Валерий Шмаев - Смерть карателям! [litres]

Ну да, я стрелял по рукам, вернее по плечам двоим полицаям, стоящим у кузова и наставившим винтовки внутрь него. Первому действительно досталось в плечо, второму повезло меньше, он чуть дёрнулся, поворачиваясь, и пуля попала ему в позвоночник. Ничего страшного. Говорить он сможет, а ноги и руки ему больше не понадобятся.

Пока ребята таскали трупы полицаев в лес, я подошёл к кузову, заглянул в него и от удивления присвистнул. Ничего себе! Кузов был забит людьми. Пленники лежали вповалку друг на друге в несколько слоёв, избитые, окровавленные, в порванной одежде и со связанными сзади руками. Сколько же их здесь? Я тут же скомандовал:

– «Гном», Тамир, тащите раненых упырей в кузов, сейчас пленных не развязывать. Тамир, за руль и к нам на стоянку, там дальше съезд есть. Мы пешком. – Пока мы не торопясь шли к стоянке, подгоняя пинками потеющего от страха полицая, мы с «Сержем» подготовились, в смысле, он нацепил перчатку, и мы на пару обрядились в маски. Маски надели и «Батя» с «Рысью», страхующие основную группу. Банданы и маски есть у всех бойцов моей группы. Никогда не знаешь, когда и какую бяку приготовит тебе жизнь. Ну а сынам и дщерям Израилевым сейчас маски не требуются, только помешают.

Наше появление на стоянке не прошло незамеченным. Увидев толстого полицая, людей, которых уже вытащили из грузовика и развязали, как будто пробило током. Двое мужчин, избитых, казалось, до полусмерти, помогая друг другу, встали и, прихватив из натасканной моими бойцами кучи дров по приличному дрыну, решительно направились к нам. Полицай, увидев это, рванулся в сторону. Ну да, рванёшься ты. «Гном» спокойно, как на тренировке, с разворота засадил упырю ногой в брюхо, негромко сказав при этом:

– Стоять! Команды бегать не было. – Упырь сложился пополам и рухнул на колени, воткнувшись лбом в землю и беззвучно открывая рот. Арье без команды выдвинулся вперёд нашей группы и встал перед остановившимися в замешательстве мужчинами, положив на сгиб левого локтя ствол автомата с глушителем. Обычно мои телохранители не церемонятся – ещё пара шагов, и мужики огребли бы, как и полицай.

– Товарищи, дрова надо носить к костру из леса, а не наоборот. Команды убивать полицая не было. Кругом. К врачу шагом марш, – разрядил обстановку я и, обращаясь к упырю, добавил: – Не любят тебя люди. Что же ты такого натворил-то? Будешь себя плохо вести, отдам тебя «Второму». У нас здесь и Сара, и Арье, и Тамир, и Авиэль есть. Последний вообще зверь, он в прошлом году в одиночку станцию в Резекне взорвал и полтора десятка полицаев одним ножом зарезал. – Говорил я всё это громко, работая на публику, которая с удовольствием смотрела на это представление. Имеются в виду мои бойцы, которые при моих словах громко засмеялись и начали подшучивать над пунцовеющим Авиэлем. На бывших пленников мои слова произвели эффект взорвавшейся бомбы, да и упыри были впечатлены не меньше.

– Арье, «Гном», Йона, займитесь упырями. Клаус, «Фея» – раненые. Сара, Авиэль, организуйте остальное, «Ода» – охранение. Что стоим? Бегом, – скомандовал я. Мужики с палками так и стояли в замешательстве посреди поляны, а вокруг них задвигались мои бойцы, по привычке бегом выполняя приказания старших своих групп. Правда, надолго их одних не оставили. Выполняя приказание Тамира, к мужчинам подскочили братья-погодки, которых мы освободили в конце февраля, и подставили еле державшимся на ногах мужикам свои худенькие плечи.

– «Серж», «Батя», разговорите людей, узнайте всё. Подключите «Фею», Сару и остальных. «Рысь», маскируй грузовик. Видно, придётся на пару часов задержаться. Маски не снимаем ни в каком случае.

Везёт всё-таки нам, а упырям с нами не везёт. Три начальника концлагеря у нас в активе уже есть. Теперь вот второй начальник полиции попался. Рассказывал он так быстро, что мы не успевали вопросы задавать. Очень не хочется ему на колу оказаться. Нет, сначала он, как и слегка раненный мной полицай, изображал партизана на допросе, но я просто рассказал, что я с начальником концлагеря и его прихлебателями в Себеже сделал, и в процессе рассказа приказал.

– «Гном», займись.

– Как скажешь, командир. – «Гном» традиционно мерзко ухмыльнулся упырям и принялся обтёсывать подготовленный Йоной кол. Вот и всё – информация потекла рекой.

Это очередной спектакль. Полицай же не знает, что времени у нас совсем нет, а машина для рывка есть. Ночи короткие, за ночь надо отсюда подальше свалить, а наше справочное бюро говорить не хотело. Есть очень много приёмов, как развязать пленному язык, но это на крайний случай. Начинаем мы всегда вот с такого спектакля.

Всего только одной посаженной на деревянные колья группы предателей хватило для полного послушания всех остальных попадающихся нам полицаев. Хорошо у них слухи о нас расходятся, а ведь это я ещё рекламные листовки не развешивал, но мы уже три десятка сделали и на все группы раскидали. Сейчас одну отдадим почитать, пусть люди порадуются, да и «Погранцу» реклама.

Увеличение количества имён в листовках это тоже определённый пиар-ход, способствующий распространению слухов о нас. Я же обещал чуть позже развлекаловку для всех. Ни газет, ни радио, ни телевидения, ни Интернета у местных нет, всё заменяет агентство ОБС, то есть одна бабка сказала. А откуда это агентство берёт информацию? Правильно. Из рассказов полицаев и наших листовок. Поэтому чем больше различных листовок, тем больше самых неправдоподобных слухов о моём отряде.

Всё элементарно. Технологии двадцать первого века в действии. Если бы мы просто упырей в лесу прикапывали, не было бы так страшно. Скоро упыри моими злобными евреями детей пугать начнут, а друг друга они уже давно пугают. Оказывается, по информации немцев, нас уже около двухсот человек. Обязательно скажу гестаповцам спасибо при случае. Так что пока Клаус перевязывал раненых, «Серж», выбрав невысокую русую девушку, отдал ей одну листовку и попросил почитать всем вслух познавательное чтиво.

Интересно девки пляшут по четыре сразу в ряд. Я вообще когда-нибудь буду заниматься тем, что умею, или так и буду метаться от лагеря к лагерю? Достали меня уже эти упыри, форму полицейскую опять-таки теперь стирать. Впрочем, чего это я? Не мне же. Стирают уже. Подполье, блин. Детский сад, штаны на лямках. Я ещё и виноват оказался. Да ладно, всё по порядку.

Листовку девушка читала с выражением. Прочла, все повосхищались, а потом один из мужиков возьми и скажи. Мол, они в этом грузовике из-за такой листовки оказались. Так слово за слово, тем же словом по столу.

Оказывается, действительно, один из малолетних героев пятнадцати лет от роду, надыбав нашу листовку, не выкинул её, а притащил к себе домой. Да ладно бы просто притащил, так собрал вокруг неё своих приятелей и приятельниц, и стали они подпольем, которое стало писать свои такие же листовки и совершать мелкие пакости на дороге. За этим увлекательнейшим занятием их и застали местные полицаи. Так мало того, что пригласили к себе в гости, по пути вместе с пионерами прихватили и всё местное подполье в количестве девяти человек.