок в Германии будет поддерживаться без оглядки на так называемые общечеловеческие ценности и толерантность. Если кто-то, приехав в Германию как якобы беженец, решил, что он тут будет жить припеваючи за счет работящего немецкого народа (мало того – жить; еще наводить свои порядки и проявлять неуважение к немецким законам), то этот кто-то очень сильно заблуждался. Это я, если что говорю, об арабских и разного рода африканских мигрантах-беженцах. От этой клоаки в Германии уже стало трудно дышать, и пусть они только дадут нам повод прибегнуть к поголовной депортации этих нежелательных иностранцев.

Уже к полудню у лагерей беженцев появились саперные батальоны и пулеметные команды, которые взялись обустраивать периметр этих объектов по всем правилам инженерного искусства – то есть колючая проволока и пулеметные вышки. Ну, ведь лагеря же?! И да, мы еще распустили бундестаг и в полном составе арестовали так называемое правительство. Но еще раньше, как временный рейхсканцлер, я объявил обо всех этих планах очистки Германии от мерзости и сообщил, что выборы в новый бундестаг пройдут не раньше, чем через полгода с момента смены власти. Это время необходимо для того, чтобы выявить всех тех, кто способствовал деградации и разрушению Германии, и примерно наказать их на страх иным врагам. Разумеется, для решения этих проблем Германия должна будет выйти из НАТО и множества других организаций, которые за наши деньги ущемляют наш же суверенитет. Нет, так дальше дело не пойдет; Германия станет воистину самой свободной страной Европы. Лишь из ЕС Германии выходить не стоит, но его требуется подмять под себя, чтобы эти идиоты из еврокомиссии не уставая спрашивали нас: «чего изволите?», а не ставили бы германским фирмам палки в колеса по команде из-за океана.

01 июля 2018 года (11 декабря 1941 года). Германия-2018, Берлин, Ведомство федерального канцлера

Генерал танковых войск и диктатор Йоханнес Эрвин Ойген Роммель

Вот уже два дня как я представляю собой временного рейхсканцлера Германии XXI века, и за это время я лучше, чем кто-нибудь иной, понял выражение своего нового русского друга о рабе на галерах. Второй день сижу в ведомстве этого самого федерального канцлера, пытаюсь разобраться с делами, и прихожу в тихий ужас, осознавая, в какой глубокой трясине оказалась Германия. Веймарский период по сравнению с тем, что мы имеем нынче, кажется мне образцом порядка и государственного суверенитета. Тогда Германия была истощена великой депрессией и последствиями Версальского мира, но полна бодрости и сил; сейчас же она больше напоминает оскопленного кабана, раскормленного до такого состояния, что он не может самостоятельно сделать ни одного шага, и хозяин уже точит нож, предвкушая, как много сала, колбасы и других полезных продуктов выйдет с этой необъятной туши.

Дело в том, что Германия – самое крупное и самое мощное государство Европы одновременно является и самым бесправным. Немецкий суверенитет ограничен гласными и негласными договорами, а его остатки делегированы нескольким международным организациям. Этого мы не можем делать, поскольку еще первый канцлер подписал канцлер-акт, фиксирующий наш оккупационный статус. А вот это нам запрещено по конституции. Это нам нельзя, потому что мы члены ВТО, вот это – потому, что эти вопросы делегированы правительству ЕС, в котором главным министром работает ярый германоненавистник. А вот это мы просто обязаны делать из солидарности с союзниками, потому что являемся членами НАТО. Это нам нельзя делать, так как мы часть Шенгенского соглашения, а вот это нельзя, потому что у нас нет своей марки, а есть евро. Это евро, конечно, выгодно нашим банкам, но совсем не выгодно германской экономике.

Еще до проведения операции «Летний Листопад» я получил аналитическую записку, касающуюся положения Германии в XXI веке и, честно говоря, думал, что ее составители заострили свое внимание только на негативных моментах. Но теперь, когда начался разбор дел, оставшихся от предыдущих властей, я вижу, что далеко не все из этих негативных моментов были известны составителям этих докладов. Стоило только тронуть дверцы – и скелеты, накопившиеся в шкафах за последние семьдесят лет, толпами полезли наружу. Но несмотря на все это, я, Роммель, должен сцепить зубы и заниматься государственными делами с точно таким же рвением, с каким планировал операции против англичан в Северной Африке. После того, как нация поверила в своего нового вождя, у него просто нет другого выбора, ибо он привык всегда оправдывать возложенные на него надежды.

А ведь нация в него поверила, причем в обоих смыслах сразу. Народ (в смысле немецкий народ) встретил пришествие Национально-Освободительной армии с восторгом. Второй день на улицах идут народные гуляния, а полиция, получившая специальные полномочия и особые указания, пресекает бесчинства так называемых беженцев, которые ведут себя в полном соответствии с правилом: «посади свинью за стол, она и ноги на стол». И ведь вроде бы лагеря так называемых беженцев были блокированы Национально-Освободительной армией в первый же день операции, так что ни одного сирийца или африканца на улицах немецких городов не должно было быть. Но, как оказалось, очень многие из них появлялись в своих лагерях только ради получения пособия, и меры, введенные в первый день, никоим образом не затронули свободу этих людей перемещаться в любом направлении. Теперь полиция обещает мне в недельный срок переловить всю эту публику, вернув ее туда, где она и должна находиться. Единственно, что им позволяется делать беспрепятственно – это покидать территорию Германии в любом удобном для них направлении, причем без права возвращения.