Иван Оченков - Пушки царя Иоганна [litres]

– Прошу прощения у вашего высочества, – внушительно заявил он ему, – но у нас достаточно войск для такого рода работы!

– Хорошо, пан гетман, – с досадой отозвался Владислав, – просто мне хотелось немного развлечься.

– Вы выбрали для этого неподходящее время, ваше высочество.

– Да ладно вам, не такой уж большой подвиг – перерезать несколько десятков казаков и татар.

– Разве вы ничего не слышите?

– А что? – прислушался королевич. – Бой как бой, ничего необычного…

Действительно, до них издалека доносились звуки выстрелов, звон сабель и яростные крики сражающихся. Однако Ходкевич, очевидно, считал иначе и, прислушиваясь, только хмурился.

– В таком случае, почему звуки боя приближаются к нам?

– И вправду… тогда, может, надо прийти к нашим на помощь?

Вдруг из-за поворота показались отступающие жолнежи пана Кишки, преследуемые московитской конницей. Тут же запели трубы, и польские хоругви, повинуясь их сигналам, стали выстраиваться в боевой порядок. Впрочем, русские, увидев врага, немедленно остановили преследование и сомкнули ряды.

– Вы были правы, пан гетман! – воскликнул побледневший Владислав. – Хорош бы я был, кинувшись в эту атаку…

– Не печальтесь, ваше высочество, в молодости мы все стремились в драку. Однако ваше дело командовать войсками, а не махать саблей.

– Вы полагаете, это войска герцога Мекленбургского?

– Не думаю, – пожал плечами Ходкевич, – я слышал, что его армия хоть и немногочисленна, но обучена по-европейски. А это казаки и немного поместной конницы. Хотя не могу не признать, что засаду они организовали весьма умело. Похоже, что вяземский воевода относится к своим обязанностям куда ревностнее Прозоровского.

– А кто там воевода?

– Григорий Валуев.

– Этот изменник?!

– Да, именно он.

– Хм, я слышал, что Вязьма – небольшая крепость. Стало быть, он совсем не в чести у герцога Иоганна?

– Да уж, похоже, его предательство не слишком пошло ему на пользу… – пробурчал Ходкевич и взмахнул гетманской булавой.

Повинуясь его приказу, несколько казачьих и валашских хоругвей дружно двинулись на противника. Как и следовало ожидать, трусливые московиты не приняли боя и повернули коней. Храбрые польские воины, видя, что их противник пустился в бегство, с гиканьем и свистом погнались за ними.

– Браво! – не смог удержаться от восторженного крика наблюдавший за их атакой королевич. – Похоже, они не ожидали, что попавшая в их сеть рыбка будет так велика.

– Все же я бы рекомендовал вашему высочеству вернуться к основным силам.

– Ах, пан гетман, дайте мне посмотреть на настоящую войну! Кстати, а что это вы делаете?

Спутники Владислава обернулись на его слова и увидели, что на том месте, где только что была легкая конница, выстраиваются тяжелые панцирные и рейтарские хоругви.

– Пан гетман полагает, что посланных сил окажется недостаточно? – немного удивленно воскликнул Казановский.

– Пан гетман полагает, – огрызнулся Ходкевич, – что кто бы ни был русским воеводой, он далеко не дурак!

– Там еще засада?

– Вполне возможно. По крайней мере, я бы сделал именно так.

Через несколько минут выяснилось, что предчувствия не обманули старого вояку. Едва казаки и валахи стали достигать удирающих от них московитов, во фланг им ударили прячущиеся до той поры в лесу враги. Оказавшись в окружении, храбрые шляхтичи принялись отчаянно рубиться с противником, но на них со всех сторон наседали, и все могло кончиться худо, если бы не своевременно посланное подкрепление. Впрочем, русские вовремя заметили грозящую им опасность и повернули назад, оставив поле боя за поляками.

– Мы будем преследовать? – с надеждой спросил горячащий коня королевич.

– Ну уж нет! – отрезал гетман. – Я достаточно повоевал с татарами, чтобы не знать этот прием. Наверняка ваши будущие подданные приготовили вам еще несколько таких сюрпризов.

– С татарами?

– Да, это их тактика. Но надо сказать, что московиты делают это ничуть не хуже.

– И что же делать нам?

– Остановимся, подтянем подкрепления и ударим как следует. Впрочем, их воевода не станет нас ждать и наверняка уведет свой отряд.

– Но ведь это победа? – нерешительно спросил Казановский.

– Если не считать, что на каждых трех убитых московитов мы потеряли минимум пятерых, то – да.

– Вы так спокойно об этом говорите…

– Если бы затея русского воеводы удалась, наши потери были бы вдвое выше! Поймите это их земля, их леса. Они знают тут каждую тропку, каждую лисью нору или медвежью берлогу. В чистом поле мы бы стоптали их копытами своих коней, даже не заметив, но здесь их стихия!

– Так мы, пожалуй, всю армию потеряем, пока до Москвы дойдем… – удрученно пробормотал королевич.

– Все не так плохо, ваше высочество, – не согласился с ним гетман. – Рано или поздно герцогу придется дать нам открытое сражение, и ни стойкость его немецких наемников, ни азиатская хитрость московитов ему не помогут. А пока надо стиснуть зубы и идти вперед, усилив разведку. Говоря по совести, мне сильно не хватает покойного Лисовского, уж с ним бы такой оплошности точно не случилось.

Как и говорил Ходкевич, русский воевода, а это действительно был Валуев, не стал ждать, пока его зажмет польская кавалерия, и отвел свой отряд к Вязьме. Последние русские ратники еще входили в ворота крепости, когда показались идущие за ними враги. Едущий в окружении пышной свиты королевич внимательно посмотрел на укрепления крепости, поморщился от дыма полыхающего посада и вопросительно взглянул на гетмана. Ходкевич, как будто отвечая на незаданный вопрос, махнул рукой одному из своих офицеров, и тот понятливо кивнув, сорвался с места и вскоре в сопровождении трубача и жолнежа с белой тряпкой на пике подскакал к самым воротам.

– Позовите воеводу! – требовательно прокричал он.

– Что тебе нужно? – последовал ответ с воротной башни.

– Я послан выборным русским царем Владиславом. Он милостиво обещает всем вам прощение, если вы откроете ворота!

– Скажи Владиславу, что он еще не царь!

– Григорий, это ты?

– Да, Александр, я!

– Пся крев, грязный изменник! Ты и сам голову сложишь, и людей своих погубишь.

– Зачем ты так ругаешься, Сашка!

– Затем, что ты предал королевича Владислава.

– Врешь ты все! Это Владислав нас предал, когда отказался выполнять обещанное. И ты свою веру ксендзам продал за тридцать сребреников! Даже ругаться стал как поляк. Пошел прочь отсюда, а то стрелять велю!

Парламентер, скрипнув зубами, вернулся к королевичу с гетманом и доложил им обо всем. Ходкевич выслушал его без особого интереса, а вот Владислав принялся расспрашивать офицера.

– Как вас зовут?